Григорьев, Сергей Алексеевич

Сергей Григорьев
Сергій Григор'єв
Имя при рождении:	Сергей Алексеевич Григорьев
Гражданство:	СССР СССР
Жанр:	сюжетный жанр
Учёба:	КГХИ
Стиль:	социалистический реализм
Влияние:	Ф. Г. Кричевский
Влияние на:	Нина Марченко
Награды:
Звания:
Премии:

Серге́й Алексе́евич Григо́рьев (укр. Сергі́й Олексі́йович Григо́р'єв; 1910—1988) — советский живописец и график. Народный художник СССР (1974). Действительный член АХ СССР (1958). Лауреат двух Сталинских премий второй степени (1950, 1951). Член ВКП(б) с 1941 года.

Биография

Родился 22 июня (5 июля) 1910 года в Луганске.

В 1911 году переехал с родителями в Запорожье.

Учился в Запорожской художественно-профессиональной школе (1923—1926), во ВХУТЕМАСе в мастерской В. А. Фаворского (1926—1927), КГХИ (1928—1932) у Ф. Г. Кричевского.

В 1929 году вступил в студенческую организацию «Объединение молодых художников Украины».

1932—1933 — переезд в Харьков. Работал в республиканском издательстве «Мистецтво». Создал серию плакатов «Передовики Донбасса», «Даешь контакт», «Даешь стране хлеб», «Комсомолия» и др. Начало выставочной и педагогической деятельности — ассистент по рисунку и графике в Харьковском художественном институте;

В 1934 году переезд в Киев, назначение на должность доцента Киевского художественного института.

1939—1947 — служба в РККА. Создание картины «Детская музыкальная школа».

В 1947 году назначен профессором, заведующим кафедры рисунка КХИ; создание картин «На собрании», «Портрет маршала И. С. Конева».

1950—1953 — участие в деятельности Всесоюзного и Республиканского выставкомов, участие в работе комитета по Сталинским премиям СССР в области литературы искусства и архитектуры при СМ СССР;

1951—1955 — ректор Киевского художественного института и руководителя мастерской жанровой живописи КГХИ. Избран депутатом и участвовал в работе городского и Шевченковского районных советов депутатов трудящихся города Киева назначение и

1952—1957 — исполнял обязанности главы секции живописи Союза Художников УССР.

Член-корреспондент (1953), действительный член АХ СССР (1958).

1955—1959 — заведующий кафедрой рисунка КГХИ.

Умер С. А. Григорьев 9 апреля 1988 года. Похоронен в Киеве на Байковом кладбище.

Творчество

Творчество художника исследовано в различных публикациях, очерках, статьях. Издано много монографий. Его картины находятся во многих музеях, например: ГТГ (Москва), Национальный художественный музей Украины (Киев), Запорожский краеведческий музей, Киевский музей русского искусства, Национальный музей во Львове, Национальная художественная галерея Народной Республики Болгарии (София), галерея Гекоссо (Япония), Одесский художественный музей, Полтавский художественный музей, [[Харьков ский художественный музей]].

Картины Григорьева, поднимающие проблемы советской морали и воспитания молодёжи, обращающиеся к миру детей, написанные тщательно и с жизненными подробностями, оказали заметное влияние на развитие советского бытового жанра.

Произведения

• «На собрании» (1947, Харьковский художественный музей);
• «Приём в комсомол» (1949, Национальный художественный музей Украины, Киев);
• «Вратарь» (1949, ГТГ),
• «Обсуждение двойки» (1950, ГТГ)
• «Вернулся» (1954, ГТГ).

Награды

• Сталинская премия второй степени (1950) — за картины «Вратарь», «Приём в комсомол».
• Сталинская премия второй степени (1951) — за картину «Обсуждение двойки».
• заслуженный деятель искусств УССР (1948).
• народный художник УССР (1951).
• народный художник СССР (1974).
• три ордена и медали.

Участие в выставках

• Первая — Выставка советского искусства (1933) Варшава Польша,
• Последняя — Республиканская художественная выставка (1987) Киев.

Ссылки

• [uartlib.org/allbooks/sergiy-grigoryev-albom/ Сергій Григор`єв. Альбом. Київ, Мистецтво, 1973.]

Отрывок, характеризующий Григорьев, Сергей Алексеевич

– Имею честь поздравить, генерал Мак приехал,совсем здоров,только немного тут зашибся, – прибавил он,сияя улыбкой и указывая на свою голову.
Генерал нахмурился, отвернулся и пошел дальше.
– Gott, wie naiv! [Боже мой, как он прост!] – сказал он сердито, отойдя несколько шагов.
Несвицкий с хохотом обнял князя Андрея, но Болконский, еще более побледнев, с злобным выражением в лице, оттолкнул его и обратился к Жеркову. То нервное раздражение, в которое его привели вид Мака, известие об его поражении и мысли о том, что ожидает русскую армию, нашло себе исход в озлоблении на неуместную шутку Жеркова.
– Если вы, милостивый государь, – заговорил он пронзительно с легким дрожанием нижней челюсти, – хотите быть шутом , то я вам в этом не могу воспрепятствовать; но объявляю вам, что если вы осмелитесь другой раз скоморошничать в моем присутствии, то я вас научу, как вести себя.
Несвицкий и Жерков так были удивлены этой выходкой, что молча, раскрыв глаза, смотрели на Болконского.
– Что ж, я поздравил только, – сказал Жерков.
– Я не шучу с вами, извольте молчать! – крикнул Болконский и, взяв за руку Несвицкого, пошел прочь от Жеркова, не находившего, что ответить.
– Ну, что ты, братец, – успокоивая сказал Несвицкий.
– Как что? – заговорил князь Андрей, останавливаясь от волнения. – Да ты пойми, что мы, или офицеры, которые служим своему царю и отечеству и радуемся общему успеху и печалимся об общей неудаче, или мы лакеи, которым дела нет до господского дела. Quarante milles hommes massacres et l'ario mee de nos allies detruite, et vous trouvez la le mot pour rire, – сказал он, как будто этою французскою фразой закрепляя свое мнение. – C'est bien pour un garcon de rien, comme cet individu, dont vous avez fait un ami, mais pas pour vous, pas pour vous. [Сорок тысяч человек погибло и союзная нам армия уничтожена, а вы можете при этом шутить. Это простительно ничтожному мальчишке, как вот этот господин, которого вы сделали себе другом, но не вам, не вам.] Мальчишкам только можно так забавляться, – сказал князь Андрей по русски, выговаривая это слово с французским акцентом, заметив, что Жерков мог еще слышать его.
Он подождал, не ответит ли что корнет. Но корнет повернулся и вышел из коридора.


Гусарский Павлоградский полк стоял в двух милях от Браунау. Эскадрон, в котором юнкером служил Николай Ростов, расположен был в немецкой деревне Зальценек. Эскадронному командиру, ротмистру Денисову, известному всей кавалерийской дивизии под именем Васьки Денисова, была отведена лучшая квартира в деревне. Юнкер Ростов с тех самых пор, как он догнал полк в Польше, жил вместе с эскадронным командиром.
11 октября, в тот самый день, когда в главной квартире всё было поднято на ноги известием о поражении Мака, в штабе эскадрона походная жизнь спокойно шла по старому. Денисов, проигравший всю ночь в карты, еще не приходил домой, когда Ростов, рано утром, верхом, вернулся с фуражировки. Ростов в юнкерском мундире подъехал к крыльцу, толконув лошадь, гибким, молодым жестом скинул ногу, постоял на стремени, как будто не желая расстаться с лошадью, наконец, спрыгнул и крикнул вестового.
– А, Бондаренко, друг сердечный, – проговорил он бросившемуся стремглав к его лошади гусару. – Выводи, дружок, – сказал он с тою братскою, веселою нежностию, с которою обращаются со всеми хорошие молодые люди, когда они счастливы.
– Слушаю, ваше сиятельство, – отвечал хохол, встряхивая весело головой.
– Смотри же, выводи хорошенько!
Другой гусар бросился тоже к лошади, но Бондаренко уже перекинул поводья трензеля. Видно было, что юнкер давал хорошо на водку, и что услужить ему было выгодно. Ростов погладил лошадь по шее, потом по крупу и остановился на крыльце.
«Славно! Такая будет лошадь!» сказал он сам себе и, улыбаясь и придерживая саблю, взбежал на крыльцо, погромыхивая шпорами. Хозяин немец, в фуфайке и колпаке, с вилами, которыми он вычищал навоз, выглянул из коровника. Лицо немца вдруг просветлело, как только он увидал Ростова. Он весело улыбнулся и подмигнул: «Schon, gut Morgen! Schon, gut Morgen!» [Прекрасно, доброго утра!] повторял он, видимо, находя удовольствие в приветствии молодого человека.
– Schon fleissig! [Уже за работой!] – сказал Ростов всё с тою же радостною, братскою улыбкой, какая не сходила с его оживленного лица. – Hoch Oestreicher! Hoch Russen! Kaiser Alexander hoch! [Ура Австрийцы! Ура Русские! Император Александр ура!] – обратился он к немцу, повторяя слова, говоренные часто немцем хозяином.
Немец засмеялся, вышел совсем из двери коровника, сдернул
колпак и, взмахнув им над головой, закричал: