Гильом X (герцог Аквитании)
| Гильом X Святой Guillaume X duc d'Aquitaine<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;">  </td></tr>
<tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Гильом X на смертном одре.</td></tr> | ||
| ||
|---|---|---|
Гильом (Гийом) X Святой иначе Вильгельм (фр. Guillaume X duc d'Aquitaine; 1099 — 9 апреля 1137) — герцог Аквитании, герцог Гаскони и граф Пуатье (под именем Гильом VIII) с 1126 года . Был сыном Гийома IX Трубадура и его второй жены, Филиппы Тулузской.
Гильом родился в Тулузе в недолгий период правления его родителей в этом городе. В том же году герцог Гильом IX Трубадур неожиданно оставил Тулузу кузену Филиппы, Бертрану Тулузскому, и отправился в крестовый поход.
Филиппа с сыном обосновались в Пуатье. Спустя некоторое время после своего возвращения герцог Гильом IX отдалился от законной жены и открыто привёз во дворец любовницу Данжерозу де Л’Иль-Бушар, жену одного из своих вассалов. Из-за этого сильно ухудшились отношения между отцом и сыном, пока младший Гильом в 1121 году, уже после смерти матери, не женился на дочери любовницы отца, Аэнор де Шательро, дочери Амори I де Шательро (ок. 1077—1136).
От этого брака у него родилось трое детей:
- Алиенора, унаследовавшая Аквитанию
- Аделаида Петронилла, ставшая женой Рауля I, графа Вермандуа
- Гильом Айгрет, умер в 1130 году
Как и его отец, Гильом X был покровителем трубадуров, музыки и литературы. Он был образованным человеком и позаботился о том, чтобы и дочерям дать превосходное образование, редкое в то время для правителей Европы. Когда Алиенора стала герцогиней, она продолжила традиции отца и превратила Аквитанский двор в культурный центр Европы.
Гильом был как любителем искусств, так и воином. Он боролся с Нормандией (на которую он напал в 1136 году вместе с Жоффруа V Плантагенетом) и Францией. В самой Аквитании он вынужден был бороться с заговором нескольких дворянских родов против себя и уничтожил заговорщиков. В международной политике вопреки воле местных епископов Гильом поддержал антипапу Анаклета II в расколе 1130 года. В 1134 году Бернар Клервоский убедил Гильома отказаться от поддержки Анаклета и признать папу Иннокентия II.
В 1137 году Гильом отправился в паломничество в Сантьяго-де-Компостелу, но умер в пути, предположительно из-за отравления пищей. На смертном одре он выразил желание, чтобы король Франции Людовик VI стал опекуном его пятнадцатилетней дочери Алиеноры и нашёл ей подходящего мужа. Людовик VI принял опекунство и женил на аквитанской наследнице своего сына, Людовика VII.
Напишите отзыв о статье "Гильом X (герцог Аквитании)"
Литература
- Parsons, John Carmi. Eleanor of Aquitaine: Lord and Lady, 2002
Примечания
Ссылки
- [fmg.ac/Projects/MedLands/AQUITAINE.htm#GuillaumeIXdied1127B DUKES OF AQUITAINE, COMTES de POITOU 902-1137] (англ.). Foundation for Medieval Genealogy. Проверено 4 октября 2009. [www.webcitation.org/5w9iDG9TN Архивировано из первоисточника 31 января 2011].
- www.monsalvat.globalfolio.net/frgenealogia/genealog/plantagenetrichardlusignan.htm
Отрывок, характеризующий Гильом X (герцог Аквитании)
Он был красен, весь в поту, несмотря на то, что в комнате не было жарко. И лицо его было страшно и жалко, особенно по бессильному желанию казаться спокойным.Запись дошла до рокового числа сорока трех тысяч. Ростов приготовил карту, которая должна была итти углом от трех тысяч рублей, только что данных ему, когда Долохов, стукнув колодой, отложил ее и, взяв мел, начал быстро своим четким, крепким почерком, ломая мелок, подводить итог записи Ростова.
– Ужинать, ужинать пора! Вот и цыгане! – Действительно с своим цыганским акцентом уж входили с холода и говорили что то какие то черные мужчины и женщины. Николай понимал, что всё было кончено; но он равнодушным голосом сказал:
– Что же, не будешь еще? А у меня славная карточка приготовлена. – Как будто более всего его интересовало веселье самой игры.
«Всё кончено, я пропал! думал он. Теперь пуля в лоб – одно остается», и вместе с тем он сказал веселым голосом:
– Ну, еще одну карточку.
– Хорошо, – отвечал Долохов, окончив итог, – хорошо! 21 рубль идет, – сказал он, указывая на цифру 21, рознившую ровный счет 43 тысяч, и взяв колоду, приготовился метать. Ростов покорно отогнул угол и вместо приготовленных 6.000, старательно написал 21.
– Это мне всё равно, – сказал он, – мне только интересно знать, убьешь ты, или дашь мне эту десятку.
Долохов серьезно стал метать. О, как ненавидел Ростов в эту минуту эти руки, красноватые с короткими пальцами и с волосами, видневшимися из под рубашки, имевшие его в своей власти… Десятка была дана.
– За вами 43 тысячи, граф, – сказал Долохов и потягиваясь встал из за стола. – А устаешь однако так долго сидеть, – сказал он.
– Да, и я тоже устал, – сказал Ростов.
Долохов, как будто напоминая ему, что ему неприлично было шутить, перебил его: Когда прикажете получить деньги, граф?
Ростов вспыхнув, вызвал Долохова в другую комнату.
– Я не могу вдруг заплатить всё, ты возьмешь вексель, – сказал он.
– Послушай, Ростов, – сказал Долохов, ясно улыбаясь и глядя в глаза Николаю, – ты знаешь поговорку: «Счастлив в любви, несчастлив в картах». Кузина твоя влюблена в тебя. Я знаю.
«О! это ужасно чувствовать себя так во власти этого человека», – думал Ростов. Ростов понимал, какой удар он нанесет отцу, матери объявлением этого проигрыша; он понимал, какое бы было счастье избавиться от всего этого, и понимал, что Долохов знает, что может избавить его от этого стыда и горя, и теперь хочет еще играть с ним, как кошка с мышью.
– Твоя кузина… – хотел сказать Долохов; но Николай перебил его.
– Моя кузина тут ни при чем, и о ней говорить нечего! – крикнул он с бешенством.
– Так когда получить? – спросил Долохов.
– Завтра, – сказал Ростов, и вышел из комнаты.
Сказать «завтра» и выдержать тон приличия было не трудно; но приехать одному домой, увидать сестер, брата, мать, отца, признаваться и просить денег, на которые не имеешь права после данного честного слова, было ужасно.
Дома еще не спали. Молодежь дома Ростовых, воротившись из театра, поужинав, сидела у клавикорд. Как только Николай вошел в залу, его охватила та любовная, поэтическая атмосфера, которая царствовала в эту зиму в их доме и которая теперь, после предложения Долохова и бала Иогеля, казалось, еще более сгустилась, как воздух перед грозой, над Соней и Наташей. Соня и Наташа в голубых платьях, в которых они были в театре, хорошенькие и знающие это, счастливые, улыбаясь, стояли у клавикорд. Вера с Шиншиным играла в шахматы в гостиной. Старая графиня, ожидая сына и мужа, раскладывала пасьянс с старушкой дворянкой, жившей у них в доме. Денисов с блестящими глазами и взъерошенными волосами сидел, откинув ножку назад, у клавикорд, и хлопая по ним своими коротенькими пальцами, брал аккорды, и закатывая глаза, своим маленьким, хриплым, но верным голосом, пел сочиненное им стихотворение «Волшебница», к которому он пытался найти музыку.
