Городские проекты

Городские проекты Ильи Варламова и Максима Каца
Тип	негосударственный фонд
Год основания	2012
Сфера деятельности	урбанистика, городское планирование
Веб-сайт	[city4people.ru/ ople.ru]

«Городски́е прое́кты» — фонд, созданный муниципальным депутатом Максимом Кацом и блогером Ильёй Варламовым, призванный улучшить городскую среду с помощью данных современной урбанистики.

Фонду принадлежит ряд инициатив в Москве, встретивших смешанные реакции властей.

Создание

Фонд был основан после того, как Илья Варламов не смог собрать достаточное число подписей для выдвижения в качестве кандидата на пост мэра Омска. Изначально команда Варламова планировала реконструкцию улиц и изменение общего архитектурного облика города, однако после провала идеи было решено аналогичную деятельность начать в первую очередь в Москве. Избранный позже мэром Вячеслав Двораковский поддержал идеи Варламова, заявив в предвыборной речи, что готов реализовать его проекты.

4 июня 2012 года было объявлено о запуске проекта. Кац и Варламов сообщили о том, что в его рамках планируется составить рекомендации по внешнему виду Тверской улицы в Москве, озеленению, расстановке уличной мебели и прочему. Планируется чтение лекций, перевод литературы, создание и распространение наглядных материалов. Первыми объявленными инициативами стали:

• расстановка уличных пепельниц на Тверской,
• исследование и выработка рекомендаций по улучшению пешеходной инфраструктуры на Тверской,
• подготовка проведения карнавала в Москве,
• исследование и разработка проекта изменений улиц, маршрутов общественного транспорта, парков, дворов и площадей в районе Щукино.

При этом Илья Варламов так пояснил порядок определения и реализации задач:

Есть два способа реализации: первый — идеи предлагаем мы и собираем на них деньги, а второй — это предложения жителей. Жители любого города могут нам предложить какую-нибудь интересную идею, а мы постараемся с помощью наших инструментов помочь им её реализовать, развить или поддержать.

— [www.the-village.ru/village/city/city/113963-gorodskie-proekty The Village: Илья Варламов и Максим Кац запускают «Городские проекты»]

Начало же реализации проекта Варламов связал со сбором на конкретную инициативу минимальной суммы — 100 000 рублей:

Конечно, бюджет проектов не 100 000 рублей, мы будем собирать деньги и другими способами. Однако без поддержки жителей такой проект мы делать не будем, а поддержка, на мой взгляд, лучше всего подкрепляется рублём.

— [zyalt.livejournal.com/570489.html Илья Варламов: Запускаем городские проекты]

Финансирование «Проектов» производится совместно через спонсорство и краудфандинг. Спонсорами проекта являются коммерческое Агентство «Городские проекты», компании BMW, OneTwoTrip, Информационный центр правительства Москвы, ООО АФК «Система», сеть отелей Mövenpick, информационные ресурсы Flatmob, Urbanus.ru.

Инициативы

Перед запуском каждого проекта проводятся полевые исследования с участием волонтёров: изучается пешеходопоток, действия пешеходов. Используются данные исследований видных урбанистов: Яна Гейла, Вукана Вучика и других.

Для изучения европейских городов, а также поиска архитектора, который бы консультировал инициативы в Щукине, Варламов и Кац отправились в экспедицию по Европе. Максим Кац утверждал, что спонсором поездки выступит московская мэрия, однако в информационном центре правительства эти данные о финансовой поддержке опровергли. По заявлению заместителя руководителя центра Георгия Прокопова, договорённость касалась лишь информационного сопровождения экспедиции.

В ходе экспедиции особое внимание уделялось пешеходной и велосипедной инфраструктуре, организации комфортного общественного транспорта, а также деталям уличного благоустройства. По результатам поездки были опубликованы видеоотчёты.

Благоустройство Щукина

Первые исследования Фонда проводились в районе Щукино. Волонтеры подсчитывали различные активности людей. Исследование выявило, что у станции метро «Щукинская» с 19:00 до 20:00 в будни просто так стоят 160 человек, а с 21:00 до 22:00 часов — уже 170. Эти данные позволили убедить муниципальное собрание приобрести 500 уличных лавочек. Проводя исследование района Щукино, волонтеры Фонда [maxkatz.livejournal.com/88919.html обнаружили] проблему в устройстве пешеходных маршрутов и переходов. Ежедневно до 700 человек в одной и той же точке Щукинской улицы перебегали дорогу. Собранная информация убедила местную власть нарисовать в этой точке «зебру».

Другим направлением в благоустройстве района стала борьба с незаконной рекламой. Через давление на местную власть и самих расклейщиков незаконной рекламы было сокращено количество визуального мусора.

Максим Кац неоднократно подчеркивал необходимость улучшения уличной инфраструктуры:

— Если в доме живут триста человек работающих, а во дворе тусит один бомж, то у всех трехсот жильцов создается впечатление, что во дворах одни бомжи. Потому что бомж проводит на улице двадцать четыре часа, а работающие люди пять минут в день. Надо создать удобную уличную инфраструктуру, чтобы вытащить на улицу нормальных людей: уличные кафе, роллердромы, лавочки, столики, бесплатный вай-фай, уличный кинотеатр. — Максим Кац. [rusrep.ru/article/2012/10/10/blogostroy Русский Репортер: Блогострой]

Для достижения тех же целей в рамках «Городских проектов» для Щукина был разработан проект зоны отдыха на улице Маршала Василевского. Исследования волонтеров Фонда показали наличие спроса на обустройство этой территории для проведения досуга. Проект предполагает оформление пространства в виде спускающихся амфитеатром лавочек, изменение газонного покрытия, объединение ларьков в общую торговую зону, установку столиков и навеса, позволяющего укрыться от дождя. Сообщается о поддержке инициативы в префектуре Северо-Западного округа.

Запрет парковок на тротуарах Тверской улицы

«Городские проекты» активно пропагандируют запрет парковок на тротуаре, развитие общественного транспорта, велосипедной и пешеходной инфраструктуры вместо усиления автомобильных дорог. Утверждается, что если развивать лишь только частный автомобильный транспорт, то Москву может постигнуть судьба Детройта, целые районы которого оказались заброшены.

Ещё до запуска «Городских проектов» Максим Кац публиковал свою оценку распределения территории Тверской улицы между пешеходами и автомобилистами: автомобилисты составляют 1 % пользователей тротуаров, при этом они занимают 67 % пространства. С основанием Фонда стало возможно более подробное исследование ситуации на Тверской. Его итоги были [maxkatz.livejournal.com/97906.html опубликованы] в блогах Ильи Варламова и Максима Каца. Результаты исследований легли в основу инфографики, представленной как горожанам, так и городским властям.

12 октября 2012 года на Тверской улице была стёрта разметка для парковки на тротуарах, припаркованные автомобили начали увозить эвакуаторами. По словам сопредседателя межрегиональной общественной организации «Город и транспорт» Антона Буслова, это решение было принято после ознакомления властей с докладом «Городских проектов». Максим Кац так описывает процесс принятия решения мэрией:

Мы сделали подробное исследование о том, сколько там бывает машин припарковано и сколько пешеходов идет. Опубликовали эти цифры, которые я отнес вице-мэру по транспорту Максиму Ликсутову. Сказал ему: «Как насчёт того, чтобы всё это убрать, а то мы собираемся распечатать 20 тысяч листовок и раздать их на улицах. Народ тогда потребует, и вы всё равно уберёте». Он на «Транспортном часе» сделал презентацию Собянину на основе этих материалов. На следующую ночь все парковки с тротуаров от Пушкинской до Манежной стерли. —

Проведённый затем опрос москвичей выявил одобрение запрета парковки на тротуаре: почти 75 % респондентов «отрицательно» и «скорее отрицательно» оценивают разрешенную парковку на тротуарах, и лишь 13 % дали «положительную» и «скорее положительную» оценку. Кроме того, 76 % участников опроса поддержали решение городских властей по ликвидации парковок на Тверской.

Пепельницы на Тверской

Волонтёрами «Городских проектов» было проведено исследование поведения курильщиков на Тверской. Здесь, как и в других исследованиях Фонда, использовалась методология Яна Гейла. На Тверской улице было выбрано 8 точек, на каждой из них в течение 15 минут каждого часа подсчитывалось число курильщиков, количество брошенных на асфальт окурков, количество окурков, брошенных в урну.

Одновременно с исследованиями была запущена подготовка проекта по установке пепельниц. Дизайн крепящихся к столбам пепельниц был разработан Студией Артемия Лебедева. Варламов заявил, что устанавливать пепельницы «Городские проекты» будут без ведома властей.

Инициатива схожа с кампанией некоммерческой организации Keep America Beautiful по уменьшению брошенных на улицах окурков: на их опыте аналогичные меры приводят к снижению числа окурков в среднем на 54 %. Однако представители власти отнеслись к инициативе отрицательно, назвав её пиар-ходом, а также сообщили, что самовольная установка пепельниц запрещена из-за угрозы безопасности.

Выставка «Города для людей»

С 17 по 26 ноября в Государственном Музее архитектуры им. А. В. Щусева проходила выставка «Городских проектов». Были представлены результаты исследований, проведённых «Городскими проектами». Составлявшие экспозицию стенды акцентировали внимание на основных проблемах города и демонстрировали способы улучшения городской среды.

Для посетителей выставки прошёл ряд лекций и дискуссий. В них приняли участие эксперты по городской среде, московские чиновники, участники оппозиционных организаций. Среди выступивших — главный архитектор Москвы Сергей Кузнецов, координатор проекта РосЖКХ Дмитрий Левенец, генеральный директор МосГорТранса Пётр Иванов и другие.

Директор музея Ирина Коробьина описала выставку как новый этап жизни музейного пространства и пилотный проект построения в рамках музея дискуссионной площадки.

Схема метро

Департамент транспорта Москвы вместе с «Городскими проектами» объявили конкурс на создание новой схемы московского метро, которая должна появиться в вагонах в 2013 году. Фондом был сформирован [dt.mos.ru/Doc/media/2012-11-01.brif.pdf документ], содержащий требования к новой схеме. В частности, схема впервые должна была предусматривать несколько вариантов: компактный, предназначенный для вагонов, и более полный, размещаемый на станциях. Особое внимание в схеме было уделено информированию о других магистральных видах транспорта и пересадках на них. Также требования предполагали наличие QR-кодов сайта метро, указание мест размещения перехватывающих парковок и специальные отметки станций, приспособленных для маломобильных граждан.

Отбор работ осуществлялся сформированной Фондом конкурсной комиссией. Среди её членов руководитель группы разработчиков дизайна Яндекс. Карт Андрей Кармацкий, немецкий специалист по рельсовому транспорту Роберт Швандль, советник руководителя Департамента транспорта Москвы Алексей Митяев и другие.

В январе 2013 года на сайте Департамента транспорта проходило интернет-голосование, победителем которого стал проект студии Артемия Лебедева.

Митинг на Триумфальной площади

«Городские проекты» подготовили и провели митинг против реконструкции Триумфальной площади. Митинг состоялся на самой Триумфальной площади 28 ноября 2013 и собрал по разным подсчётам от 70 до 198 человек. Участники митинга высказались против проекта реконструкции, предполагавшего привлечение подрядчика на основе тендера, где основными критериями стали стоимость и сроки проведения работ, без проведения соответствующего профессионального архитектурного конкурса. На митинге, кроме Максима Каца и Ильи Варламова, выступил также историк Москвы Александр Усольцев. Впоследствии власти Москвы приняли решение об отмене результатов уже состоявшегося тендера и проведении архитектурного конкурса.

Региональные инициативы

Несмотря на то что деятельность «Городских проектов» сосредоточена в Москве, его создатели утверждают, что готовы оказывать юридическую и информационную поддержку готовым региональным проектам.

См. также

• Страна без глупостей

Ссылки

• [city4people.ru ople.ru] — официальный сайт «Городских проектов»
• [youtube.com/watch?v=gorodproekt «Городские проекты»] на YouTube
• «Городские проекты» в «Твиттере»
• [facebook.com/GorodProekt Официальная страница «Городские проекты»] в социальной сети Facebook

Отрывок, характеризующий Городские проекты

На другой день Даву выехал рано утром и, пригласив к себе Балашева, внушительно сказал ему, что он просит его оставаться здесь, подвигаться вместе с багажами, ежели они будут иметь на то приказания, и не разговаривать ни с кем, кроме как с господином де Кастро.
После четырехдневного уединения, скуки, сознания подвластности и ничтожества, особенно ощутительного после той среды могущества, в которой он так недавно находился, после нескольких переходов вместе с багажами маршала, с французскими войсками, занимавшими всю местность, Балашев привезен был в Вильну, занятую теперь французами, в ту же заставу, на которой он выехал четыре дня тому назад.
На другой день императорский камергер, monsieur de Turenne, приехал к Балашеву и передал ему желание императора Наполеона удостоить его аудиенции.
Четыре дня тому назад у того дома, к которому подвезли Балашева, стояли Преображенского полка часовые, теперь же стояли два французских гренадера в раскрытых на груди синих мундирах и в мохнатых шапках, конвой гусаров и улан и блестящая свита адъютантов, пажей и генералов, ожидавших выхода Наполеона вокруг стоявшей у крыльца верховой лошади и его мамелюка Рустава. Наполеон принимал Балашева в том самом доме в Вильве, из которого отправлял его Александр.


Несмотря на привычку Балашева к придворной торжественности, роскошь и пышность двора императора Наполеона поразили его.
Граф Тюрен ввел его в большую приемную, где дожидалось много генералов, камергеров и польских магнатов, из которых многих Балашев видал при дворе русского императора. Дюрок сказал, что император Наполеон примет русского генерала перед своей прогулкой.
После нескольких минут ожидания дежурный камергер вышел в большую приемную и, учтиво поклонившись Балашеву, пригласил его идти за собой.
Балашев вошел в маленькую приемную, из которой была одна дверь в кабинет, в тот самый кабинет, из которого отправлял его русский император. Балашев простоял один минуты две, ожидая. За дверью послышались поспешные шаги. Быстро отворились обе половинки двери, камергер, отворивший, почтительно остановился, ожидая, все затихло, и из кабинета зазвучали другие, твердые, решительные шаги: это был Наполеон. Он только что окончил свой туалет для верховой езды. Он был в синем мундире, раскрытом над белым жилетом, спускавшимся на круглый живот, в белых лосинах, обтягивающих жирные ляжки коротких ног, и в ботфортах. Короткие волоса его, очевидно, только что были причесаны, но одна прядь волос спускалась книзу над серединой широкого лба. Белая пухлая шея его резко выступала из за черного воротника мундира; от него пахло одеколоном. На моложавом полном лице его с выступающим подбородком было выражение милостивого и величественного императорского приветствия.
Он вышел, быстро подрагивая на каждом шагу и откинув несколько назад голову. Вся его потолстевшая, короткая фигура с широкими толстыми плечами и невольно выставленным вперед животом и грудью имела тот представительный, осанистый вид, который имеют в холе живущие сорокалетние люди. Кроме того, видно было, что он в этот день находился в самом хорошем расположении духа.
Он кивнул головою, отвечая на низкий и почтительный поклон Балашева, и, подойдя к нему, тотчас же стал говорить как человек, дорожащий всякой минутой своего времени и не снисходящий до того, чтобы приготавливать свои речи, а уверенный в том, что он всегда скажет хорошо и что нужно сказать.
– Здравствуйте, генерал! – сказал он. – Я получил письмо императора Александра, которое вы доставили, и очень рад вас видеть. – Он взглянул в лицо Балашева своими большими глазами и тотчас же стал смотреть вперед мимо него.
Очевидно было, что его не интересовала нисколько личность Балашева. Видно было, что только то, что происходило в его душе, имело интерес для него. Все, что было вне его, не имело для него значения, потому что все в мире, как ему казалось, зависело только от его воли.
– Я не желаю и не желал войны, – сказал он, – но меня вынудили к ней. Я и теперь (он сказал это слово с ударением) готов принять все объяснения, которые вы можете дать мне. – И он ясно и коротко стал излагать причины своего неудовольствия против русского правительства.
Судя по умеренно спокойному и дружелюбному тону, с которым говорил французский император, Балашев был твердо убежден, что он желает мира и намерен вступить в переговоры.
– Sire! L'Empereur, mon maitre, [Ваше величество! Император, государь мой,] – начал Балашев давно приготовленную речь, когда Наполеон, окончив свою речь, вопросительно взглянул на русского посла; но взгляд устремленных на него глаз императора смутил его. «Вы смущены – оправьтесь», – как будто сказал Наполеон, с чуть заметной улыбкой оглядывая мундир и шпагу Балашева. Балашев оправился и начал говорить. Он сказал, что император Александр не считает достаточной причиной для войны требование паспортов Куракиным, что Куракин поступил так по своему произволу и без согласия на то государя, что император Александр не желает войны и что с Англией нет никаких сношений.
– Еще нет, – вставил Наполеон и, как будто боясь отдаться своему чувству, нахмурился и слегка кивнул головой, давая этим чувствовать Балашеву, что он может продолжать.
Высказав все, что ему было приказано, Балашев сказал, что император Александр желает мира, но не приступит к переговорам иначе, как с тем условием, чтобы… Тут Балашев замялся: он вспомнил те слова, которые император Александр не написал в письме, но которые непременно приказал вставить в рескрипт Салтыкову и которые приказал Балашеву передать Наполеону. Балашев помнил про эти слова: «пока ни один вооруженный неприятель не останется на земле русской», но какое то сложное чувство удержало его. Он не мог сказать этих слов, хотя и хотел это сделать. Он замялся и сказал: с условием, чтобы французские войска отступили за Неман.
Наполеон заметил смущение Балашева при высказывании последних слов; лицо его дрогнуло, левая икра ноги начала мерно дрожать. Не сходя с места, он голосом, более высоким и поспешным, чем прежде, начал говорить. Во время последующей речи Балашев, не раз опуская глаза, невольно наблюдал дрожанье икры в левой ноге Наполеона, которое тем более усиливалось, чем более он возвышал голос.
– Я желаю мира не менее императора Александра, – начал он. – Не я ли осьмнадцать месяцев делаю все, чтобы получить его? Я осьмнадцать месяцев жду объяснений. Но для того, чтобы начать переговоры, чего же требуют от меня? – сказал он, нахмурившись и делая энергически вопросительный жест своей маленькой белой и пухлой рукой.
– Отступления войск за Неман, государь, – сказал Балашев.
– За Неман? – повторил Наполеон. – Так теперь вы хотите, чтобы отступили за Неман – только за Неман? – повторил Наполеон, прямо взглянув на Балашева.
Балашев почтительно наклонил голову.
Вместо требования четыре месяца тому назад отступить из Номерании, теперь требовали отступить только за Неман. Наполеон быстро повернулся и стал ходить по комнате.
– Вы говорите, что от меня требуют отступления за Неман для начатия переговоров; но от меня требовали точно так же два месяца тому назад отступления за Одер и Вислу, и, несмотря на то, вы согласны вести переговоры.
Он молча прошел от одного угла комнаты до другого и опять остановился против Балашева. Лицо его как будто окаменело в своем строгом выражении, и левая нога дрожала еще быстрее, чем прежде. Это дрожанье левой икры Наполеон знал за собой. La vibration de mon mollet gauche est un grand signe chez moi, [Дрожание моей левой икры есть великий признак,] – говорил он впоследствии.
– Такие предложения, как то, чтобы очистить Одер и Вислу, можно делать принцу Баденскому, а не мне, – совершенно неожиданно для себя почти вскрикнул Наполеон. – Ежели бы вы мне дали Петербуг и Москву, я бы не принял этих условий. Вы говорите, я начал войну? А кто прежде приехал к армии? – император Александр, а не я. И вы предлагаете мне переговоры тогда, как я издержал миллионы, тогда как вы в союзе с Англией и когда ваше положение дурно – вы предлагаете мне переговоры! А какая цель вашего союза с Англией? Что она дала вам? – говорил он поспешно, очевидно, уже направляя свою речь не для того, чтобы высказать выгоды заключения мира и обсудить его возможность, а только для того, чтобы доказать и свою правоту, и свою силу, и чтобы доказать неправоту и ошибки Александра.
Вступление его речи было сделано, очевидно, с целью выказать выгоду своего положения и показать, что, несмотря на то, он принимает открытие переговоров. Но он уже начал говорить, и чем больше он говорил, тем менее он был в состоянии управлять своей речью.
Вся цель его речи теперь уже, очевидно, была в том, чтобы только возвысить себя и оскорбить Александра, то есть именно сделать то самое, чего он менее всего хотел при начале свидания.
– Говорят, вы заключили мир с турками?
Балашев утвердительно наклонил голову.
– Мир заключен… – начал он. Но Наполеон не дал ему говорить. Ему, видно, нужно было говорить самому, одному, и он продолжал говорить с тем красноречием и невоздержанием раздраженности, к которому так склонны балованные люди.
– Да, я знаю, вы заключили мир с турками, не получив Молдавии и Валахии. А я бы дал вашему государю эти провинции так же, как я дал ему Финляндию. Да, – продолжал он, – я обещал и дал бы императору Александру Молдавию и Валахию, а теперь он не будет иметь этих прекрасных провинций. Он бы мог, однако, присоединить их к своей империи, и в одно царствование он бы расширил Россию от Ботнического залива до устьев Дуная. Катерина Великая не могла бы сделать более, – говорил Наполеон, все более и более разгораясь, ходя по комнате и повторяя Балашеву почти те же слова, которые ои говорил самому Александру в Тильзите. – Tout cela il l'aurait du a mon amitie… Ah! quel beau regne, quel beau regne! – повторил он несколько раз, остановился, достал золотую табакерку из кармана и жадно потянул из нее носом.
– Quel beau regne aurait pu etre celui de l'Empereur Alexandre! [Всем этим он был бы обязан моей дружбе… О, какое прекрасное царствование, какое прекрасное царствование! О, какое прекрасное царствование могло бы быть царствование императора Александра!]
Он с сожалением взглянул на Балашева, и только что Балашев хотел заметить что то, как он опять поспешно перебил его.
– Чего он мог желать и искать такого, чего бы он не нашел в моей дружбе?.. – сказал Наполеон, с недоумением пожимая плечами. – Нет, он нашел лучшим окружить себя моими врагами, и кем же? – продолжал он. – Он призвал к себе Штейнов, Армфельдов, Винцингероде, Бенигсенов, Штейн – прогнанный из своего отечества изменник, Армфельд – развратник и интриган, Винцингероде – беглый подданный Франции, Бенигсен несколько более военный, чем другие, но все таки неспособный, который ничего не умел сделать в 1807 году и который бы должен возбуждать в императоре Александре ужасные воспоминания… Положим, ежели бы они были способны, можно бы их употреблять, – продолжал Наполеон, едва успевая словом поспевать за беспрестанно возникающими соображениями, показывающими ему его правоту или силу (что в его понятии было одно и то же), – но и того нет: они не годятся ни для войны, ни для мира. Барклай, говорят, дельнее их всех; но я этого не скажу, судя по его первым движениям. А они что делают? Что делают все эти придворные! Пфуль предлагает, Армфельд спорит, Бенигсен рассматривает, а Барклай, призванный действовать, не знает, на что решиться, и время проходит. Один Багратион – военный человек. Он глуп, но у него есть опытность, глазомер и решительность… И что за роль играет ваш молодой государь в этой безобразной толпе. Они его компрометируют и на него сваливают ответственность всего совершающегося. Un souverain ne doit etre a l'armee que quand il est general, [Государь должен находиться при армии только тогда, когда он полководец,] – сказал он, очевидно, посылая эти слова прямо как вызов в лицо государя. Наполеон знал, как желал император Александр быть полководцем.
– Уже неделя, как началась кампания, и вы не сумели защитить Вильну. Вы разрезаны надвое и прогнаны из польских провинций. Ваша армия ропщет…
– Напротив, ваше величество, – сказал Балашев, едва успевавший запоминать то, что говорилось ему, и с трудом следивший за этим фейерверком слов, – войска горят желанием…
– Я все знаю, – перебил его Наполеон, – я все знаю, и знаю число ваших батальонов так же верно, как и моих. У вас нет двухсот тысяч войска, а у меня втрое столько. Даю вам честное слово, – сказал Наполеон, забывая, что это его честное слово никак не могло иметь значения, – даю вам ma parole d'honneur que j'ai cinq cent trente mille hommes de ce cote de la Vistule. [честное слово, что у меня пятьсот тридцать тысяч человек по сю сторону Вислы.] Турки вам не помощь: они никуда не годятся и доказали это, замирившись с вами. Шведы – их предопределение быть управляемыми сумасшедшими королями. Их король был безумный; они переменили его и взяли другого – Бернадота, который тотчас сошел с ума, потому что сумасшедший только, будучи шведом, может заключать союзы с Россией. – Наполеон злобно усмехнулся и опять поднес к носу табакерку.
На каждую из фраз Наполеона Балашев хотел и имел что возразить; беспрестанно он делал движение человека, желавшего сказать что то, но Наполеон перебивал его. Например, о безумии шведов Балашев хотел сказать, что Швеция есть остров, когда Россия за нее; но Наполеон сердито вскрикнул, чтобы заглушить его голос. Наполеон находился в том состоянии раздражения, в котором нужно говорить, говорить и говорить, только для того, чтобы самому себе доказать свою справедливость. Балашеву становилось тяжело: он, как посол, боялся уронить достоинство свое и чувствовал необходимость возражать; но, как человек, он сжимался нравственно перед забытьем беспричинного гнева, в котором, очевидно, находился Наполеон. Он знал, что все слова, сказанные теперь Наполеоном, не имеют значения, что он сам, когда опомнится, устыдится их. Балашев стоял, опустив глаза, глядя на движущиеся толстые ноги Наполеона, и старался избегать его взгляда.
– Да что мне эти ваши союзники? – говорил Наполеон. – У меня союзники – это поляки: их восемьдесят тысяч, они дерутся, как львы. И их будет двести тысяч.
И, вероятно, еще более возмутившись тем, что, сказав это, он сказал очевидную неправду и что Балашев в той же покорной своей судьбе позе молча стоял перед ним, он круто повернулся назад, подошел к самому лицу Балашева и, делая энергические и быстрые жесты своими белыми руками, закричал почти:
– Знайте, что ежели вы поколеблете Пруссию против меня, знайте, что я сотру ее с карты Европы, – сказал он с бледным, искаженным злобой лицом, энергическим жестом одной маленькой руки ударяя по другой. – Да, я заброшу вас за Двину, за Днепр и восстановлю против вас ту преграду, которую Европа была преступна и слепа, что позволила разрушить. Да, вот что с вами будет, вот что вы выиграли, удалившись от меня, – сказал он и молча прошел несколько раз по комнате, вздрагивая своими толстыми плечами. Он положил в жилетный карман табакерку, опять вынул ее, несколько раз приставлял ее к носу и остановился против Балашева. Он помолчал, поглядел насмешливо прямо в глаза Балашеву и сказал тихим голосом: – Et cependant quel beau regne aurait pu avoir votre maitre! [A между тем какое прекрасное царствование мог бы иметь ваш государь!]
Балашев, чувствуя необходимость возражать, сказал, что со стороны России дела не представляются в таком мрачном виде. Наполеон молчал, продолжая насмешливо глядеть на него и, очевидно, его не слушая. Балашев сказал, что в России ожидают от войны всего хорошего. Наполеон снисходительно кивнул головой, как бы говоря: «Знаю, так говорить ваша обязанность, но вы сами в это не верите, вы убеждены мною».
В конце речи Балашева Наполеон вынул опять табакерку, понюхал из нее и, как сигнал, стукнул два раза ногой по полу. Дверь отворилась; почтительно изгибающийся камергер подал императору шляпу и перчатки, другой подал носовои платок. Наполеон, ne глядя на них, обратился к Балашеву.
– Уверьте от моего имени императора Александра, – сказал оц, взяв шляпу, – что я ему предан по прежнему: я анаю его совершенно и весьма высоко ценю высокие его качества. Je ne vous retiens plus, general, vous recevrez ma lettre a l'Empereur. [Не удерживаю вас более, генерал, вы получите мое письмо к государю.] – И Наполеон пошел быстро к двери. Из приемной все бросилось вперед и вниз по лестнице.


После всего того, что сказал ему Наполеон, после этих взрывов гнева и после последних сухо сказанных слов:
«Je ne vous retiens plus, general, vous recevrez ma lettre», Балашев был уверен, что Наполеон уже не только не пожелает его видеть, но постарается не видать его – оскорбленного посла и, главное, свидетеля его непристойной горячности. Но, к удивлению своему, Балашев через Дюрока получил в этот день приглашение к столу императора.
На обеде были Бессьер, Коленкур и Бертье. Наполеон встретил Балашева с веселым и ласковым видом. Не только не было в нем выражения застенчивости или упрека себе за утреннюю вспышку, но он, напротив, старался ободрить Балашева. Видно было, что уже давно для Наполеона в его убеждении не существовало возможности ошибок и что в его понятии все то, что он делал, было хорошо не потому, что оно сходилось с представлением того, что хорошо и дурно, но потому, что он делал это.
Император был очень весел после своей верховой прогулки по Вильне, в которой толпы народа с восторгом встречали и провожали его. Во всех окнах улиц, по которым он проезжал, были выставлены ковры, знамена, вензеля его, и польские дамы, приветствуя его, махали ему платками.
За обедом, посадив подле себя Балашева, он обращался с ним не только ласково, но обращался так, как будто он и Балашева считал в числе своих придворных, в числе тех людей, которые сочувствовали его планам и должны были радоваться его успехам. Между прочим разговором он заговорил о Москве и стал спрашивать Балашева о русской столице, не только как спрашивает любознательный путешественник о новом месте, которое он намеревается посетить, но как бы с убеждением, что Балашев, как русский, должен быть польщен этой любознательностью.
– Сколько жителей в Москве, сколько домов? Правда ли, что Moscou называют Moscou la sainte? [святая?] Сколько церквей в Moscou? – спрашивал он.
И на ответ, что церквей более двухсот, он сказал:
– К чему такая бездна церквей?
– Русские очень набожны, – отвечал Балашев.
– Впрочем, большое количество монастырей и церквей есть всегда признак отсталости народа, – сказал Наполеон, оглядываясь на Коленкура за оценкой этого суждения.
Балашев почтительно позволил себе не согласиться с мнением французского императора.
– У каждой страны свои нравы, – сказал он.
– Но уже нигде в Европе нет ничего подобного, – сказал Наполеон.
– Прошу извинения у вашего величества, – сказал Балашев, – кроме России, есть еще Испания, где также много церквей и монастырей.