Депрерадович, Николай Николаевич
Николай Николаевич Депрерадович | |
Дата рождения | |
---|---|
Место рождения | |
Дата смерти |
19 декабря 1884 (82 года) |
Место смерти | |
Принадлежность | |
Род войск |
кавалерия |
Годы службы |
1822-1846 |
Звание |
генерал-майор |
Командовал | |
Сражения/войны |
русско-персидская война 1826 — 1828 |
Николай Николаевич Депрерадович (18 ноября 1802 — 19 декабря 1884) — генерал-майор, декабрист, командовал Стародубовским кирасирским полком.
Биография
Родился в семье генерала Николая Ивановича Депрерадовича и Натальи Павловны Алединской. Воспитывался в Пажеском корпусе, откуда 16.6.1822 выпущен корнетом в Кавалергардский Её Величества Государыни Императрицы Марии Феодоровны полк. Был членом Петербургской ячейки Южного общества (1823) и также участвовал в деятельности Северного общества. Из уважения к многолетней службе его и учитывая то, что Депрерадович-старший сам отвёз сына к Государю в Зимний дворец, по высочайшему повелению суду предан не был.
27 марта 1826 года был переведен в Нижегородский драгунский полк.
Во время русско-персидской войны 1826 — 1828 участвовал в сражении 13 сентября 1826 при Елизаветополе.
6 января 1827 - поручик.
5 июля 1827 в сражении у Джават-Булат (орден Св. Анны 4-й ст. "За храбрость").
Участник осады крепостей Сардар-Аббас и Эривань.
15.4.1828 был переведен в Санкт-Петербургский 1-й уланский полк.
7.1.1829 был переведен в Уланский Её Величества лейб-гвардии полк
29.5.1831 за Депрерадовичем был прекращен секретный надзор.
4.7.1836 — произведен в полковники
29.1.1842 — командир Стародубовского кирасирского полка
В 1846 году уволен от службы в чине генерал-майора.
Умер в Штутгарте, похоронен в Дрездене.
Напишите отзыв о статье "Депрерадович, Николай Николаевич"
Ссылки
- [www.hrono.ru/biograf/bio_d/depreradovich.html Депрерадович Николай Николаевич]
Это заготовка статьи о военном деятеле. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Депрерадович, Николай Николаевич
Не простившись с своим новым другом, Пьер нетвердыми шагами отошел от ворот и, вернувшись в свою комнату, лег на диван и тотчас же заснул.На зарево первого занявшегося 2 го сентября пожара с разных дорог с разными чувствами смотрели убегавшие и уезжавшие жители и отступавшие войска.
Поезд Ростовых в эту ночь стоял в Мытищах, в двадцати верстах от Москвы. 1 го сентября они выехали так поздно, дорога так была загромождена повозками и войсками, столько вещей было забыто, за которыми были посылаемы люди, что в эту ночь было решено ночевать в пяти верстах за Москвою. На другое утро тронулись поздно, и опять было столько остановок, что доехали только до Больших Мытищ. В десять часов господа Ростовы и раненые, ехавшие с ними, все разместились по дворам и избам большого села. Люди, кучера Ростовых и денщики раненых, убрав господ, поужинали, задали корму лошадям и вышли на крыльцо.
В соседней избе лежал раненый адъютант Раевского, с разбитой кистью руки, и страшная боль, которую он чувствовал, заставляла его жалобно, не переставая, стонать, и стоны эти страшно звучали в осенней темноте ночи. В первую ночь адъютант этот ночевал на том же дворе, на котором стояли Ростовы. Графиня говорила, что она не могла сомкнуть глаз от этого стона, и в Мытищах перешла в худшую избу только для того, чтобы быть подальше от этого раненого.
Один из людей в темноте ночи, из за высокого кузова стоявшей у подъезда кареты, заметил другое небольшое зарево пожара. Одно зарево давно уже видно было, и все знали, что это горели Малые Мытищи, зажженные мамоновскими казаками.
– А ведь это, братцы, другой пожар, – сказал денщик.
Все обратили внимание на зарево.
– Да ведь, сказывали, Малые Мытищи мамоновские казаки зажгли.
– Они! Нет, это не Мытищи, это дале.
– Глянь ка, точно в Москве.
Двое из людей сошли с крыльца, зашли за карету и присели на подножку.
– Это левей! Как же, Мытищи вон где, а это вовсе в другой стороне.
Несколько людей присоединились к первым.
– Вишь, полыхает, – сказал один, – это, господа, в Москве пожар: либо в Сущевской, либо в Рогожской.
Никто не ответил на это замечание. И довольно долго все эти люди молча смотрели на далекое разгоравшееся пламя нового пожара.