Гравировка

Гравиро́вка (гравирование) (нем. gravieren, фр. graver — вырезать на чём-либо) — нанесение рисунка, надписи, орнамента, ручным или механическим способом на поверхности металла, камня, дерева, стекла. Один из древнейших способов обработки материала резанием. При этом рисунок может быть выпуклым (рельефным) или углублённым.

Инструмент для гравировки металлов

В качестве резца используют: штихель, бор (фреза), пуансон (инструмент, напоминающий по форме гвоздь, используется при гравировании пунктирной линией из точек различной величины и глубины).

В некоторых случаях используется лазер. Лазерная гравировка позволяет добиться чёткого нанесения на материал букв или рисунка, делать острые углы, наносить рисунки различной плотности. Так же существует алмазная гравюра, при на несении на стекло создает маленькие точечные углубления.Изображения на стекле становится объемным.

На металле и стекле применяется травление кислотами.

Применение гравировки

Наиболее характерным примером гравировки являются нанесение надписи на предметах, таких как карманные часы, оружие, браслеты, зажигалки. Применяется в ювелирном деле.

Гравировка в печатном деле

Следует строго разделять использование гравирования как промежуточного технологического процесса — в печатной графике, и собственно — гравировку (где также именуется сам процесс, в отличие от вышеназванного, гравировкой работа на печатной форме профессионалами никогда не называется — обычно говорится: «нарезать гравюру»), которая сама по себе считается законченным произведением или элементом, деталью такового, с завершением работы гравёра, резчика.

История гравировки как ремесла

Элементы техники, как и значительная часть инструментов, пришли в гравюру из ювелирного искусства, из методики обработки металла, резьбы по дереву — из гравировки, издревле применявшейся при изготовлении накладных украшений оружия, или непосредственно — на самих мечах, алебардах, доспехах и т. д, — в украшениях ювелирных самих по себе. Коренное различие кроется в понимании задач: в гравюре, как в станковом виде изобразительного искусства — обусловленных потребностью получения качественного, выразительного оттиска, — по замышляемым художником пластическим характеристикам, а в прикладном искусстве — характеристиками этими должно обладать само изделие.

Примеры гравировки

Adam Eva, Durer, 1504.jpg

Адам и Ева, резцовая гравюра на меди, 1504 г.
Dürer Melancholia I.jpg

Меланхолия, 1514 г.
Dürer-Hieronymus-im-Gehäus.jpg

Святой Иероним в келье. 1513-1514 гг.
Knight-Death-and-the-Devil.jpg

Рыцарь, смерть и дьявол. 1513-1514 гг.
Dürer rhino.png

Носорог, 1515 г.

См. также

Напишите отзыв о статье "Гравировка"

Ссылки

Ф. Ф. Петрушевский, А. И. Сомов. Гравирование // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
[dumatao.ru Граверное дело]
[eau-forte.blogspot.com/2009/10/blog-post_29.html Гравировка]

Отрывок, характеризующий Гравировка

– Вы шутите, – всё более и более оживляясь говорил Пьер. Какое же может быть заблуждение и зло в том, что я желал (очень мало и дурно исполнил), но желал сделать добро, да и сделал хотя кое что? Какое же может быть зло, что несчастные люди, наши мужики, люди такие же, как и мы, выростающие и умирающие без другого понятия о Боге и правде, как обряд и бессмысленная молитва, будут поучаться в утешительных верованиях будущей жизни, возмездия, награды, утешения? Какое же зло и заблуждение в том, что люди умирают от болезни, без помощи, когда так легко материально помочь им, и я им дам лекаря, и больницу, и приют старику? И разве не ощутительное, не несомненное благо то, что мужик, баба с ребенком не имеют дня и ночи покоя, а я дам им отдых и досуг?… – говорил Пьер, торопясь и шепелявя. – И я это сделал, хоть плохо, хоть немного, но сделал кое что для этого, и вы не только меня не разуверите в том, что то, что я сделал хорошо, но и не разуверите, чтоб вы сами этого не думали. А главное, – продолжал Пьер, – я вот что знаю и знаю верно, что наслаждение делать это добро есть единственное верное счастие жизни.
– Да, ежели так поставить вопрос, то это другое дело, сказал князь Андрей. – Я строю дом, развожу сад, а ты больницы. И то, и другое может служить препровождением времени. А что справедливо, что добро – предоставь судить тому, кто всё знает, а не нам. Ну ты хочешь спорить, – прибавил он, – ну давай. – Они вышли из за стола и сели на крыльцо, заменявшее балкон.
– Ну давай спорить, – сказал князь Андрей. – Ты говоришь школы, – продолжал он, загибая палец, – поучения и так далее, то есть ты хочешь вывести его, – сказал он, указывая на мужика, снявшего шапку и проходившего мимо их, – из его животного состояния и дать ему нравственных потребностей, а мне кажется, что единственно возможное счастье – есть счастье животное, а ты его то хочешь лишить его. Я завидую ему, а ты хочешь его сделать мною, но не дав ему моих средств. Другое ты говоришь: облегчить его работу. А по моему, труд физический для него есть такая же необходимость, такое же условие его существования, как для меня и для тебя труд умственный. Ты не можешь не думать. Я ложусь спать в 3 м часу, мне приходят мысли, и я не могу заснуть, ворочаюсь, не сплю до утра оттого, что я думаю и не могу не думать, как он не может не пахать, не косить; иначе он пойдет в кабак, или сделается болен. Как я не перенесу его страшного физического труда, а умру через неделю, так он не перенесет моей физической праздности, он растолстеет и умрет. Третье, – что бишь еще ты сказал? – Князь Андрей загнул третий палец.
– Ах, да, больницы, лекарства. У него удар, он умирает, а ты пустил ему кровь, вылечил. Он калекой будет ходить 10 ть лет, всем в тягость. Гораздо покойнее и проще ему умереть. Другие родятся, и так их много. Ежели бы ты жалел, что у тебя лишний работник пропал – как я смотрю на него, а то ты из любви же к нему его хочешь лечить. А ему этого не нужно. Да и потом,что за воображенье, что медицина кого нибудь и когда нибудь вылечивала! Убивать так! – сказал он, злобно нахмурившись и отвернувшись от Пьера. Князь Андрей высказывал свои мысли так ясно и отчетливо, что видно было, он не раз думал об этом, и он говорил охотно и быстро, как человек, долго не говоривший. Взгляд его оживлялся тем больше, чем безнадежнее были его суждения.