Два часа с бардами
| Два часа с бардами | |
| Жанр | |
|---|---|
| Режиссёр | |
| Автор сценария | |
| Оператор |
Владимир Шевцик, Андрей Ренков |
| Кинокомпания | |
| Страна | |
| Год | |
Два часа с бардами — художественно-документальный фильм об авторской песне известного режиссёра Александра Стефановича, снятый в 1987 году.
Картина рассказывает о зарождении и развитии этого жанра и охватывает период отечественной истории 1952—1987 гг. Важнейшие события в жизни нашей страны демонстрируются параллельно с исполнением авторских песен, созданных в те годы. В фильме использованы многочисленные архивные материалы, представляющие собой историческую хронику и отрывки выступлений авторов и исполнителей, стоявших у истоков авторской песни: Ю. Визбора, Б. Окуджавы, А. Галича, В. Высоцкого, а также А. Дольского, Ю. Кима, А. Макаревича, Л. Сергеева и других. Выступления бардов перемежаются комментариями историка Натана Эйдельмана и автора-исполнителя Александра Розенбаума, песни которого также присутствуют в фильме[1].
В фильме «Два часа с бардами» демонстрируются образы двух знаковых пространств - истории страны и истории авторской песни. Первые кадры — зрители собирающиеся на Грушинский фестиваль, подготовка сцены в форме огромной гитары, как бы плывущей по воде, настройка динамиков и микрофонов - идут на фоне песни Олега Митяева «Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались». В финальном эпизоде, эпилоге, знаковым локусом становится Арбат эпохи перестройки, при этом пространство культуры расширяется как в прошлое, так и в будущее, и авторская песня вписывается в широкий культурно-исторический контекст…[2]
Напишите отзыв о статье "Два часа с бардами"
Примечания
- ↑ [www.google.ru/search?tbm=bks&q=%D0%94%D0%92%D0%90+%D0%A7%D0%90%D0%A1%D0%90+%D0%A1+%D0%91%D0%90%D0%A0%D0%94%D0%90%D0%9C%D0%98.+...+%D0%90.+%D0%A1%D1%82%D0%B5%D1%84%D0%B0%D0%BD%D0%BE%D0%B2%D0%B8%D1%87%3B+%D0%BE%D0%BF%D0%B5%D1%80.++%D0%BD%D0%B0+%D0%BA%D0%BE%D1%82%D0%BE%D1%80%D1%8B%D1%85++%D0%B0%D0%B2%D1%82%D0%BE%D1%80%D1%81%D0%BA%D0%BE%D0%B9+%D0%BF%D0%B5%D1%81%D0%BD%D0%B8+%E2%80%94+%D0%91%D1%83%D0%BB%D0%B0%D1%82+%D0%9E%D0%BA%D1%83%D0%B4%D0%B6%D0%B0%D0%B2%D0%B0+%D0%9C%D0%B8%D0%BB%D0%B0%D1%8F+%D0%BC%D0%BE%D1%8F&gws_rd=cr&ei=85noVqO1LoKKsgHdgYzIAg М. Павлова Советские художественные фильмы. Аннотированный каталог (1986-1987). - М.: Нива России, 1995, стр. 275]
- ↑ [www.sgu.ru/sites/default/files/textdocsfiles/2014/04/16/istoriograficheskiy_sbornik_25_maket.ok_ok.pdf Биткинова В. В. Натан Эйдельман и бардовская поэзия // Историографический сборник: межвуз. сб. науч. тр. – Саратов : Изд-во Сарат. ун-та, 2014. – Вып. 25., стр. 24]
| ||||||
Отрывок, характеризующий Два часа с бардами
– Отчего же трудно представить вечность? – сказала Наташа. – Нынче будет, завтра будет, всегда будет и вчера было и третьего дня было…– Наташа! теперь твой черед. Спой мне что нибудь, – послышался голос графини. – Что вы уселись, точно заговорщики.
– Мама! мне так не хочется, – сказала Наташа, но вместе с тем встала.
Всем им, даже и немолодому Диммлеру, не хотелось прерывать разговор и уходить из уголка диванного, но Наташа встала, и Николай сел за клавикорды. Как всегда, став на средину залы и выбрав выгоднейшее место для резонанса, Наташа начала петь любимую пьесу своей матери.
Она сказала, что ей не хотелось петь, но она давно прежде, и долго после не пела так, как она пела в этот вечер. Граф Илья Андреич из кабинета, где он беседовал с Митинькой, слышал ее пенье, и как ученик, торопящийся итти играть, доканчивая урок, путался в словах, отдавая приказания управляющему и наконец замолчал, и Митинька, тоже слушая, молча с улыбкой, стоял перед графом. Николай не спускал глаз с сестры, и вместе с нею переводил дыхание. Соня, слушая, думала о том, какая громадная разница была между ей и ее другом и как невозможно было ей хоть на сколько нибудь быть столь обворожительной, как ее кузина. Старая графиня сидела с счастливо грустной улыбкой и слезами на глазах, изредка покачивая головой. Она думала и о Наташе, и о своей молодости, и о том, как что то неестественное и страшное есть в этом предстоящем браке Наташи с князем Андреем.
Диммлер, подсев к графине и закрыв глаза, слушал.
– Нет, графиня, – сказал он наконец, – это талант европейский, ей учиться нечего, этой мягкости, нежности, силы…
– Ах! как я боюсь за нее, как я боюсь, – сказала графиня, не помня, с кем она говорит. Ее материнское чутье говорило ей, что чего то слишком много в Наташе, и что от этого она не будет счастлива. Наташа не кончила еще петь, как в комнату вбежал восторженный четырнадцатилетний Петя с известием, что пришли ряженые.
Наташа вдруг остановилась.
– Дурак! – закричала она на брата, подбежала к стулу, упала на него и зарыдала так, что долго потом не могла остановиться.
– Ничего, маменька, право ничего, так: Петя испугал меня, – говорила она, стараясь улыбаться, но слезы всё текли и всхлипывания сдавливали горло.
Наряженные дворовые, медведи, турки, трактирщики, барыни, страшные и смешные, принеся с собою холод и веселье, сначала робко жались в передней; потом, прячась один за другого, вытеснялись в залу; и сначала застенчиво, а потом всё веселее и дружнее начались песни, пляски, хоровые и святочные игры. Графиня, узнав лица и посмеявшись на наряженных, ушла в гостиную. Граф Илья Андреич с сияющей улыбкой сидел в зале, одобряя играющих. Молодежь исчезла куда то.
Через полчаса в зале между другими ряжеными появилась еще старая барыня в фижмах – это был Николай. Турчанка был Петя. Паяс – это был Диммлер, гусар – Наташа и черкес – Соня, с нарисованными пробочными усами и бровями.
