Федынский, Всеволод Владимирович

Всеволод Владимирович Федынский
Место рождения:	Великая Багачка, Миргородский уезд, Полтавская губерния, Российская империя
Место смерти:	Москва, СССР
Страна:	СССР СССР
Научная сфера:	астроном, геофизика
Место работы:	МГУ имени М. В. Ломоносова, министерство геологии СССР
Учёная степень:	доктор физико-математических наук (1948)
Учёное звание:	член-корреспондент АН СССР
Альма-матер:	физико-математический факультет МГУ
Награды и премии:

Всеволод Владимирович Феды́нский (1908—1978) — советский астроном и геофизик. Директор (НИИПГ) ГСГТ (1944), профессор МГУ (1950, 1977), отв. редактор Бюллетеня ВАГО, гл. редактор журнала Астрономический вестник (1967), член-корреспондент АН СССР (1968).

Биография

Родился 18 апреля (1 мая) 1908 года в селе Великая Багачка (ныне Полтавская область, Украина), в 1930 году окончил физико-математический факультет МГУ имени М. В. Ломоносова по специальности «астрономия и гравиметрия». В 1930—1944 годах работал в геофизических разведочных организациях нефтяной промышленности, в 1944—1952 годах — во Всесоюзном НИИ геофизических методов разведки. В 1952—1957 годах — руководитель геофизических работ в нефтяной промышленности, с 1957 — в Министерстве геологии СССР. С 1947 года преподавал в МГУ имени М. В. Ломоносова (с 1950 — профессор, с 1967 заведовал кафедрой геофизики). Член ВКП(б) с 1942 года.

Основные труды в области разведочной геофизики, гравиметрии, физики Земли и метеорной астрономии. Способствовал широкому развитию комплексных геофизических исследований, организовал проведение детальных геофизических съемок с целью поисков месторождений полезных ископаемых, участвовал в постановке и научном обосновании проблемы бурения сверхглубоких скважин. Был инициатором проведения в МГУ морских геофизических исследований. Занимался гравиметрическим приборостроением. В 1944 изобрёл гравиметр-высотомер.

В сфере метеорной астрономии способствовал организации систематических фотографических, спектральных и радиолокационных наблюдений метеоров в СССР. В 1934 под его руководством был получен первый в СССР спектр метеора. Получил данные о торможении метеоров в атмосфере и о температурном градиенте в атмосфере на высотах 50—80 км. Принял участие в обработке и интерпретации материала, полученного советской экваториальной экспедицией для наблюдения метеоров, организованной по его инициативе. При этом были определены орбиты ненаблюдаемых в СССР метеорных потоков, изучена численность метеоров, её годовые и широтные вариации. В 1947 в пионерской работе о разрушительном действии метеоритных ударов совместно с К. П. Станюковичем предсказал существование метеоритных кратеров на Марсе, Меркурии, астероидах и спутниках планет (впоследствии к аналогичным выводам пришли Э. Ю. Эпик и Ф. Л. Уиппл). Вместе со своими учениками развил ряд идей об эволюции метеоритных кратеров как планетных структур. При активной поддержке Федынского проводились первые систематические наблюдения серебристых облаков. Проводил большую работу во Всесоюзном астрономо-геодезическом обществе: в 1960—1967 был редактором «Бюллетеня ВАГО», с 1967 — редактором «Астрономического вестника».

Умер 17 июня 1978 года. Похоронен в Москве на Кунцевском кладбище.

Членство в организациях

• Председатель Комиссии по кометам и метеорам при Астрономическом совете АН СССР (1958—1973)
• Президент Комиссии № 22 «Метеоры и межпланетная пыль» Международного астрономического союза (1958—1964)
• член-корреспондент АН СССР с 1968 года.
• Заместитель председателя Комитета по метеоритам АН СССР с 1976 года.

Награды и премии

• медаль «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.» (1945)
• Сталинская премия третьей степени (1951) — за разработку и внедрение пружинных гравиметров для геофизической разведки
• орден «Знак Почёта» (1971)
• четыре орден Трудового Красного Знамени (1948, 1966, 1975, 1976)

Память

В честь В. В. Федынского названы:

• «Профессор Федынский» — корабль науки.

В честь В. В. Федынского проводятся:

• Геофизические чтения им. В. В. Федынского (Москва).

Публикации

• «Разведочная геофизика» (2-е изд. 1967);
• «Радиометеорные исследования циркуляции верхней атмосферы» (1974) (соавтор)
• Станюкович К. П., Федынский В. В. О разрушительном действии метеоритных ударов. — ДАН СССР, Новая серия, 1947, т. 57, № 2.
• Красный Л. И., Гайнанов А. Г., Федынский В. В. и др. Гравитационные аномалии и глубинное строение земной коры Тихоокеанских вулканических поясов // Глубинное строение, магматизм и металлогения Тихоокеанских вулканических поясов: Всесоюзный симпозиум: Владивосток. 15-19 сент. 1976 г. Владивосток: Дальневост. кн. изд-во, 1976. С. 37-38.

Литература

• Всеволов Владимирович Федынский // БСЭ. — 2-е. — 1972. — Т. 44. — С. 584.
• Всеволов Владимирович Федынский // БСЭ. — 3-е. — 1977. — Т. 27. — С. 264.
• Благоева (Федынская) Т. А., Бронштэн В. А., Гайнанов А. Г., Деменицкая Р. М., Котляревский Б. В. Шрейдер А. А. Всеволод Владимирович Федынский: (1908—1978) / отв. ред. Э. Э. Фотиади. М.: Наука, 1984. 129 с.
• Колчинский И. Г., Корсунь А. А., Родригес М. Г. Астрономы. Биографический справочник. — Киев: Наукова думка, 1986.
• Всеволод Владимирович Федынский // Астрономический вестник. 1978. Т. 12. № 4. С. 247—249.
• Всеволод Владимирович Федынский // Геология нефти и газа. 1978. № 9. С. 77-78.
• Памяти Всеволода Владимировича Федынского // Земля и Вселенная. 1978. № 6. С. 82.
• Памяти Всеволода Владимировича Федынского // Известия АН СССР. Сер. геол. 1978. № 11. С. 108—110.
• Памяти Всеволода Владимировича Федынского // Советская геология. 1978. № 12. С. 142.

Ссылки

• [all-about-msu.ru/next.asp?m1=person1&type=kor&fio=%D4%E5%E4%FB%ED%F1%EA%E8%E9%20%C2%F1%E5%E2%EE%EB%EE%E4%20%C2%EB%E0%E4%E8%EC%E8%F0%EE%E2%E8%F7 Биографические сведения] на сайте «Всё о Московском университете»
• [www.ras.ru/win/db/show_per.asp?P=.id-52492.ln-ru Профиль Всеволода Владимировича Федынского] на официальном сайте РАН

Отрывок, характеризующий Федынский, Всеволод Владимирович

Раздвинули бостонные столы, составили партии, и гости графа разместились в двух гостиных, диванной и библиотеке.
Граф, распустив карты веером, с трудом удерживался от привычки послеобеденного сна и всему смеялся. Молодежь, подстрекаемая графиней, собралась около клавикорд и арфы. Жюли первая, по просьбе всех, сыграла на арфе пьеску с вариациями и вместе с другими девицами стала просить Наташу и Николая, известных своею музыкальностью, спеть что нибудь. Наташа, к которой обратились как к большой, была, видимо, этим очень горда, но вместе с тем и робела.
– Что будем петь? – спросила она.
– «Ключ», – отвечал Николай.
– Ну, давайте скорее. Борис, идите сюда, – сказала Наташа. – А где же Соня?
Она оглянулась и, увидав, что ее друга нет в комнате, побежала за ней.
Вбежав в Сонину комнату и не найдя там свою подругу, Наташа пробежала в детскую – и там не было Сони. Наташа поняла, что Соня была в коридоре на сундуке. Сундук в коридоре был место печалей женского молодого поколения дома Ростовых. Действительно, Соня в своем воздушном розовом платьице, приминая его, лежала ничком на грязной полосатой няниной перине, на сундуке и, закрыв лицо пальчиками, навзрыд плакала, подрагивая своими оголенными плечиками. Лицо Наташи, оживленное, целый день именинное, вдруг изменилось: глаза ее остановились, потом содрогнулась ее широкая шея, углы губ опустились.
– Соня! что ты?… Что, что с тобой? У у у!…
И Наташа, распустив свой большой рот и сделавшись совершенно дурною, заревела, как ребенок, не зная причины и только оттого, что Соня плакала. Соня хотела поднять голову, хотела отвечать, но не могла и еще больше спряталась. Наташа плакала, присев на синей перине и обнимая друга. Собравшись с силами, Соня приподнялась, начала утирать слезы и рассказывать.
– Николенька едет через неделю, его… бумага… вышла… он сам мне сказал… Да я бы всё не плакала… (она показала бумажку, которую держала в руке: то были стихи, написанные Николаем) я бы всё не плакала, но ты не можешь… никто не может понять… какая у него душа.
И она опять принялась плакать о том, что душа его была так хороша.
– Тебе хорошо… я не завидую… я тебя люблю, и Бориса тоже, – говорила она, собравшись немного с силами, – он милый… для вас нет препятствий. А Николай мне cousin… надобно… сам митрополит… и то нельзя. И потом, ежели маменьке… (Соня графиню и считала и называла матерью), она скажет, что я порчу карьеру Николая, у меня нет сердца, что я неблагодарная, а право… вот ей Богу… (она перекрестилась) я так люблю и ее, и всех вас, только Вера одна… За что? Что я ей сделала? Я так благодарна вам, что рада бы всем пожертвовать, да мне нечем…
Соня не могла больше говорить и опять спрятала голову в руках и перине. Наташа начинала успокоиваться, но по лицу ее видно было, что она понимала всю важность горя своего друга.
– Соня! – сказала она вдруг, как будто догадавшись о настоящей причине огорчения кузины. – Верно, Вера с тобой говорила после обеда? Да?
– Да, эти стихи сам Николай написал, а я списала еще другие; она и нашла их у меня на столе и сказала, что и покажет их маменьке, и еще говорила, что я неблагодарная, что маменька никогда не позволит ему жениться на мне, а он женится на Жюли. Ты видишь, как он с ней целый день… Наташа! За что?…
И опять она заплакала горьче прежнего. Наташа приподняла ее, обняла и, улыбаясь сквозь слезы, стала ее успокоивать.
– Соня, ты не верь ей, душенька, не верь. Помнишь, как мы все втроем говорили с Николенькой в диванной; помнишь, после ужина? Ведь мы всё решили, как будет. Я уже не помню как, но, помнишь, как было всё хорошо и всё можно. Вот дяденьки Шиншина брат женат же на двоюродной сестре, а мы ведь троюродные. И Борис говорил, что это очень можно. Ты знаешь, я ему всё сказала. А он такой умный и такой хороший, – говорила Наташа… – Ты, Соня, не плачь, голубчик милый, душенька, Соня. – И она целовала ее, смеясь. – Вера злая, Бог с ней! А всё будет хорошо, и маменьке она не скажет; Николенька сам скажет, и он и не думал об Жюли.
И она целовала ее в голову. Соня приподнялась, и котеночек оживился, глазки заблистали, и он готов был, казалось, вот вот взмахнуть хвостом, вспрыгнуть на мягкие лапки и опять заиграть с клубком, как ему и было прилично.
– Ты думаешь? Право? Ей Богу? – сказала она, быстро оправляя платье и прическу.
– Право, ей Богу! – отвечала Наташа, оправляя своему другу под косой выбившуюся прядь жестких волос.
И они обе засмеялись.
– Ну, пойдем петь «Ключ».
– Пойдем.
– А знаешь, этот толстый Пьер, что против меня сидел, такой смешной! – сказала вдруг Наташа, останавливаясь. – Мне очень весело!
И Наташа побежала по коридору.
Соня, отряхнув пух и спрятав стихи за пазуху, к шейке с выступавшими костями груди, легкими, веселыми шагами, с раскрасневшимся лицом, побежала вслед за Наташей по коридору в диванную. По просьбе гостей молодые люди спели квартет «Ключ», который всем очень понравился; потом Николай спел вновь выученную им песню.
В приятну ночь, при лунном свете,
Представить счастливо себе,
Что некто есть еще на свете,
Кто думает и о тебе!
Что и она, рукой прекрасной,
По арфе золотой бродя,
Своей гармониею страстной
Зовет к себе, зовет тебя!
Еще день, два, и рай настанет…
Но ах! твой друг не доживет!
И он не допел еще последних слов, когда в зале молодежь приготовилась к танцам и на хорах застучали ногами и закашляли музыканты.

Пьер сидел в гостиной, где Шиншин, как с приезжим из за границы, завел с ним скучный для Пьера политический разговор, к которому присоединились и другие. Когда заиграла музыка, Наташа вошла в гостиную и, подойдя прямо к Пьеру, смеясь и краснея, сказала:
– Мама велела вас просить танцовать.
– Я боюсь спутать фигуры, – сказал Пьер, – но ежели вы хотите быть моим учителем…
И он подал свою толстую руку, низко опуская ее, тоненькой девочке.
Пока расстанавливались пары и строили музыканты, Пьер сел с своей маленькой дамой. Наташа была совершенно счастлива; она танцовала с большим , с приехавшим из за границы . Она сидела на виду у всех и разговаривала с ним, как большая. У нее в руке был веер, который ей дала подержать одна барышня. И, приняв самую светскую позу (Бог знает, где и когда она этому научилась), она, обмахиваясь веером и улыбаясь через веер, говорила с своим кавалером.
– Какова, какова? Смотрите, смотрите, – сказала старая графиня, проходя через залу и указывая на Наташу.
Наташа покраснела и засмеялась.
– Ну, что вы, мама? Ну, что вам за охота? Что ж тут удивительного?

В середине третьего экосеза зашевелились стулья в гостиной, где играли граф и Марья Дмитриевна, и большая часть почетных гостей и старички, потягиваясь после долгого сиденья и укладывая в карманы бумажники и кошельки, выходили в двери залы. Впереди шла Марья Дмитриевна с графом – оба с веселыми лицами. Граф с шутливою вежливостью, как то по балетному, подал округленную руку Марье Дмитриевне. Он выпрямился, и лицо его озарилось особенною молодецки хитрою улыбкой, и как только дотанцовали последнюю фигуру экосеза, он ударил в ладоши музыкантам и закричал на хоры, обращаясь к первой скрипке: