Вэйчи Исэн

Вэйчи Исэн (Юйчи Исэн; кит. трад. 尉遲已僧, упр. 尉迟已僧, пиньинь: Wèichí Yǐsēng, Yùchí Yǐsēng; работал ок. 630-700) — китайский художник.

Вэйчи Исэн, уроженец княжества Хотан, был сыном художника Вэйчи Бажина (Вэйчи-старшего). Знаменитый китайский паломник Сюаньцзан оставил свидетельство, что «Вэйчи» — фамилия хотанского правящего дома, поэтому исследователи не исключают, что оба художника принадлежали к княжескому роду.

Вэйчи Исэн прибыл в Китай в самом начале эпохи Тан, около 630 года. Он унаследовал аристократический титул своего отца и включился в работы по росписям буддийских храмов; в частности, им был расписан храм Фэнъенсы, в одном из помещений которого художник жил длительное время. Этот храм стал местом, где останавливались прибывавшие в Китай из Хотана принцы и монахи.

На протяжении периода трёх династий и в ранний период правления династии Тан в Китае активно распространялся буддизм. Это учение шло из «западных стран», то есть из Центральной Азии, а вместе с учением поступали предметы религиозного культа, созданные в манере нетипичной для китайской традиции. Этот процесс продолжался несколько веков, он привел к синтезу китайских, индийских и центральноазиатских художественных приёмов; в нём участвовало множество художников, только часть имён которых дошла до нас.

Вэйчи Исэн в основном специализировался на буддийской тематике, как в стенных росписях, так и в свитках. Древние тексты также сообщают, что он великолепно изображал цветы, которые выглядели трёхмерными, как на рельефе (буквально «выпукло-вогнутые», так переводил этот китайский термин известный специалист по восточной живописи Освальд Сирен), а линия на его картинах была сильной и упругой, «как железная проволока». Художник имел в Китае большой успех, его часто сравнивали с Янь Либэнем, несмотря на то, что тематика и стиль их произведений были совершенно разными. Все храмовые росписи Вэйчи Исэна погибли вместе с самими храмами во время гонений на буддизм, случившихся в середине IX века. Также до наших дней не дошло ни одного аутентичного свитка с его живописью. С разной степенью уверенности ему приписываются несколько копий, сделанных поздними художниками с его произведений. Во-первых, это «Свиток Беренсона» с изображением танцора и танцовщицы (сунская копия, созданная до 1032 года, Вилла Тати, Сеттиньяно), во-вторых, изображение Шакьямуни, скопированное художником Чэнь Юнчи (Бостон, Музей изящных искусств). К этим двум работам обычно добавляют изображение Локапалы Вайшраваны (буддийского божества, поклонение которому было широко распространено в Хотане), существующее в двух копиях, одна из которых, возможно, принадлежит У Даоцзы. Тот факт, что его работы многократно копировались, свидетельствует о непреходящей ценности его произведений.

На «Свитке Беренсона» великолепно передано как вращательное движение танцора, так и танцевальный раж, в который вошла его партнерша. В связи с творчеством Вэйчи Исэна и его отца Вэйчи Бажина историк Чжан Яньюань (IX в.) в своем трактате сообщает об особом способе наложения красок этими художниками. Современные специалисты допускают, что этот метод мог быть позаимствован в Иране или Гандхаре, и отмечают, что он был неизвестен китайцам.

«Хотанский стиль», введённый в китайское искусство Вэйчи Исэном в VII веке, и ставший популярным благодаря творчеству этого художника, продолжил своё существование в VIII веке как особый стиль, а с конца XII до начала XIV века стал доминирующим стилем как в китайской буддийской скульптуре, так и в буддийской живописи, возможно, благодаря мощным художественным импульсам из Центральной Азии в то время.

Литература

• Bussagli, Mario. Central Asian Painting. Geneva. 1979. pp 66–67.
• Duan Wenjie, Tan Chung. [books.google.com/books?id=0SdXEVaFTJ0C&pg=PA435&dq=weichi+yiseng&hl=ru Dunhuang art.] Indira Gandhi National Centre for the Arts, 1994.
• Karetzky, Patricia Eichenbaum. [books.google.com/books?id=9LjmXHFXju4C&pg=PA148&dq=weichi+yiseng&as_brr=3&hl=ru Early Buddhist narrative art], 2000.
• Sullivan, Michael. [books.google.com/books?id=Sz5KGNcs9xEC&pg=PA133&dq=weichi+yiseng&as_brr=3&hl=ru The arts of China], 1999. 4 издание.
• Weidner, Marsha Smith, Patricia Ann Berger, Helen Foresman. [books.google.com/books?id=Y6ffYIPn--wC&pg=RA1-PA232&dq=weichi+yiseng&as_brr=3&hl=ru Latter Days of the Law. Spencer Museum of Art, Asian Art Museum of San Francisco, 1994.]

К:Википедия:Изолированные статьи (тип: не указан)

Отрывок, характеризующий Вэйчи Исэн

В первых числах октября к Кутузову приезжал еще парламентер с письмом от Наполеона и предложением мира, обманчиво означенным из Москвы, тогда как Наполеон уже был недалеко впереди Кутузова, на старой Калужской дороге. Кутузов отвечал на это письмо так же, как на первое, присланное с Лористоном: он сказал, что о мире речи быть не может.
Вскоре после этого из партизанского отряда Дорохова, ходившего налево от Тарутина, получено донесение о том, что в Фоминском показались войска, что войска эти состоят из дивизии Брусье и что дивизия эта, отделенная от других войск, легко может быть истреблена. Солдаты и офицеры опять требовали деятельности. Штабные генералы, возбужденные воспоминанием о легкости победы под Тарутиным, настаивали у Кутузова об исполнении предложения Дорохова. Кутузов не считал нужным никакого наступления. Вышло среднее, то, что должно было совершиться; послан был в Фоминское небольшой отряд, который должен был атаковать Брусье.
По странной случайности это назначение – самое трудное и самое важное, как оказалось впоследствии, – получил Дохтуров; тот самый скромный, маленький Дохтуров, которого никто не описывал нам составляющим планы сражений, летающим перед полками, кидающим кресты на батареи, и т. п., которого считали и называли нерешительным и непроницательным, но тот самый Дохтуров, которого во время всех войн русских с французами, с Аустерлица и до тринадцатого года, мы находим начальствующим везде, где только положение трудно. В Аустерлице он остается последним у плотины Аугеста, собирая полки, спасая, что можно, когда все бежит и гибнет и ни одного генерала нет в ариергарде. Он, больной в лихорадке, идет в Смоленск с двадцатью тысячами защищать город против всей наполеоновской армии. В Смоленске, едва задремал он на Молоховских воротах, в пароксизме лихорадки, его будит канонада по Смоленску, и Смоленск держится целый день. В Бородинский день, когда убит Багратион и войска нашего левого фланга перебиты в пропорции 9 к 1 и вся сила французской артиллерии направлена туда, – посылается никто другой, а именно нерешительный и непроницательный Дохтуров, и Кутузов торопится поправить свою ошибку, когда он послал было туда другого. И маленький, тихенький Дохтуров едет туда, и Бородино – лучшая слава русского войска. И много героев описано нам в стихах и прозе, но о Дохтурове почти ни слова.
Опять Дохтурова посылают туда в Фоминское и оттуда в Малый Ярославец, в то место, где было последнее сражение с французами, и в то место, с которого, очевидно, уже начинается погибель французов, и опять много гениев и героев описывают нам в этот период кампании, но о Дохтурове ни слова, или очень мало, или сомнительно. Это то умолчание о Дохтурове очевиднее всего доказывает его достоинства.
Естественно, что для человека, не понимающего хода машины, при виде ее действия кажется, что важнейшая часть этой машины есть та щепка, которая случайно попала в нее и, мешая ее ходу, треплется в ней. Человек, не знающий устройства машины, не может понять того, что не эта портящая и мешающая делу щепка, а та маленькая передаточная шестерня, которая неслышно вертится, есть одна из существеннейших частей машины.
10 го октября, в тот самый день, как Дохтуров прошел половину дороги до Фоминского и остановился в деревне Аристове, приготавливаясь в точности исполнить отданное приказание, все французское войско, в своем судорожном движении дойдя до позиции Мюрата, как казалось, для того, чтобы дать сражение, вдруг без причины повернуло влево на новую Калужскую дорогу и стало входить в Фоминское, в котором прежде стоял один Брусье. У Дохтурова под командою в это время были, кроме Дорохова, два небольших отряда Фигнера и Сеславина.
Вечером 11 го октября Сеславин приехал в Аристово к начальству с пойманным пленным французским гвардейцем. Пленный говорил, что войска, вошедшие нынче в Фоминское, составляли авангард всей большой армии, что Наполеон был тут же, что армия вся уже пятый день вышла из Москвы. В тот же вечер дворовый человек, пришедший из Боровска, рассказал, как он видел вступление огромного войска в город. Казаки из отряда Дорохова доносили, что они видели французскую гвардию, шедшую по дороге к Боровску. Из всех этих известий стало очевидно, что там, где думали найти одну дивизию, теперь была вся армия французов, шедшая из Москвы по неожиданному направлению – по старой Калужской дороге. Дохтуров ничего не хотел предпринимать, так как ему не ясно было теперь, в чем состоит его обязанность. Ему велено было атаковать Фоминское. Но в Фоминском прежде был один Брусье, теперь была вся французская армия. Ермолов хотел поступить по своему усмотрению, но Дохтуров настаивал на том, что ему нужно иметь приказание от светлейшего. Решено было послать донесение в штаб.