Даурский район

Даурский район — бывший район на территории Красноярского края, существовавший с 02.02.1935 по 27.06.1962. Административный центр - село Даурск.

Занимал всю восточную и юго-восточную половину нынешнего Балахтинского района.

Административное деление

Даурский район включал следующие сельсоветы:

• Александровский сельсовет: Александровка, лесоучасток Голышиха
• Вознесенский сельсовет: Вознесенка, Комзол, Ново-Николаевка, пасека к-за "Союз рабочих и крестьян"
• Даурский сельсовет: Даурск
• Дербинский сельсовет: Дербино, Лесной кордон, Красный
• Донниковский сельсовет: Донникова, Бюза, пос. Канифольного завода, Кандерла, пасеки колхоза "Пчела", "Союз рабочих и крестьян"
• Езагашский сельсовет: Езагаш, Бл.Луч
• Ермолаевский сельсовет: Ермолаево, Усть-Погромная, Черёмушка, Алга, Двоеустье, Поперечка, хим.завод, кордон Куртюл
• Ижульский сельсовет: Ижуль, колх. Ферма Ижуль, ферма Ижуль м/м/с-за
• Караульский сельсовет: Караульная
• Коляженский сельсовет: Коляжиха, Михайловка, ф.Сухая м/м/с-за
• Красноключинский сельсовет: Красный Ключ, пасеки к-зов "Заря", "Искра", им.Сталина, лесной кордон райлесхоза, Огоньки, пасека к-за "15 лет Октября"
• Мало-Лопатинский сельсовет: Мало-Лопатино, ф.Красная, Ямская, Центральная Балахтинского м/м/с-за, пасека колхоза "Ленинский путь"
• Огурский сельсовет: Огур, Кумырка, Борсугаш
• Ошаровский сельсовет (в 1961 переименован в Совхозный): Ошарово, мельница Крол, Масленский и лесной кордоны, сплавучасток
• Покровский сельсовет: Покровка, Конжул, Рязанка,Точильная, Суханоково, Кижарт
• Потаповский сельсовет: Потапово, Толгат, Дорошкеево
• Сисимский сельсовет: Сисим, Коряково, Кичибаш
• Смоленский сельсовет: Смоленка
• Усть-Дербинский сельсовет: Усть-Дербино, пос.ЛПХ, Кривляк

История района

Даурский район образован 2 февраля 1935 года из частей Красноярского (север), Балахтинского (центр) и Новосёловского (юг) районов Красноярского края.

Село Даурское было расположено на левом берегу р.Енисей, в 142 км от Красноярска и являлось райцентром Даурского района. Ближайшая железнодорожная станция – Ужур (180 км.); непосредственно в селе имелась пристань. Промышленность была представлена маслозаводом, мельницей, райпромкомбинатом, производствами райпотребсоюза. Имелся пункт «Заготзерно» и в 3 км от райцентра располагалась нефтебаза. По состоянию на 01.07.1955 г. в селе насчитывалось 684 основных строений домового фонда (535 – частновладельческий фонд, 149 – обобществлённый). Все строения, за исключением здания Дома Культуры, бревенчатые, в основном одноэтажные, фонд довольно изношенный. В райцентре проживало 2929 человек. Водопровода и канализации не было. Районный центр был электрифицирован: имелась коммунальная электростанция мощностью 14 кв., протяжённость всех электролиний составляла 8 км.

Поскольку большая часть населенных пунктов Даурского района после возведения Красноярской ГЭС оказывалась затопленной, 27 июня 1962 г. Крайисполкомом было принято решение об упразднении Даурского района. Позднее его территория, наряду с Новосёловским районом вошла в состав Балахтинского. А самой Балахте присвоили статус рабочего посёлка. Для переселенцев были также образованы новые посёлки в Балахтинском районе: Приморск, Даурское, Черёмушки и др.

В 1963 году с 1 января по 15 апреля полностью переселены 7 населённых пунктов: Дербино, Усть-Дербино, Дорошкеево, Езагаш, Бюза, Масленский, Красный. Список деревень, которые сейчас находятся на дне водохранилища гораздо больше. По одним данным их 37, по другим до 50.

К 1 января 1966 в затопляемых населённых пунктах оставалось 3763 человека. Самое большое количество жителей оставалось в Даурске – 589 человек, самое малое – в д.Вознесенка – 23 человека (6 семей). Закончить же переселение из зоны затопления планировалось к 1 марта 1967 года.

Судьба селений Даурского района

Селения Даурского района, которые были затоплены (год возникновения и год снятия с учёта):

• Большая Речка (1936-1966),
• Борки (1904-1966),
• Бюза (1920-1966),
• Вознесенка (1914-1967),
• Даурск (1720-1967),
• Дербинец (1933-1966),
• Дербино (1722-1966),
• Донниково (1904-1966),
• Дорошкеево (1831-1966),
• Езагаш (1675-1966),
• Ермолаево (1650-1967),
• Залив (?-1966),
• Ижуль (1726-1967),
• Отрадная (ф.Ижульская) (1932-1967),
• Караульная (1762-1967),
• Кижарт (1860-1967),
• Коляжиха (1847-1967),
• Коряково (1727-1967),
• Красный (?-1966),
• Кривляк (1933-1966),
• Кужня (1935-1966),
• Малашка (1932-1966),
• Масленский (1925-1966),
• Михайловка (1911-1966),
• Нежа (1936-1966),
• Острог (1762-1966),
• Ошарово (1820-1966),
• Покровка (1866-1967),
• Потапово (1876-1966),
• Сисим (1627-1967),
• Суханоково (1927-1967),
• Толгат (1918-1967),
• Точильная (1917-1966),
• Усть-Дербино (1917-1967),
• Усть-Погромная (1700-1967),
• Шахабаиха (1946-1967),
• Якушиха (1946-1967).

Список населённых пунктов Даурского района, которые в ХХ веке стали неперспективными или ликвидированы в связи с образованием водохранилища Красноярской ГЭС (год возникновения и год снятия с учёта) :

• Александровка (1881-1972),
• Борсугаш (1932-1976),
• Двоеустье (1935-1966),
• Жулгет (1937-в 60-е годы),
• Кичибаш (1931-1967),
• Комзол (1917-1966),
• Конжул (1917-в 60-е годы),
• Корло (1917-1966),
• Красная (1931-1972),
• Кумырка (1927-1957),
• Лабозная (1940-1966),
• Малолопатина (1627-1976),
• Ново-Николаевка (1917-1967),
• Пашкин Ключ (1947-1966),
• Поперечка (1935-?),
• Рязанка (1917-1966),
• Сухая (1935-1967),
• Тубиль (1935-1977).

Сёла и поселения Даурского района не пострадавшие после затопления (ныне в Балахтинском районе):

• Берёзовка,
• Красный Ключ,
• Куртюл,
• Огоньки,
• Огур,
• Смоленка,
• Щетинкина.

Новообразованные поселения в Балахтинском районе названные в честь старых затопленных посёлков:

• Даурское
• Ижульское.

Память сегодня

11 октября 2013 в посёлке Приморск на горе Чалпан установили монумент в память о затопленных Красноярской ГЭС деревнях. На открытии монумента присутствовали 153 человека. Монумент представляет собой камень высотой 2,5 м, который доставили из района Ергаков. К камню прикреплена мемориальная табличка с картой затопленных сел и надписями: «Памяти Даурского района» и «Начинался Даурский район здесь: с Караульной и Острога». Недалеко от мемориального камня установлен также памятный крест.

• Памятный камень в Приморске.jpg

  Памятный камень в Приморске

• Памятный крест в Приморске.jpg

  Памятный крест в Приморске

Известные люди

• Алексей Тимофеевич Черкасов — советский писатель-прозаик,
• Иван Андреевич Борисевич — герой Советского Союза,
• Владислав Яковлевич Жуковский — заслуженный артист РСФСР,
• Сергей Владимирович Сас — украинский политический деятель.

Отрывок, характеризующий Даурский район

– Eh, mon cher general, – опять перебил его Мюрат, – je desire de tout mon c?ur que les Empereurs s'arrangent entre eux, et que la guerre commencee malgre moi se termine le plutot possible, [Ах, любезный генерал, я желаю от всей души, чтобы императоры покончили дело между собою и чтобы война, начатая против моей воли, окончилась как можно скорее.] – сказал он тоном разговора слуг, которые желают остаться добрыми приятелями, несмотря на ссору между господами. И он перешел к расспросам о великом князе, о его здоровье и о воспоминаниях весело и забавно проведенного с ним времени в Неаполе. Потом, как будто вдруг вспомнив о своем королевском достоинстве, Мюрат торжественно выпрямился, стал в ту же позу, в которой он стоял на коронации, и, помахивая правой рукой, сказал: – Je ne vous retiens plus, general; je souhaite le succes de vorte mission, [Я вас не задерживаю более, генерал; желаю успеха вашему посольству,] – и, развеваясь красной шитой мантией и перьями и блестя драгоценностями, он пошел к свите, почтительно ожидавшей его.
Балашев поехал дальше, по словам Мюрата предполагая весьма скоро быть представленным самому Наполеону. Но вместо скорой встречи с Наполеоном, часовые пехотного корпуса Даву опять так же задержали его у следующего селения, как и в передовой цепи, и вызванный адъютант командира корпуса проводил его в деревню к маршалу Даву.


Даву был Аракчеев императора Наполеона – Аракчеев не трус, но столь же исправный, жестокий и не умеющий выражать свою преданность иначе как жестокостью.
В механизме государственного организма нужны эти люди, как нужны волки в организме природы, и они всегда есть, всегда являются и держатся, как ни несообразно кажется их присутствие и близость к главе правительства. Только этой необходимостью можно объяснить то, как мог жестокий, лично выдиравший усы гренадерам и не могший по слабости нерв переносить опасность, необразованный, непридворный Аракчеев держаться в такой силе при рыцарски благородном и нежном характере Александра.
Балашев застал маршала Даву в сарае крестьянскои избы, сидящего на бочонке и занятого письменными работами (он поверял счеты). Адъютант стоял подле него. Возможно было найти лучшее помещение, но маршал Даву был один из тех людей, которые нарочно ставят себя в самые мрачные условия жизни, для того чтобы иметь право быть мрачными. Они для того же всегда поспешно и упорно заняты. «Где тут думать о счастливой стороне человеческой жизни, когда, вы видите, я на бочке сижу в грязном сарае и работаю», – говорило выражение его лица. Главное удовольствие и потребность этих людей состоит в том, чтобы, встретив оживление жизни, бросить этому оживлению в глаза спою мрачную, упорную деятельность. Это удовольствие доставил себе Даву, когда к нему ввели Балашева. Он еще более углубился в свою работу, когда вошел русский генерал, и, взглянув через очки на оживленное, под впечатлением прекрасного утра и беседы с Мюратом, лицо Балашева, не встал, не пошевелился даже, а еще больше нахмурился и злобно усмехнулся.
Заметив на лице Балашева произведенное этим приемом неприятное впечатление, Даву поднял голову и холодно спросил, что ему нужно.
Предполагая, что такой прием мог быть сделан ему только потому, что Даву не знает, что он генерал адъютант императора Александра и даже представитель его перед Наполеоном, Балашев поспешил сообщить свое звание и назначение. В противность ожидания его, Даву, выслушав Балашева, стал еще суровее и грубее.
– Где же ваш пакет? – сказал он. – Donnez le moi, ije l'enverrai a l'Empereur. [Дайте мне его, я пошлю императору.]
Балашев сказал, что он имеет приказание лично передать пакет самому императору.
– Приказания вашего императора исполняются в вашей армии, а здесь, – сказал Даву, – вы должны делать то, что вам говорят.
И как будто для того чтобы еще больше дать почувствовать русскому генералу его зависимость от грубой силы, Даву послал адъютанта за дежурным.
Балашев вынул пакет, заключавший письмо государя, и положил его на стол (стол, состоявший из двери, на которой торчали оторванные петли, положенной на два бочонка). Даву взял конверт и прочел надпись.
– Вы совершенно вправе оказывать или не оказывать мне уважение, – сказал Балашев. – Но позвольте вам заметить, что я имею честь носить звание генерал адъютанта его величества…
Даву взглянул на него молча, и некоторое волнение и смущение, выразившиеся на лице Балашева, видимо, доставили ему удовольствие.
– Вам будет оказано должное, – сказал он и, положив конверт в карман, вышел из сарая.
Через минуту вошел адъютант маршала господин де Кастре и провел Балашева в приготовленное для него помещение.
Балашев обедал в этот день с маршалом в том же сарае, на той же доске на бочках.
На другой день Даву выехал рано утром и, пригласив к себе Балашева, внушительно сказал ему, что он просит его оставаться здесь, подвигаться вместе с багажами, ежели они будут иметь на то приказания, и не разговаривать ни с кем, кроме как с господином де Кастро.
После четырехдневного уединения, скуки, сознания подвластности и ничтожества, особенно ощутительного после той среды могущества, в которой он так недавно находился, после нескольких переходов вместе с багажами маршала, с французскими войсками, занимавшими всю местность, Балашев привезен был в Вильну, занятую теперь французами, в ту же заставу, на которой он выехал четыре дня тому назад.
На другой день императорский камергер, monsieur de Turenne, приехал к Балашеву и передал ему желание императора Наполеона удостоить его аудиенции.
Четыре дня тому назад у того дома, к которому подвезли Балашева, стояли Преображенского полка часовые, теперь же стояли два французских гренадера в раскрытых на груди синих мундирах и в мохнатых шапках, конвой гусаров и улан и блестящая свита адъютантов, пажей и генералов, ожидавших выхода Наполеона вокруг стоявшей у крыльца верховой лошади и его мамелюка Рустава. Наполеон принимал Балашева в том самом доме в Вильве, из которого отправлял его Александр.


Несмотря на привычку Балашева к придворной торжественности, роскошь и пышность двора императора Наполеона поразили его.
Граф Тюрен ввел его в большую приемную, где дожидалось много генералов, камергеров и польских магнатов, из которых многих Балашев видал при дворе русского императора. Дюрок сказал, что император Наполеон примет русского генерала перед своей прогулкой.
После нескольких минут ожидания дежурный камергер вышел в большую приемную и, учтиво поклонившись Балашеву, пригласил его идти за собой.
Балашев вошел в маленькую приемную, из которой была одна дверь в кабинет, в тот самый кабинет, из которого отправлял его русский император. Балашев простоял один минуты две, ожидая. За дверью послышались поспешные шаги. Быстро отворились обе половинки двери, камергер, отворивший, почтительно остановился, ожидая, все затихло, и из кабинета зазвучали другие, твердые, решительные шаги: это был Наполеон. Он только что окончил свой туалет для верховой езды. Он был в синем мундире, раскрытом над белым жилетом, спускавшимся на круглый живот, в белых лосинах, обтягивающих жирные ляжки коротких ног, и в ботфортах. Короткие волоса его, очевидно, только что были причесаны, но одна прядь волос спускалась книзу над серединой широкого лба. Белая пухлая шея его резко выступала из за черного воротника мундира; от него пахло одеколоном. На моложавом полном лице его с выступающим подбородком было выражение милостивого и величественного императорского приветствия.