Гданьский медицинский университет
| Гданьский медицинский университет (GUMed) | |
 | |
 | |
| Оригинальное название |
польск. Gdański Uniwersytet Medyczny |
|---|---|
| Международное название |
Universitas Medica Gedanensis, |
| Год основания |
8.11.1945 |
| Ректор |
Януш Морис |
| Студенты |
6485 (на 2014) |
| Иностранные студенты |
около 700 |
| Преподаватели |
1657 (на 2011) |
| Расположение | |
| Юридический адрес |
80-210 Гданьск, ул. M. Склодовской-Кюри, 3a, тел.: (58) 349 11 11 |
| Сайт |
[gumed.edu.pl/441.html du.pl/441.html] |
Гданьский медицинский университет (польск. Gdański Uniwersytet Medyczny) — высшее учебное медицинское учреждение в польском городе Гданьске. Самое старое и наибольшее в Северной Польше медицинское учебное учреждение.
Содержание
История
Истоки университета относятся к 1454 году, когда в тогдашнем Данциге был основан цех хирургов, а затем — медицинская кафедра в Академической гимназия (Atheneum Gedanense).
В 1935 году сенат Вольного города Данциг решил создать практикующую медицинскую академию (Die Staatliche Akademie für Praktische Medizin zu Danzig). После 1945 она была реорганизована во Врачебную академию. С 1950 до 19 мая 2009 функционировала, как Медицинская академия в Гданьске.
Структура
Сейчас в составе университета функционируют факультеты:
- Врачебный с отделением стоматологии,
- Здравоохранения с отделением медицинского ухода,
- Фармацевтический с отделением лабораторной медицины.
- Межвузовский факультет биотехнологии, созданный совместно с Гданьским университетом.
В 2003 году в структуру медицинского университета Гданьска включён Межведомственный институт морской и тропической медицины в Гдыне, созданный в 1935 году.
По количеству обучающихся студентов, Гданьский медицинский университет входит в тройку самых крупных учебных заведений Польши.
Персоналии
- Абрамович, Игнатий — почётный доктор
Напишите отзыв о статье "Гданьский медицинский университет"
Ссылки
- [gumed.edu.pl/441.html Сайт университета] (польск.)
Отрывок, характеризующий Гданьский медицинский университет
Во время длинного их разговора в середу вечером, Сперанский не раз говорил: «У нас смотрят на всё, что выходит из общего уровня закоренелой привычки…» или с улыбкой: «Но мы хотим, чтоб и волки были сыты и овцы целы…» или: «Они этого не могут понять…» и всё с таким выраженьем, которое говорило: «Мы: вы да я, мы понимаем, что они и кто мы ».Этот первый, длинный разговор с Сперанским только усилил в князе Андрее то чувство, с которым он в первый раз увидал Сперанского. Он видел в нем разумного, строго мыслящего, огромного ума человека, энергией и упорством достигшего власти и употребляющего ее только для блага России. Сперанский в глазах князя Андрея был именно тот человек, разумно объясняющий все явления жизни, признающий действительным только то, что разумно, и ко всему умеющий прилагать мерило разумности, которым он сам так хотел быть. Всё представлялось так просто, ясно в изложении Сперанского, что князь Андрей невольно соглашался с ним во всем. Ежели он возражал и спорил, то только потому, что хотел нарочно быть самостоятельным и не совсем подчиняться мнениям Сперанского. Всё было так, всё было хорошо, но одно смущало князя Андрея: это был холодный, зеркальный, не пропускающий к себе в душу взгляд Сперанского, и его белая, нежная рука, на которую невольно смотрел князь Андрей, как смотрят обыкновенно на руки людей, имеющих власть. Зеркальный взгляд и нежная рука эта почему то раздражали князя Андрея. Неприятно поражало князя Андрея еще слишком большое презрение к людям, которое он замечал в Сперанском, и разнообразность приемов в доказательствах, которые он приводил в подтверждение своих мнений. Он употреблял все возможные орудия мысли, исключая сравнения, и слишком смело, как казалось князю Андрею, переходил от одного к другому. То он становился на почву практического деятеля и осуждал мечтателей, то на почву сатирика и иронически подсмеивался над противниками, то становился строго логичным, то вдруг поднимался в область метафизики. (Это последнее орудие доказательств он особенно часто употреблял.) Он переносил вопрос на метафизические высоты, переходил в определения пространства, времени, мысли и, вынося оттуда опровержения, опять спускался на почву спора.
Вообще главная черта ума Сперанского, поразившая князя Андрея, была несомненная, непоколебимая вера в силу и законность ума. Видно было, что никогда Сперанскому не могла притти в голову та обыкновенная для князя Андрея мысль, что нельзя всё таки выразить всего того, что думаешь, и никогда не приходило сомнение в том, что не вздор ли всё то, что я думаю и всё то, во что я верю? И этот то особенный склад ума Сперанского более всего привлекал к себе князя Андрея.
