Ган, Кристоф
| Кристоф Ган | |
| Christophe Gans | |
| Место рождения: | |
|---|---|
| Профессия: | |
Кристо́ф Ган (фр. Christophe Gans; родился 11 марта 1960 года) — французский кинорежиссёр, сценарист и продюсер.
Биография
Родился в 1960 году в городе Антиб (юг Франции). Ещё подростком снимал фильмы о самураях и кунг-фу и около 1980 года начал печатать журнал «Rhesus Zero» для поклонников научной фантастики, кунг-фу и фильмов других жанров. В 1980 году Ган учился во французской киношколе Idhec (Institut des Hautes Etudes Cinematopraphiques) и снял короткометражный фильм «Silver Slime», посвящённый Марио Браво, который был хорошо принят на Парижском фестивале в 1982 году.
В 1982 году он также основал журнал «Starfix» и выступал в поддержку работ таких режиссёров, как Дэвид Кроненберг, Дарио Ардженто, Рассел Малкэхи, Дэвид Линч, Джон Карпентер и Серджо Леоне. В 1994 году написал сценарий и снял эпизод фильма «The Necronomicon» по Г. Ф. Лавкрафту, который привлек внимание японских киноинвесторов. Эпизод, снятый Ганом, «Hotel of the Drowned», убедил инвесторов, что он лучше всего подошёл бы для того, чтобы стать режиссёром адаптации популярной серии манги и аниме «Crying Freeman». «Crying Freeman» получил приз зрительских симпатий на Шведском фестивале фантастических фильмов в 1995 году и был номинирован на премию «International Fantasy Film Award» на фестивале «Фантаспорто» в 1996 году.
Затем Ган снял видеоколлекцию «HK», посвящённую гонконгским фильмам. После этого он два года работал над свободной адаптацией романа Жюля Верна «20 тысяч лье под водой», после чего приступил к съёмкам «Братство волка» («Le Pacte des loups») о Жеводанском чудовище — неизвестном звере, убившем более сотни людей во Франции в конце XVIII века. Вышедшее в 2001 году «Братство волка» было номинировано в 2002 году на множество наград премии «Сатурн» Академии научно-фантастических фильмов, фэнтези и фильмов ужасов, в том числе в категории «Лучший режиссёр», на «Золотой Гран-При за лучший европейский фильм в жанре фэнтези» на Брюссельском международном фестивале в 2002 году и получило награду «Серебряный Гран-При за лучший европейский фильм в жанре фэнтези» на Каталонском международном кинофестивале в 2001 году в Сиджесе (Испания), а также был выдвинут в номинации «Лучший фильм» на том же фестивале.
Фильмография
- 1981 — Серебряная слизь / Silver Slime
- 1993 — Книга мёртвых / Necronomicon
- 1995 — Плачущий убийца / Crying Freeman
- 2001 — Братство волка / Brotherhood of the Wolf
- 2006 — Сайлент Хилл / Silent Hill
- 2014 — Красавица и чудовище / La belle & la bête
- Дата не известна — Onimusha / Onimusha
- Дата не известна — Фантомас / Fantomas
Напишите отзыв о статье "Ган, Кристоф"
Примечания
| ||||||
Отрывок, характеризующий Ган, Кристоф
«Нет, он не умер, это не может быть! – сказала себе княжна Марья, подошла к нему и, преодолевая ужас, охвативший ее, прижала к щеке его свои губы. Но она тотчас же отстранилась от него. Мгновенно вся сила нежности к нему, которую она чувствовала в себе, исчезла и заменилась чувством ужаса к тому, что было перед нею. «Нет, нет его больше! Его нет, а есть тут же, на том же месте, где был он, что то чуждое и враждебное, какая то страшная, ужасающая и отталкивающая тайна… – И, закрыв лицо руками, княжна Марья упала на руки доктора, поддержавшего ее.В присутствии Тихона и доктора женщины обмыли то, что был он, повязали платком голову, чтобы не закостенел открытый рот, и связали другим платком расходившиеся ноги. Потом они одели в мундир с орденами и положили на стол маленькое ссохшееся тело. Бог знает, кто и когда позаботился об этом, но все сделалось как бы само собой. К ночи кругом гроба горели свечи, на гробу был покров, на полу был посыпан можжевельник, под мертвую ссохшуюся голову была положена печатная молитва, а в углу сидел дьячок, читая псалтырь.
Как лошади шарахаются, толпятся и фыркают над мертвой лошадью, так в гостиной вокруг гроба толпился народ чужой и свой – предводитель, и староста, и бабы, и все с остановившимися испуганными глазами, крестились и кланялись, и целовали холодную и закоченевшую руку старого князя.
Богучарово было всегда, до поселения в нем князя Андрея, заглазное именье, и мужики богучаровские имели совсем другой характер от лысогорских. Они отличались от них и говором, и одеждой, и нравами. Они назывались степными. Старый князь хвалил их за их сносливость в работе, когда они приезжали подсоблять уборке в Лысых Горах или копать пруды и канавы, но не любил их за их дикость.
Последнее пребывание в Богучарове князя Андрея, с его нововведениями – больницами, школами и облегчением оброка, – не смягчило их нравов, а, напротив, усилило в них те черты характера, которые старый князь называл дикостью. Между ними всегда ходили какие нибудь неясные толки, то о перечислении их всех в казаки, то о новой вере, в которую их обратят, то о царских листах каких то, то о присяге Павлу Петровичу в 1797 году (про которую говорили, что тогда еще воля выходила, да господа отняли), то об имеющем через семь лет воцариться Петре Феодоровиче, при котором все будет вольно и так будет просто, что ничего не будет. Слухи о войне в Бонапарте и его нашествии соединились для них с такими же неясными представлениями об антихристе, конце света и чистой воле.
В окрестности Богучарова были всё большие села, казенные и оброчные помещичьи. Живущих в этой местности помещиков было очень мало; очень мало было также дворовых и грамотных, и в жизни крестьян этой местности были заметнее и сильнее, чем в других, те таинственные струи народной русской жизни, причины и значение которых бывают необъяснимы для современников. Одно из таких явлений было проявившееся лет двадцать тому назад движение между крестьянами этой местности к переселению на какие то теплые реки. Сотни крестьян, в том числе и богучаровские, стали вдруг распродавать свой скот и уезжать с семействами куда то на юго восток. Как птицы летят куда то за моря, стремились эти люди с женами и детьми туда, на юго восток, где никто из них не был. Они поднимались караванами, поодиночке выкупались, бежали, и ехали, и шли туда, на теплые реки. Многие были наказаны, сосланы в Сибирь, многие с холода и голода умерли по дороге, многие вернулись сами, и движение затихло само собой так же, как оно и началось без очевидной причины. Но подводные струи не переставали течь в этом народе и собирались для какой то новой силы, имеющей проявиться так же странно, неожиданно и вместе с тем просто, естественно и сильно. Теперь, в 1812 м году, для человека, близко жившего с народом, заметно было, что эти подводные струи производили сильную работу и были близки к проявлению.
