Даль, Кристиан Йохан

Кристиан Йохан Даль
Kristiāns Johans Dāls
Род деятельности:	путешественник, педагог
Дата рождения:	19 апреля 1839(1839-04-19)
Место рождения:	Ревель, Российская империя
Подданство:	Российская империя Российская империя
Дата смерти:	27 августа 1904(1904-08-27) (65 лет)
Место смерти:	Лиепая, Российская империя

Кристиан Йохан Даль (латыш. Kristiāns Johans Dāls; 19 апреля 1839, Ревель — 27 августа 1904, Либава, Российская империя) — российский полярный исследователь, капитан дальнего плавания. Титулярный советник.

Биография

Родился шведской семье корабельного плотника. Окончил гимназию, в 1857 — морское училище.

С 1853 года служил на кораблях. Был рулевым, капитаном эстонского парусного судна. С 1866 — капитан дальнего плавания.

В 1864 году основал первое в Латвии рижское навигационное училище. Был преподавателем, позже директором училища.

В 1876—1877 годы возглавил арктическую экспедицию по изучению устья Обской губы. Из устья Оби дошёл до Тобольска (1877), обнаружил торговый путь из Западной Европы (Северное море) в Сибирь.

С 1893 по 1904 год был начальником военно-морского училища в Лиепае.

Написал несколько работ.

Награждён орденами Российской империи.

Похоронен в Лиепая на Северном кладбище.

Память

• Именем Кристиана Даля названа улица в Лиепая и гидрографический корабль «Кристиан Даль».
• В 2002 году почта Латвии выпустила марку, посвящённую К. Далю.

Ссылки

• [www.irliepaja.lv/lv/raksti/liepajnieki/pirms-175-gadiem-dzimis-jurskolotajs-kristians-dals/ Pirms 175 gadiem dzimis jūrskolotājs Kristiāns Dāls] (латыш.)

Отрывок, характеризующий Даль, Кристиан Йохан

– Вишь ты! – сказал один из солдат.
Другой солдат покачал головой.
– Что ж, поешь, коли хочешь, кавардачку! – сказал первый и подал Пьеру, облизав ее, деревянную ложку.
Пьер подсел к огню и стал есть кавардачок, то кушанье, которое было в котелке и которое ему казалось самым вкусным из всех кушаний, которые он когда либо ел. В то время как он жадно, нагнувшись над котелком, забирая большие ложки, пережевывал одну за другой и лицо его было видно в свете огня, солдаты молча смотрели на него.
– Тебе куды надо то? Ты скажи! – спросил опять один из них.
– Мне в Можайск.
– Ты, стало, барин?
– Да.
– А как звать?
– Петр Кириллович.
– Ну, Петр Кириллович, пойдем, мы тебя отведем. В совершенной темноте солдаты вместе с Пьером пошли к Можайску.
Уже петухи пели, когда они дошли до Можайска и стали подниматься на крутую городскую гору. Пьер шел вместе с солдатами, совершенно забыв, что его постоялый двор был внизу под горою и что он уже прошел его. Он бы не вспомнил этого (в таком он находился состоянии потерянности), ежели бы с ним не столкнулся на половине горы его берейтор, ходивший его отыскивать по городу и возвращавшийся назад к своему постоялому двору. Берейтор узнал Пьера по его шляпе, белевшей в темноте.
– Ваше сиятельство, – проговорил он, – а уж мы отчаялись. Что ж вы пешком? Куда же вы, пожалуйте!
– Ах да, – сказал Пьер.
Солдаты приостановились.
– Ну что, нашел своих? – сказал один из них.
– Ну, прощавай! Петр Кириллович, кажись? Прощавай, Петр Кириллович! – сказали другие голоса.
– Прощайте, – сказал Пьер и направился с своим берейтором к постоялому двору.
«Надо дать им!» – подумал Пьер, взявшись за карман. – «Нет, не надо», – сказал ему какой то голос.
В горницах постоялого двора не было места: все были заняты. Пьер прошел на двор и, укрывшись с головой, лег в свою коляску.


Едва Пьер прилег головой на подушку, как он почувствовал, что засыпает; но вдруг с ясностью почти действительности послышались бум, бум, бум выстрелов, послышались стоны, крики, шлепанье снарядов, запахло кровью и порохом, и чувство ужаса, страха смерти охватило его. Он испуганно открыл глаза и поднял голову из под шинели. Все было тихо на дворе. Только в воротах, разговаривая с дворником и шлепая по грязи, шел какой то денщик. Над головой Пьера, под темной изнанкой тесового навеса, встрепенулись голубки от движения, которое он сделал, приподнимаясь. По всему двору был разлит мирный, радостный для Пьера в эту минуту, крепкий запах постоялого двора, запах сена, навоза и дегтя. Между двумя черными навесами виднелось чистое звездное небо.