Габдиев, Шагаргази Шагибалович

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Габдиев Шагаргази Шагибалович»)
Перейти к: навигация, поиск
Шагаргази Шагибалович Габдиев
Место рождения:

д. Второе Иткулово, Орский уезд, Оренбургская губерния (ныне Баймакский район, Башкортостана)

Место смерти:

д. Второе Иткулово, Баймакский район, Башкирская АССР

Род деятельности:

поэт, сэсэн

Язык произведений:

башкирский

Шагаргази Шагибалович Габдиев (башк. Шәһәрғази Шаһыбал улы Ғәбдиев; 18981979) — башкирский поэт-импровизатор, сэсэн.





Биография

Габдиев Шагаргази Шагибалович родился 9 декабря 1898 года в деревне Второе Иткулово Орского уезда Оренбургской губернии.

Получил образование в Муллакаевском медресе. Владел тюрки, арабскими и персидскими языками. Работал учителем в родной деревне.

Принимал участие в Первой мировой и Гражданской войнах. Участник Башкирского национального движения[1].

Арестован 21 ноября 1929 года, приговорен к лишению свободы на 10 лет по статьям 58-2, 58-8, 58-10, 58-11. Был реабилитирован в августе 1968 года[2].

Участвовал в Советско-финляндской войне в 1939—1940 гг. и в Великой Отечественной войне.

Творческая деятельность

Под влиянием творчества Акмуллы и Ш. Бабича была сформирована поэзия Шагаргази Габдиева. В своих произведениях Шагаргази Шагибалович призывает свой народ овладевать знаниями и всячески критикует невежество.

Центральной темой баита «Ҡарагайүҙәк бәйете» («Баит о Карагай-Узяке») являются исторические события, которые связаны с продажей и захватом башкирских вотчинных земель.

Стихотворение «Ирек алғас» («Свобода») было написано Габдиевым в честь провозглашения автономии Башкурдистана. В основе баитов «1914—1917 йылғы һуғыш бәйете» («Баит о войне 1914—1917 годов»), «Аслыҡ бәйете» («Баит о голоде»), «АРА бәйете» («Баит об АРА») и других лежат трагические события начала ХХ века — Первая мировая война, голод в Башкортостане, Гражданская война.

Произведениям о Великой Отечественной войне — «1941—1945 йылғы һуғыш бәйеттәре» («Баиты о войне 1941—1945 годов»), «Еңеү» («Победа»), «Туғандар ҡәберенә ҡарап» («У братской могилы») характерны глубокие патриотические мотивы. Некоторые произведения Габдиева и записанные от него варианты башкирских народных песен «Перовский», «Бары ла сәс» («Русоволосая»), «Сырдарья» и другие были включены в своды «Башҡорт халыҡ ижады» и «Башкирское народное творчество».

Шагаргази Габдиевым были собраны материалы по башкирскому фольклору и топонимике. Его рукописи хранятся в Научном архиве Уфимского научного центра РАН.

Напишите отзыв о статье "Габдиев, Шагаргази Шагибалович"

Примечания

  1. [www.gasrb.ru/barchd305.html Центральный архив общественных объединений Республики Башкортостан.//Фонды личного происхождения.]
  2. [lists.memo.ru/index4.htm Книга памяти Республики Башкортостан]

Ссылки

  • Баимов Б. С., Тажетдинов А. А. [www.башкирская-энциклопедия.рф/index.php/component/content/article/2-statya/11546-gabdiev-shagargazi-shagibalovich Габдиев, Шагаргази Шагибалович] // [www.башкирская-энциклопедия.рф/ Башкирская энциклопедия]. — Уфа: НИК «Башкирская энциклопедия», 2013. — ISBN 978-5-88185-143-9.

Отрывок, характеризующий Габдиев, Шагаргази Шагибалович

Гусары столпились и дружно отвечали громким криком.
Поздно ночью, когда все разошлись, Денисов потрепал своей коротенькой рукой по плечу своего любимца Ростова.
– Вот на походе не в кого влюбиться, так он в ца'я влюбился, – сказал он.
– Денисов, ты этим не шути, – крикнул Ростов, – это такое высокое, такое прекрасное чувство, такое…
– Ве'ю, ве'ю, д'ужок, и 'азделяю и одоб'яю…
– Нет, не понимаешь!
И Ростов встал и пошел бродить между костров, мечтая о том, какое было бы счастие умереть, не спасая жизнь (об этом он и не смел мечтать), а просто умереть в глазах государя. Он действительно был влюблен и в царя, и в славу русского оружия, и в надежду будущего торжества. И не он один испытывал это чувство в те памятные дни, предшествующие Аустерлицкому сражению: девять десятых людей русской армии в то время были влюблены, хотя и менее восторженно, в своего царя и в славу русского оружия.


На следующий день государь остановился в Вишау. Лейб медик Вилье несколько раз был призываем к нему. В главной квартире и в ближайших войсках распространилось известие, что государь был нездоров. Он ничего не ел и дурно спал эту ночь, как говорили приближенные. Причина этого нездоровья заключалась в сильном впечатлении, произведенном на чувствительную душу государя видом раненых и убитых.
На заре 17 го числа в Вишау был препровожден с аванпостов французский офицер, приехавший под парламентерским флагом, требуя свидания с русским императором. Офицер этот был Савари. Государь только что заснул, и потому Савари должен был дожидаться. В полдень он был допущен к государю и через час поехал вместе с князем Долгоруковым на аванпосты французской армии.
Как слышно было, цель присылки Савари состояла в предложении свидания императора Александра с Наполеоном. В личном свидании, к радости и гордости всей армии, было отказано, и вместо государя князь Долгоруков, победитель при Вишау, был отправлен вместе с Савари для переговоров с Наполеоном, ежели переговоры эти, против чаяния, имели целью действительное желание мира.
Ввечеру вернулся Долгоруков, прошел прямо к государю и долго пробыл у него наедине.
18 и 19 ноября войска прошли еще два перехода вперед, и неприятельские аванпосты после коротких перестрелок отступали. В высших сферах армии с полдня 19 го числа началось сильное хлопотливо возбужденное движение, продолжавшееся до утра следующего дня, 20 го ноября, в который дано было столь памятное Аустерлицкое сражение.
До полудня 19 числа движение, оживленные разговоры, беготня, посылки адъютантов ограничивались одной главной квартирой императоров; после полудня того же дня движение передалось в главную квартиру Кутузова и в штабы колонных начальников. Вечером через адъютантов разнеслось это движение по всем концам и частям армии, и в ночь с 19 на 20 поднялась с ночлегов, загудела говором и заколыхалась и тронулась громадным девятиверстным холстом 80 титысячная масса союзного войска.
Сосредоточенное движение, начавшееся поутру в главной квартире императоров и давшее толчок всему дальнейшему движению, было похоже на первое движение серединного колеса больших башенных часов. Медленно двинулось одно колесо, повернулось другое, третье, и всё быстрее и быстрее пошли вертеться колеса, блоки, шестерни, начали играть куранты, выскакивать фигуры, и мерно стали подвигаться стрелки, показывая результат движения.