Вревский, Михаил Степанович

Михаил Степанович Вревский
Дата рождения:	31 января (12 февраля) 1871(1871-02-12)
Место рождения:	с. Голубово, Островский уезд, Псковская губерния
Дата смерти:	29 мая 1929(1929-05-29) (58 лет)
Место смерти:	Ленинград, РСФСР, СССР
Страна:	Российская империя Российская империя → СССР СССР
Научная сфера:	физическая химия

Михаи́л Степа́нович Вре́вский (31 января [12 февраля] 1871, с. Голубово Псковской губернии — 29 мая 1929, Ленинград) — русский советский физикохимик, член-корреспондент АН СССР (1929). Законы М. С. Вревского явились существенным вкладом в развитие химической термодинамики и теории растворов.

31 января 1929 года избран членом-корреспондентом Академии наук СССР по отделению физико-математических наук (по разряду химических наук). Удостоен премии имени В. И. Ленина, учреждённой Комитетом по химизации народного хозяйства Союза ССР (1929).

Умер 29 мая 1929 года в Ленинграде, похоронен на Новодевичьем кладбище.

Библиография

• Работы по теории растворов / Ответственные редакторы К. П. Мищенко и Б. П. Никольский. — М.; Л., 1953. (с биографич. очерком и списком трудов Вревского).

Источники

• [www.vrev.ru/vrevsky%20mihail%20stepanovich.html Михаил Степанович Вревский на сайте «Врев и исторические окрестности»]
• Вревский Михаил Степанович // Большая советская энциклопедия : [в 30 т.] / гл. ред. А. М. Прохоров. — 3-е изд. — М. : Советская энциклопедия, 1969—1978.</span>
• [www.ras.ru/win/db/show_per.asp?P=.id-49956.ln-ru Профиль Михаила Степановича Вревского] на официальном сайте РАН

Отрывок, характеризующий Вревский, Михаил Степанович

За Кайсаровым к Пьеру еще подошли другие из его знакомых, и он не успевал отвечать на расспросы о Москве, которыми они засыпали его, и не успевал выслушивать рассказов, которые ему делали. На всех лицах выражались оживление и тревога. Но Пьеру казалось, что причина возбуждения, выражавшегося на некоторых из этих лиц, лежала больше в вопросах личного успеха, и у него не выходило из головы то другое выражение возбуждения, которое он видел на других лицах и которое говорило о вопросах не личных, а общих, вопросах жизни и смерти. Кутузов заметил фигуру Пьера и группу, собравшуюся около него.
– Позовите его ко мне, – сказал Кутузов. Адъютант передал желание светлейшего, и Пьер направился к скамейке. Но еще прежде него к Кутузову подошел рядовой ополченец. Это был Долохов.
– Этот как тут? – спросил Пьер.
– Это такая бестия, везде пролезет! – отвечали Пьеру. – Ведь он разжалован. Теперь ему выскочить надо. Какие то проекты подавал и в цепь неприятельскую ночью лазил… но молодец!..
Пьер, сняв шляпу, почтительно наклонился перед Кутузовым.
– Я решил, что, ежели я доложу вашей светлости, вы можете прогнать меня или сказать, что вам известно то, что я докладываю, и тогда меня не убудет… – говорил Долохов.
– Так, так.
– А ежели я прав, то я принесу пользу отечеству, для которого я готов умереть.
– Так… так…
– И ежели вашей светлости понадобится человек, который бы не жалел своей шкуры, то извольте вспомнить обо мне… Может быть, я пригожусь вашей светлости.
– Так… так… – повторил Кутузов, смеющимся, суживающимся глазом глядя на Пьера.
В это время Борис, с своей придворной ловкостью, выдвинулся рядом с Пьером в близость начальства и с самым естественным видом и не громко, как бы продолжая начатый разговор, сказал Пьеру:
– Ополченцы – те прямо надели чистые, белые рубахи, чтобы приготовиться к смерти. Какое геройство, граф!
Борис сказал это Пьеру, очевидно, для того, чтобы быть услышанным светлейшим. Он знал, что Кутузов обратит внимание на эти слова, и действительно светлейший обратился к нему: