День солнца и дождя
Поделись знанием:
К:Фильмы 1967 года
– Всё совсем благополучно?
– Слава Богу, слава Богу!
Ростов, забыв совершенно о Денисове, не желая никому дать предупредить себя, скинул шубу и на цыпочках побежал в темную, большую залу. Всё то же, те же ломберные столы, та же люстра в чехле; но кто то уж видел молодого барина, и не успел он добежать до гостиной, как что то стремительно, как буря, вылетело из боковой двери и обняло и стало целовать его. Еще другое, третье такое же существо выскочило из другой, третьей двери; еще объятия, еще поцелуи, еще крики, слезы радости. Он не мог разобрать, где и кто папа, кто Наташа, кто Петя. Все кричали, говорили и целовали его в одно и то же время. Только матери не было в числе их – это он помнил.
– А я то, не знал… Николушка… друг мой!
– Вот он… наш то… Друг мой, Коля… Переменился! Нет свечей! Чаю!
– Да меня то поцелуй!
– Душенька… а меня то.
Соня, Наташа, Петя, Анна Михайловна, Вера, старый граф, обнимали его; и люди и горничные, наполнив комнаты, приговаривали и ахали.
Петя повис на его ногах. – А меня то! – кричал он. Наташа, после того, как она, пригнув его к себе, расцеловала всё его лицо, отскочила от него и держась за полу его венгерки, прыгала как коза всё на одном месте и пронзительно визжала.
Со всех сторон были блестящие слезами радости, любящие глаза, со всех сторон были губы, искавшие поцелуя.
Соня красная, как кумач, тоже держалась за его руку и вся сияла в блаженном взгляде, устремленном в его глаза, которых она ждала. Соне минуло уже 16 лет, и она была очень красива, особенно в эту минуту счастливого, восторженного оживления. Она смотрела на него, не спуская глаз, улыбаясь и задерживая дыхание. Он благодарно взглянул на нее; но всё еще ждал и искал кого то. Старая графиня еще не выходила. И вот послышались шаги в дверях. Шаги такие быстрые, что это не могли быть шаги его матери.
Но это была она в новом, незнакомом еще ему, сшитом без него платье. Все оставили его, и он побежал к ней. Когда они сошлись, она упала на его грудь рыдая. Она не могла поднять лица и только прижимала его к холодным снуркам его венгерки. Денисов, никем не замеченный, войдя в комнату, стоял тут же и, глядя на них, тер себе глаза.
– Василий Денисов, друг вашего сына, – сказал он, рекомендуясь графу, вопросительно смотревшему на него.
– Милости прошу. Знаю, знаю, – сказал граф, целуя и обнимая Денисова. – Николушка писал… Наташа, Вера, вот он Денисов.
Те же счастливые, восторженные лица обратились на мохнатую фигуру Денисова и окружили его.
– Голубчик, Денисов! – визгнула Наташа, не помнившая себя от восторга, подскочила к нему, обняла и поцеловала его. Все смутились поступком Наташи. Денисов тоже покраснел, но улыбнулся и взяв руку Наташи, поцеловал ее.
Денисова отвели в приготовленную для него комнату, а Ростовы все собрались в диванную около Николушки.
Старая графиня, не выпуская его руки, которую она всякую минуту целовала, сидела с ним рядом; остальные, столпившись вокруг них, ловили каждое его движенье, слово, взгляд, и не спускали с него восторженно влюбленных глаз. Брат и сестры спорили и перехватывали места друг у друга поближе к нему, и дрались за то, кому принести ему чай, платок, трубку.
Ростов был очень счастлив любовью, которую ему выказывали; но первая минута его встречи была так блаженна, что теперешнего его счастия ему казалось мало, и он всё ждал чего то еще, и еще, и еще.
На другое утро приезжие спали с дороги до 10 го часа.
В предшествующей комнате валялись сабли, сумки, ташки, раскрытые чемоданы, грязные сапоги. Вычищенные две пары со шпорами были только что поставлены у стенки. Слуги приносили умывальники, горячую воду для бритья и вычищенные платья. Пахло табаком и мужчинами.
– Гей, Г'ишка, т'убку! – крикнул хриплый голос Васьки Денисова. – Ростов, вставай!
Ростов, протирая слипавшиеся глаза, поднял спутанную голову с жаркой подушки.
– А что поздно? – Поздно, 10 й час, – отвечал Наташин голос, и в соседней комнате послышалось шуршанье крахмаленных платьев, шопот и смех девичьих голосов, и в чуть растворенную дверь мелькнуло что то голубое, ленты, черные волоса и веселые лица. Это была Наташа с Соней и Петей, которые пришли наведаться, не встал ли.
– Николенька, вставай! – опять послышался голос Наташи у двери.
– Сейчас!
В это время Петя, в первой комнате, увидав и схватив сабли, и испытывая тот восторг, который испытывают мальчики, при виде воинственного старшего брата, и забыв, что сестрам неприлично видеть раздетых мужчин, отворил дверь.
– Это твоя сабля? – кричал он. Девочки отскочили. Денисов с испуганными глазами спрятал свои мохнатые ноги в одеяло, оглядываясь за помощью на товарища. Дверь пропустила Петю и опять затворилась. За дверью послышался смех.
– Николенька, выходи в халате, – проговорил голос Наташи.
– Это твоя сабля? – спросил Петя, – или это ваша? – с подобострастным уважением обратился он к усатому, черному Денисову.
| День солнца и дождя | |
 | |
| Жанр | |
|---|---|
| Режиссёр | |
| Автор сценария | |
| В главных ролях |
Александр Баринов |
| Композитор | |
| Кинокомпания | |
| Длительность |
71 мин. |
| Страна | |
| Год | |
| IMDb | |
«День солнца и дождя» — советский художественный фильм 1967 года производства киностудии «Ленфильм»
Содержание
Сюжет
Коля Мухин и Алёша Кронов, ученики 7-го класса, давно знакомы, но симпатии друг к другу не испытывают, так как Коля — отличник, а Алёша — двоечник. Однажды они целый день провели вместе, и события, произошедшие в этот день, не только помогли им получше узнать друг друга, но и в чём-то изменить своё отношение к окружающему миру.
В ролях
- Саша Баринов — Алёша Кронов
- Толя Попов — Коля Мухин
- Светлана Савёлова — Света, сестра Алёши
- Елизавета Тиме — Елена Сергеевна, актриса
- Александр Соколов — отец Алёши
- Татьяна Пилецкая — актриса в роли Веры Холодной
- Михаил Козаков — актёр в роли Мишки-Япончика
- Иосиф Конопацкий — режиссёр
- Тамара Колесникова — ассистент режиссёра
- Виктор Набутов — учитель физкультуры
- Алексей Петренко — официант в ресторане
- Ольга Черкасова — учительница математики
- Валерия Горбунова — кассирша
- Тамара Авдеенкова
- Алёна Лескова
- Володя Марков
- Яша Мельберг
- Юрий Оськин — военный (в титрах не указан)
Съёмочная группа
- Автор сценария: Эдвард Радзинский
- Режиссёр: Виктор Соколов
- Главный оператор: Владимир Чумак
- Художники: Евгений Гуков, Александр Компанеец
- Композитор: Георгий Портнов
- Звукооператор: Бетти Лившиц
- Операторы: Валерий Федосов, Валентин Комаров
- Редактор: М. Кураев
- Ассистенты режиссёра: И. Иванов, Д. Герцель, А. Степанова
- Ассистенты оператора: Ю. Воронцов, В. Михайлов
- Монтажёр: Тамара Денисова
- Гримёр: Л. Корнилова
- Художник-декоратор: С. Головин
- Директор картины: Иосиф Шурухт
Технические данные
- Ч/Б, звуковой
Интересные факты
- Эдвард Радзинский в одном из своих интервью утверждал, что «…картину „День солнца и дождя“ режиссёра Виктора Соколова — очень тогда известного, ленфильмовского, — вообще никто не видел. Её попросту положили на полку».[1] Однако, согласно «Аннотированному каталогу „Советские художественные фильмы“ 1966—1967», «День солнца и дождя» вышел на экран 1 марта 1968 года.[2]
- Алёша Кронов обменивает у официанта ужин в ресторане на джазовую грампластинку «The Best of Barber and Bilk».
- Для молодого актёра Анатолия Попова роль Коли Мухина в фильме «День солнца и дождя» стала единственной работой в кино.[3]
- Светлана Савёлова до того, как стать актрисой, работала в одной из аптек Симферополя.[4] Её героиню в фильме зовут Света и она также работает продавцом в аптеке.
- В эпизоде на съёмках Михаил Козаков и Татьяна Пилецкая сыграли самих себя, актёров, снимающихся на «Ленфильме» в ролях бандита Мишки Япончика и звезды немого кино Веры Холодной в оперетте «На рассвете» о событиях гражданской войны в Одессе. У зрителя могло сложиться впечатление, что оперетта «На рассвете» — плод фантазии создателей «Дня солнца и дождя», эдакая пародия на историко-революционные картины тех лет. Между тем, это абсолютно реальное произведение, написанное в 1964 году композитором Оскаром Сандлером по мотивам романа украинского писателя Юрия Смолича «Рассвет над морем».[5]
- Из воспоминаний Михаила Козакова: «Я играю самого себя, артиста Михаила Козакова, снимающегося в кинооперетте „На рассвете“ в роли опереточного комика Мишки-Япончика. Таким образом, в роли две роли: я и персонаж, которого я играю. Я страшно признателен режиссёру Виктору Соколову за эту мою работу. С его помощью в пародийном ключе я сыграл небольшой этюд о работе актёра в кино».
Напишите отзыв о статье "День солнца и дождя"
Примечания
- ↑ «Российская газета» № 4974 (150) от 13 августа 2009 г. [m.rg.ru/2009/08/13/radzinsk.html «Судьба за кадром» Интервью Эдварда Радзинского]
- ↑ Советские художественные фильмы (1966—1967) ред. Павлова М., Боровков В. М.: Нива России, 1995
- ↑ «День солнца и дождя» на сайте [goodcinema.ru/?q=node/10669 GoodCinema]
- ↑ Общественный библиографический ресурс «Чтобы помнили» [chtoby-pomnili.com/page.php?id=667 Савёлова Светлана Ивановна]
- ↑ [www.filimonka.ru/viewpub.php?num=403 История романа «Рассвет над морем» и оперетты «На рассвете»]
Ссылки
- [2011.russiancinema.ru/index.php?e_dept_id=2&e_movie_id=1658 «День солнца и дождя»] на сайте «Энциклопедия отечественного кино»
- [seance.ru/blog/viktor-sokolov-za-kulisami/ Виктор Соколов: За кулисами] // Журнал «Сеанс» 14 МАРТА, 2016
- «День солнца и дождя» (англ.) на сайте Internet Movie Database
| ||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий День солнца и дождя
– Слава Богу! Всё слава Богу! сейчас только покушали! Дай на себя посмотреть, ваше сиятельство!– Всё совсем благополучно?
– Слава Богу, слава Богу!
Ростов, забыв совершенно о Денисове, не желая никому дать предупредить себя, скинул шубу и на цыпочках побежал в темную, большую залу. Всё то же, те же ломберные столы, та же люстра в чехле; но кто то уж видел молодого барина, и не успел он добежать до гостиной, как что то стремительно, как буря, вылетело из боковой двери и обняло и стало целовать его. Еще другое, третье такое же существо выскочило из другой, третьей двери; еще объятия, еще поцелуи, еще крики, слезы радости. Он не мог разобрать, где и кто папа, кто Наташа, кто Петя. Все кричали, говорили и целовали его в одно и то же время. Только матери не было в числе их – это он помнил.
– А я то, не знал… Николушка… друг мой!
– Вот он… наш то… Друг мой, Коля… Переменился! Нет свечей! Чаю!
– Да меня то поцелуй!
– Душенька… а меня то.
Соня, Наташа, Петя, Анна Михайловна, Вера, старый граф, обнимали его; и люди и горничные, наполнив комнаты, приговаривали и ахали.
Петя повис на его ногах. – А меня то! – кричал он. Наташа, после того, как она, пригнув его к себе, расцеловала всё его лицо, отскочила от него и держась за полу его венгерки, прыгала как коза всё на одном месте и пронзительно визжала.
Со всех сторон были блестящие слезами радости, любящие глаза, со всех сторон были губы, искавшие поцелуя.
Соня красная, как кумач, тоже держалась за его руку и вся сияла в блаженном взгляде, устремленном в его глаза, которых она ждала. Соне минуло уже 16 лет, и она была очень красива, особенно в эту минуту счастливого, восторженного оживления. Она смотрела на него, не спуская глаз, улыбаясь и задерживая дыхание. Он благодарно взглянул на нее; но всё еще ждал и искал кого то. Старая графиня еще не выходила. И вот послышались шаги в дверях. Шаги такие быстрые, что это не могли быть шаги его матери.
Но это была она в новом, незнакомом еще ему, сшитом без него платье. Все оставили его, и он побежал к ней. Когда они сошлись, она упала на его грудь рыдая. Она не могла поднять лица и только прижимала его к холодным снуркам его венгерки. Денисов, никем не замеченный, войдя в комнату, стоял тут же и, глядя на них, тер себе глаза.
– Василий Денисов, друг вашего сына, – сказал он, рекомендуясь графу, вопросительно смотревшему на него.
– Милости прошу. Знаю, знаю, – сказал граф, целуя и обнимая Денисова. – Николушка писал… Наташа, Вера, вот он Денисов.
Те же счастливые, восторженные лица обратились на мохнатую фигуру Денисова и окружили его.
– Голубчик, Денисов! – визгнула Наташа, не помнившая себя от восторга, подскочила к нему, обняла и поцеловала его. Все смутились поступком Наташи. Денисов тоже покраснел, но улыбнулся и взяв руку Наташи, поцеловал ее.
Денисова отвели в приготовленную для него комнату, а Ростовы все собрались в диванную около Николушки.
Старая графиня, не выпуская его руки, которую она всякую минуту целовала, сидела с ним рядом; остальные, столпившись вокруг них, ловили каждое его движенье, слово, взгляд, и не спускали с него восторженно влюбленных глаз. Брат и сестры спорили и перехватывали места друг у друга поближе к нему, и дрались за то, кому принести ему чай, платок, трубку.
Ростов был очень счастлив любовью, которую ему выказывали; но первая минута его встречи была так блаженна, что теперешнего его счастия ему казалось мало, и он всё ждал чего то еще, и еще, и еще.
На другое утро приезжие спали с дороги до 10 го часа.
В предшествующей комнате валялись сабли, сумки, ташки, раскрытые чемоданы, грязные сапоги. Вычищенные две пары со шпорами были только что поставлены у стенки. Слуги приносили умывальники, горячую воду для бритья и вычищенные платья. Пахло табаком и мужчинами.
– Гей, Г'ишка, т'убку! – крикнул хриплый голос Васьки Денисова. – Ростов, вставай!
Ростов, протирая слипавшиеся глаза, поднял спутанную голову с жаркой подушки.
– А что поздно? – Поздно, 10 й час, – отвечал Наташин голос, и в соседней комнате послышалось шуршанье крахмаленных платьев, шопот и смех девичьих голосов, и в чуть растворенную дверь мелькнуло что то голубое, ленты, черные волоса и веселые лица. Это была Наташа с Соней и Петей, которые пришли наведаться, не встал ли.
– Николенька, вставай! – опять послышался голос Наташи у двери.
– Сейчас!
В это время Петя, в первой комнате, увидав и схватив сабли, и испытывая тот восторг, который испытывают мальчики, при виде воинственного старшего брата, и забыв, что сестрам неприлично видеть раздетых мужчин, отворил дверь.
– Это твоя сабля? – кричал он. Девочки отскочили. Денисов с испуганными глазами спрятал свои мохнатые ноги в одеяло, оглядываясь за помощью на товарища. Дверь пропустила Петю и опять затворилась. За дверью послышался смех.
– Николенька, выходи в халате, – проговорил голос Наташи.
– Это твоя сабля? – спросил Петя, – или это ваша? – с подобострастным уважением обратился он к усатому, черному Денисову.
