Выгодский, Гавриил Ефимович

Гавриил Ефимович Выгодский
Научная сфера:	медик

Гавриил Ефимович Выгодский (1863, Бобруйск — 26 апреля 1939, Ленинград) — российский и советский офтальмолог, глазной хирург, учёный-медик.

Биография

Из многодетной любавической хасидской семьи, отец — Иехиел Менделевич Выгодский (1829—?) — занимался снабжением русской армии экипировкой в Вильно. Брат — видный литовский врач и общественный деятель, министр по еврейским делам и депутат польского сейма Яков Ефимович Выгодский (отец писательницы Александры Бруштейн, дед балетмейстера Надежды Надеждиной). В 1880 году окончил курс Виленской 2-й гимназии.

После окончания медицинского факультета Дерптского университета работал в Городской глазной лечебнице в Санкт-Петербурге. Диссертацию по теме «О результатах иридэктомии при первичной глаукоме и их стойкости» защитил в 1902 году (тогда же опубликована отдельной книгой). В 1890—1900 годах был ассистентом кафедры глазных болезней Императорского клинического института Великой княгини Елены Павловны, ученик профессора Г. А. Донберга (1852—1900), после смерти которого исполнял обязанности заведующего кафедрой. С 1902 года занимался частной практикой и частной преподавательской деятельностью в институте, с 1914 года — на кафедре офтальмологии Императорской военно-медицинской академии (с 1921 года приват-доцент). Статский советник.

С 1926 года и до конца жизни вновь заведующий кафедрой офтальмологии Ленинградского института усовершенствования врачей, профессор. Организовал преподавание офтальмологии на базе Ольгинской больницы на Тверской улице (1927) и первый курс физиотерапии глаза; с 1930 года преподавание велось на базе Городской глазной больницы № 7 на Моховой улице.

Основные научные труды в области семиотики и хирургического лечения глаукомы, трахомы, злокачественных новообразований слёзных желёз, внедрил операцию вылущивания слёзного мешка.

Монографии

• Symblepharon posterius et xerophthalmus e pemphigo conjunctivae. СПб: Типография Министерства путей сообщения, 1894.
• О результатах иридэктомии при первичной глаукоме и их стойкости. СПб: Типолитография Ц. Крайз и К, 1902.
• О результатах иридэктомии при первичной глаукоме и их стойкости (доклад д-ра Г. Выгодского). Киев: Типолитография товарищества И. Н. Кушниров и К, 1903.

Семья

• Жена — Раиса Соломоновна Выгодская (в девичестве Потруховская), оперная певица.
  • Дочь — Ирина Гавриловна Подзорова (?—1999); её муж — военный врач Николай Александрович Подзоров (1897—1947), заместитель директора Ленинградского стоматологического института (1939), профессор, полковник медицинской службы.
  • Сын — Александр Гаврилович Выгодский (1915 — октябрь 1941, пропал без вести), историк, составитель сборника «Карл Маркс об искусстве» (в 2-х тт., 1941, несколько переизданий). Семья проживала на Университетской набережной, 21; ей также принадлежал дом по улице Марата, 64 (бывший особняк Е. М. Скворцова, выстроенный в 1873 году).
• Брат — Лазарь Ефимович Выгодский, также был врачом в Харькове.
• Племянница — советский японист Евгения Максимовна Колпакчи.

Отрывок, характеризующий Выгодский, Гавриил Ефимович

– Ну хорошо, хорошо. О! какой ты!
Губернаторша подводила его к высокой и очень толстой старухе в голубом токе, только что кончившей свою карточную партию с самыми важными лицами в городе. Это была Мальвинцева, тетка княжны Марьи по матери, богатая бездетная вдова, жившая всегда в Воронеже. Она стояла, рассчитываясь за карты, когда Ростов подошел к ней. Она строго и важно прищурилась, взглянула на него и продолжала бранить генерала, выигравшего у нее.
– Очень рада, мой милый, – сказала она, протянув ему руку. – Милости прошу ко мне.
Поговорив о княжне Марье и покойнике ее отце, которого, видимо, не любила Мальвинцева, и расспросив о том, что Николай знал о князе Андрее, который тоже, видимо, не пользовался ее милостями, важная старуха отпустила его, повторив приглашение быть у нее.
Николай обещал и опять покраснел, когда откланивался Мальвинцевой. При упоминании о княжне Марье Ростов испытывал непонятное для него самого чувство застенчивости, даже страха.
Отходя от Мальвинцевой, Ростов хотел вернуться к танцам, но маленькая губернаторша положила свою пухленькую ручку на рукав Николая и, сказав, что ей нужно поговорить с ним, повела его в диванную, из которой бывшие в ней вышли тотчас же, чтобы не мешать губернаторше.
– Знаешь, mon cher, – сказала губернаторша с серьезным выражением маленького доброго лица, – вот это тебе точно партия; хочешь, я тебя сосватаю?
– Кого, ma tante? – спросил Николай.
– Княжну сосватаю. Катерина Петровна говорит, что Лили, а по моему, нет, – княжна. Хочешь? Я уверена, твоя maman благодарить будет. Право, какая девушка, прелесть! И она совсем не так дурна.
– Совсем нет, – как бы обидевшись, сказал Николай. – Я, ma tante, как следует солдату, никуда не напрашиваюсь и ни от чего не отказываюсь, – сказал Ростов прежде, чем он успел подумать о том, что он говорит.
– Так помни же: это не шутка.
– Какая шутка!
– Да, да, – как бы сама с собою говоря, сказала губернаторша. – А вот что еще, mon cher, entre autres. Vous etes trop assidu aupres de l'autre, la blonde. [мой друг. Ты слишком ухаживаешь за той, за белокурой.] Муж уж жалок, право…
– Ах нет, мы с ним друзья, – в простоте душевной сказал Николай: ему и в голову не приходило, чтобы такое веселое для него препровождение времени могло бы быть для кого нибудь не весело.
«Что я за глупость сказал, однако, губернаторше! – вдруг за ужином вспомнилось Николаю. – Она точно сватать начнет, а Соня?..» И, прощаясь с губернаторшей, когда она, улыбаясь, еще раз сказала ему: «Ну, так помни же», – он отвел ее в сторону:
– Но вот что, по правде вам сказать, ma tante…
– Что, что, мой друг; пойдем вот тут сядем.
Николай вдруг почувствовал желание и необходимость рассказать все свои задушевные мысли (такие, которые и не рассказал бы матери, сестре, другу) этой почти чужой женщине. Николаю потом, когда он вспоминал об этом порыве ничем не вызванной, необъяснимой откровенности, которая имела, однако, для него очень важные последствия, казалось (как это и кажется всегда людям), что так, глупый стих нашел; а между тем этот порыв откровенности, вместе с другими мелкими событиями, имел для него и для всей семьи огромные последствия.
– Вот что, ma tante. Maman меня давно женить хочет на богатой, но мне мысль одна эта противна, жениться из за денег.
– О да, понимаю, – сказала губернаторша.
– Но княжна Болконская, это другое дело; во первых, я вам правду скажу, она мне очень нравится, она по сердцу мне, и потом, после того как я ее встретил в таком положении, так странно, мне часто в голову приходило что это судьба. Особенно подумайте: maman давно об этом думала, но прежде мне ее не случалось встречать, как то все так случалось: не встречались. И во время, когда Наташа была невестой ее брата, ведь тогда мне бы нельзя было думать жениться на ней. Надо же, чтобы я ее встретил именно тогда, когда Наташина свадьба расстроилась, ну и потом всё… Да, вот что. Я никому не говорил этого и не скажу. А вам только.
Губернаторша пожала его благодарно за локоть.
– Вы знаете Софи, кузину? Я люблю ее, я обещал жениться и женюсь на ней… Поэтому вы видите, что про это не может быть и речи, – нескладно и краснея говорил Николай.
– Mon cher, mon cher, как же ты судишь? Да ведь у Софи ничего нет, а ты сам говорил, что дела твоего папа очень плохи. А твоя maman? Это убьет ее, раз. Потом Софи, ежели она девушка с сердцем, какая жизнь для нее будет? Мать в отчаянии, дела расстроены… Нет, mon cher, ты и Софи должны понять это.