Гейл, Ян
Поделись знанием:
«Si vous n'avez rien de mieux a faire, M. le comte (или mon prince), et si la perspective de passer la soiree chez une pauvre malade ne vous effraye pas trop, je serai charmee de vous voir chez moi entre 7 et 10 heures. Annette Scherer».
[Если y вас, граф (или князь), нет в виду ничего лучшего и если перспектива вечера у бедной больной не слишком вас пугает, то я буду очень рада видеть вас нынче у себя между семью и десятью часами. Анна Шерер.]
– Dieu, quelle virulente sortie [О! какое жестокое нападение!] – отвечал, нисколько не смутясь такою встречей, вошедший князь, в придворном, шитом мундире, в чулках, башмаках, при звездах, с светлым выражением плоского лица. Он говорил на том изысканном французском языке, на котором не только говорили, но и думали наши деды, и с теми тихими, покровительственными интонациями, которые свойственны состаревшемуся в свете и при дворе значительному человеку. Он подошел к Анне Павловне, поцеловал ее руку, подставив ей свою надушенную и сияющую лысину, и покойно уселся на диване.
– Avant tout dites moi, comment vous allez, chere amie? [Прежде всего скажите, как ваше здоровье?] Успокойте друга, – сказал он, не изменяя голоса и тоном, в котором из за приличия и участия просвечивало равнодушие и даже насмешка.
– Как можно быть здоровой… когда нравственно страдаешь? Разве можно оставаться спокойною в наше время, когда есть у человека чувство? – сказала Анна Павловна. – Вы весь вечер у меня, надеюсь?
– А праздник английского посланника? Нынче середа. Мне надо показаться там, – сказал князь. – Дочь заедет за мной и повезет меня.
– Я думала, что нынешний праздник отменен. Je vous avoue que toutes ces fetes et tous ces feux d'artifice commencent a devenir insipides. [Признаюсь, все эти праздники и фейерверки становятся несносны.]
– Ежели бы знали, что вы этого хотите, праздник бы отменили, – сказал князь, по привычке, как заведенные часы, говоря вещи, которым он и не хотел, чтобы верили.
– Ne me tourmentez pas. Eh bien, qu'a t on decide par rapport a la depeche de Novosiizoff? Vous savez tout. [Не мучьте меня. Ну, что же решили по случаю депеши Новосильцова? Вы все знаете.]
– Как вам сказать? – сказал князь холодным, скучающим тоном. – Qu'a t on decide? On a decide que Buonaparte a brule ses vaisseaux, et je crois que nous sommes en train de bruler les notres. [Что решили? Решили, что Бонапарте сжег свои корабли; и мы тоже, кажется, готовы сжечь наши.] – Князь Василий говорил всегда лениво, как актер говорит роль старой пиесы. Анна Павловна Шерер, напротив, несмотря на свои сорок лет, была преисполнена оживления и порывов.
Быть энтузиасткой сделалось ее общественным положением, и иногда, когда ей даже того не хотелось, она, чтобы не обмануть ожиданий людей, знавших ее, делалась энтузиасткой. Сдержанная улыбка, игравшая постоянно на лице Анны Павловны, хотя и не шла к ее отжившим чертам, выражала, как у избалованных детей, постоянное сознание своего милого недостатка, от которого она не хочет, не может и не находит нужным исправляться.
В середине разговора про политические действия Анна Павловна разгорячилась.
– Ах, не говорите мне про Австрию! Я ничего не понимаю, может быть, но Австрия никогда не хотела и не хочет войны. Она предает нас. Россия одна должна быть спасительницей Европы. Наш благодетель знает свое высокое призвание и будет верен ему. Вот одно, во что я верю. Нашему доброму и чудному государю предстоит величайшая роль в мире, и он так добродетелен и хорош, что Бог не оставит его, и он исполнит свое призвание задавить гидру революции, которая теперь еще ужаснее в лице этого убийцы и злодея. Мы одни должны искупить кровь праведника… На кого нам надеяться, я вас спрашиваю?… Англия с своим коммерческим духом не поймет и не может понять всю высоту души императора Александра. Она отказалась очистить Мальту. Она хочет видеть, ищет заднюю мысль наших действий. Что они сказали Новосильцову?… Ничего. Они не поняли, они не могут понять самоотвержения нашего императора, который ничего не хочет для себя и всё хочет для блага мира. И что они обещали? Ничего. И что обещали, и того не будет! Пруссия уж объявила, что Бонапарте непобедим и что вся Европа ничего не может против него… И я не верю ни в одном слове ни Гарденбергу, ни Гаугвицу. Cette fameuse neutralite prussienne, ce n'est qu'un piege. [Этот пресловутый нейтралитет Пруссии – только западня.] Я верю в одного Бога и в высокую судьбу нашего милого императора. Он спасет Европу!… – Она вдруг остановилась с улыбкою насмешки над своею горячностью.
– Я думаю, – сказал князь улыбаясь, – что ежели бы вас послали вместо нашего милого Винценгероде, вы бы взяли приступом согласие прусского короля. Вы так красноречивы. Вы дадите мне чаю?
| Ян Гейл | |
| Jan Gehl | |
 Ян Гейл в 2006 году | |
| Основные сведения | |
|---|---|
| Страна | |
| Дата рождения |
17 сентября 1936 (87 лет) |
| Место рождения | |
| Работы и достижения | |
| Учёба: | |
Ян Гейл (дат. Jan Gehl; род. 17 сентября 1936, Копенгаген) — датский архитектор и консультант по городскому дизайну из Копенгагена, чья карьера была сосредоточена на улучшении качества жизни в городах путём переориентации городского дизайна на пешеходов и велосипедистов. Он является основателем фирмы Gehl Architects.
Содержание
Биография
Ян Гейл родился 17 сентября 1936 года в Копенгагене. В 1960 году он получил степень магистра архитектуры в Датской королевской академии изящных искусств в Копенгагене.
В 1966 году Гейл получил от академии грант на «изучение форм и использования общественных мест», и с тех пор преподаёт там. Кроме того, он приглашённый профессор в Канаде, США, Новой Зеландии, Мексике, Австралии, Бельгии, Германии, Польше и Норвегии. В 2000 году он основал фирму Gehl Architects.
Влияние
В 1971 году Гейл опубликовал свою книгу «Жизнь между зданиями» (дат. Livet mellem husene). Гейл выступает за разумный и простой подход к улучшению городских форм: систематическое документирование городского пространства, постепенные улучшения и снова документирование.
В своей книге «Общественные места. Общественная жизнь» (англ. Public Spaces, Public Life) Гейл описал, как такие постепенные улучшения превратили Копенгаген из автомобильного города в пешеходный за 40 лет. Пешеходная улица Стрёгет в Копенгагене — самая длинная торговая пешеходная зона в Европе[1] — главным образом стала таковой в результате работы Гейла. Гейл часто использует слово «копенгагенизировать» (англ. copenhagenize), чтобы описать своё видение того, как городские центры могут принять велосипедную культуру.
Гейл участвовал во многих проектах городского дизайна по всему миру:
- В 2004 году по заказу муниципального органа «Транспорт для Лондона» он провёл исследования по качеству общественной сферы в Лондоне, поддержанные городом Уэйкфилд в области разработки и предоставления более качественных общественных мест, в рамках инициативы, известной как «Проект Каслфорд» (англ. The Castleford Project).
- В 2007 году его нанял Департамент транспорта Нью-Йорка для изменения улиц Нью-Йорка, чтобы улучшить жизнь для пешеходов и велосипедистов[2].
- Гейл разработал рекомендации по гуманизации общественных пространств Нью-Йорка, Лондона и Москвы[3]
- Гейл проводил исследования «Общественная жизнь» для ряда городов Австралии и Новой Зеландии: Мельбурна (1994 и 2004)[4], Перта (1995 и 2009)[5], Аделаиды (2002)[6], Сиднея (2007)[7], Окленда (2008)[8] и Крайстчёрча[9]. В 2010 году Гейл был нанят городским советом Хобарта для подготовки стратегии дизайна города[10].
- В 2015 году Гейл был приглашен акиматом казахстанского города Алматы для кардинального изменения облика города[11].
Напишите отзыв о статье "Гейл, Ян"
Примечания
- ↑ [www.visitcopenhagen.com/press/statistics_&_facts/facts/about_copenhagen Facts about Copenhagen, Denmark](недоступная ссылка — история). Проверено 5 мая 2007. [web.archive.org/20070213220030/www.visitcopenhagen.com/press/statistics_&_facts/facts/about_copenhagen Архивировано из первоисточника 13 февраля 2007].
- ↑ [www.nyc.gov/html/dot/html/pr2008/pr08_049.shtml New York City DOT Releases World Class Streets Report, Calling for Enhanced Public and Pedestrian Space]. New York City Department of Transportation (14 ноября 2008). Проверено 24 декабря 2009. [www.webcitation.org/6AleyPxCq Архивировано из первоисточника 18 сентября 2012].
- ↑ [ekogradmoscow.ru/tsivilizatsija-vek-xxi/moskva-razvivaetsya-bystree-chem-nyu-jork-i-london Москва развивается быстрее, чем Нью-Йорк. Популярное периодическое издание «Экоград»]
- ↑ [www.melbourne.vic.gov.au/info.cfm?top=228&pg=715&st=499 Melbourne 'Places for People']
- ↑ [www.cityofperth.wa.gov.au/web/Council/Plans-and-Projects/Current-Plans-and-Studies/ City of Perth — Public Spaces Public Life]
- ↑ [web.archive.org/web/20070912164651/www.adelaidecitycouncil.com/adccwr/publications/reports_plans/public_spaces_public_life.pdf City of Adelaide — Public Spaces and Public Life 2002]
- ↑ [cityofsydney.nsw.gov.au/development/cityimprovements/roadsandstreetscapes/PublicSpacesSurvey.asp Sydney CBD Public Life and Public Spaces Survey]
- ↑ www.aucklandcouncil.govt.nz/SiteCollectionDocuments/Auckland_Public_Life_Survey_July_2010_Pages_1-24.pdf
- ↑ Gehl, Jan [www.ccc.govt.nz/cityleisure/projectstoimprovechristchurch/publicspacepubliclifestudy/index.aspx Jan Gehl Public Space Public Life Study (Christchurch 2009, Public Space Public Life)](недоступная ссылка — история). Christchurch City Council (2010). Проверено 19 февраля 2010. [web.archive.org/20100227085323/www.ccc.govt.nz/cityleisure/projectstoimprovechristchurch/publicspacepubliclifestudy/index.aspx Архивировано из первоисточника 27 февраля 2010].
- ↑ [www.themercury.com.au/article/2010/02/25/130021_tasmania-news.html City changes in wind], The Mercury (25 February 2010). Проверено 25 февраля 2010.
- ↑ [tengrinews.kz/kazakhstan_news/datskomu-arhitektoru-doverili-izmenit-oblik-almatyi-271284/ Датскому архитектору доверили изменить облик Алматы]
Ссылки
- [www.gehlarchitects.com/#/165398/ Ян Гейл] (англ.) на сайте Gehl Architects
- Ян Гейл. [www.vedomosti.ru/opinion/news/1756089/goroda_v_kotoryh_hochetsya_zhit Города, в которых хочется жить] // Ведомости, 18.05.2012
- Ян Гейл. [ekogradmoscow.ru/tsivilizatsija-vek-xxi/moskva-razvivaetsya-bystree-chem-nyu-jork-i-london Москва развивается быстрее, чем Нью-Йорк и Лондон] // Популярное периодическое издание «Экоград», 26.03.2016
Отрывок, характеризующий Гейл, Ян
Так говорила в июле 1805 года известная Анна Павловна Шерер, фрейлина и приближенная императрицы Марии Феодоровны, встречая важного и чиновного князя Василия, первого приехавшего на ее вечер. Анна Павловна кашляла несколько дней, у нее был грипп , как она говорила (грипп был тогда новое слово, употреблявшееся только редкими). В записочках, разосланных утром с красным лакеем, было написано без различия во всех:«Si vous n'avez rien de mieux a faire, M. le comte (или mon prince), et si la perspective de passer la soiree chez une pauvre malade ne vous effraye pas trop, je serai charmee de vous voir chez moi entre 7 et 10 heures. Annette Scherer».
[Если y вас, граф (или князь), нет в виду ничего лучшего и если перспектива вечера у бедной больной не слишком вас пугает, то я буду очень рада видеть вас нынче у себя между семью и десятью часами. Анна Шерер.]
– Dieu, quelle virulente sortie [О! какое жестокое нападение!] – отвечал, нисколько не смутясь такою встречей, вошедший князь, в придворном, шитом мундире, в чулках, башмаках, при звездах, с светлым выражением плоского лица. Он говорил на том изысканном французском языке, на котором не только говорили, но и думали наши деды, и с теми тихими, покровительственными интонациями, которые свойственны состаревшемуся в свете и при дворе значительному человеку. Он подошел к Анне Павловне, поцеловал ее руку, подставив ей свою надушенную и сияющую лысину, и покойно уселся на диване.
– Avant tout dites moi, comment vous allez, chere amie? [Прежде всего скажите, как ваше здоровье?] Успокойте друга, – сказал он, не изменяя голоса и тоном, в котором из за приличия и участия просвечивало равнодушие и даже насмешка.
– Как можно быть здоровой… когда нравственно страдаешь? Разве можно оставаться спокойною в наше время, когда есть у человека чувство? – сказала Анна Павловна. – Вы весь вечер у меня, надеюсь?
– А праздник английского посланника? Нынче середа. Мне надо показаться там, – сказал князь. – Дочь заедет за мной и повезет меня.
– Я думала, что нынешний праздник отменен. Je vous avoue que toutes ces fetes et tous ces feux d'artifice commencent a devenir insipides. [Признаюсь, все эти праздники и фейерверки становятся несносны.]
– Ежели бы знали, что вы этого хотите, праздник бы отменили, – сказал князь, по привычке, как заведенные часы, говоря вещи, которым он и не хотел, чтобы верили.
– Ne me tourmentez pas. Eh bien, qu'a t on decide par rapport a la depeche de Novosiizoff? Vous savez tout. [Не мучьте меня. Ну, что же решили по случаю депеши Новосильцова? Вы все знаете.]
– Как вам сказать? – сказал князь холодным, скучающим тоном. – Qu'a t on decide? On a decide que Buonaparte a brule ses vaisseaux, et je crois que nous sommes en train de bruler les notres. [Что решили? Решили, что Бонапарте сжег свои корабли; и мы тоже, кажется, готовы сжечь наши.] – Князь Василий говорил всегда лениво, как актер говорит роль старой пиесы. Анна Павловна Шерер, напротив, несмотря на свои сорок лет, была преисполнена оживления и порывов.
Быть энтузиасткой сделалось ее общественным положением, и иногда, когда ей даже того не хотелось, она, чтобы не обмануть ожиданий людей, знавших ее, делалась энтузиасткой. Сдержанная улыбка, игравшая постоянно на лице Анны Павловны, хотя и не шла к ее отжившим чертам, выражала, как у избалованных детей, постоянное сознание своего милого недостатка, от которого она не хочет, не может и не находит нужным исправляться.
В середине разговора про политические действия Анна Павловна разгорячилась.
– Ах, не говорите мне про Австрию! Я ничего не понимаю, может быть, но Австрия никогда не хотела и не хочет войны. Она предает нас. Россия одна должна быть спасительницей Европы. Наш благодетель знает свое высокое призвание и будет верен ему. Вот одно, во что я верю. Нашему доброму и чудному государю предстоит величайшая роль в мире, и он так добродетелен и хорош, что Бог не оставит его, и он исполнит свое призвание задавить гидру революции, которая теперь еще ужаснее в лице этого убийцы и злодея. Мы одни должны искупить кровь праведника… На кого нам надеяться, я вас спрашиваю?… Англия с своим коммерческим духом не поймет и не может понять всю высоту души императора Александра. Она отказалась очистить Мальту. Она хочет видеть, ищет заднюю мысль наших действий. Что они сказали Новосильцову?… Ничего. Они не поняли, они не могут понять самоотвержения нашего императора, который ничего не хочет для себя и всё хочет для блага мира. И что они обещали? Ничего. И что обещали, и того не будет! Пруссия уж объявила, что Бонапарте непобедим и что вся Европа ничего не может против него… И я не верю ни в одном слове ни Гарденбергу, ни Гаугвицу. Cette fameuse neutralite prussienne, ce n'est qu'un piege. [Этот пресловутый нейтралитет Пруссии – только западня.] Я верю в одного Бога и в высокую судьбу нашего милого императора. Он спасет Европу!… – Она вдруг остановилась с улыбкою насмешки над своею горячностью.
– Я думаю, – сказал князь улыбаясь, – что ежели бы вас послали вместо нашего милого Винценгероде, вы бы взяли приступом согласие прусского короля. Вы так красноречивы. Вы дадите мне чаю?
