Депрерадович, Николай Иванович

Николай Иванович Депрера́дович
Портрет Николая Ивановича Депрерадовича работы Джорджа Доу. Военная галерея Зимнего Дворца, Государственный Эрмитаж (Санкт-Петербург)
Дата рождения	23 октября 1767(1767-10-23)
Дата смерти	16 декабря 1843(1843-12-16) (76 лет)
Место смерти	Санкт-Петербург, Российская империя
Принадлежность	Российская империя Российская империя
Годы службы	Кавалерия
Звание	генерал-адъютант
Сражения/войны	Аустерлиц, Гейльсберг, Фридланд, Витебск, Смоленск, Бородино, Тарутино, Малоярославец, Красный, Люцен, Бауцен, Дрезден, Кульм, Лейпциг, Фер-Шампенуаз
Награды и премии	Российские:

Никола́й Ива́нович Депрера́дович (23 октября 1767 — 16 декабря 1843) — российский генерал от кавалерии, генерал-адъютант из сербского дворянского рода Прерадовичей.

Биография

Участвовал в последних войнах императрицы Екатерины II с турками и поляками. Входил в заговор против Павла I. 16 мая 1803 года был произведён в генерал-майоры и назначен командиром Кавалергардского полка. В этой должности он прошёл все войны с Наполеоном. 26 ноября 1804 года был награждён орденом св. Георгия 4-го класса (№ 1560 по списку Григоровича — Степанова).

Командуя кавалергардским полком, произвел во главе его блистательную атаку под Аустерлицем, дав возможность гвардии отступить. Полк потерял во время атаки 15 офицеров и 200 рядовых. 24 февраля 1806 награждён орденом св. Георгия 3-го кл. № 135

В воздаяние отличнаго мужества и храбрости, оказанных в сражении 20-го ноября при Аустерлице против французских войск.

Депрерадович участвовал во всех основных сражениях кампании 1806-1807 годов.

В 1810 году назначен командиром 1-й кирасирской дивизии, входившей в начале Отечественной войны 1812 года в 5-й резервный (гвардейский) корпус цесаревича Константина Павловича в составе 1-й Западной армии. В этом качестве Депрерадович участвовал в Отечественной войне 1812 года и заграничных походах. 30 августа 1813 года произведен в чин генерал-лейтенанта.

Особенно отличился Депрерадович в сражениях при Кульме и Фер-Шампенуазе. При Фер-Шампенуазе своими действиями решил исход сражения.

С 1821 по 1839 годы командовал 1-м резервным кавалерийским (потом — гвардейским) корпусом. 22 июля 1819 года пожалован в генерал-адъютанты и 26 августа 1826 года произведен в чин генерала от кавалерии. В конце жизни практически оглох.

Семья

Женился на Наталье Павловны Алединской (1778-1862), дочери коллежского советника. Дети:

• Екатерина Николаевна (род. 7 ноября 1804 г.)
• Депрерадович, Николай Николаевич

Награды

• Русские награды: ордена Св. Александра Невского с алмазами, Св. Георгия 3-го (№ 135, 24 февраля 1806) и 4-го (№ 1560; 26 ноября 1804) классов, Св. Владимира 1-й степени, Св. Анны 1-й степени, был почетным командором ордена Св. Иоанна Иерусалимского и имел знак отличия «за XLV лет беспорочной службы».
• Награждён (13 марта 1814 года) золотой шпагой «За храбрость» с алмазами.
• Портрет Депрерадовича размещен в «Военной галерее» Зимнего дворца.
• Имел иностранные ордена: австрийский Военный орден Марии Терезии 3-й степени, прусский орден Красного Орла 1-й степени и Кульмский крест (обиходное название знака отличия прусского Военного ордена Железного креста) баварский Военный орден Максимилиана Иосифа.

Литература

• [www.museum.ru/museum/1812/Persons/slovar/sl_d13.html Словарь русских генералов, участников боевых действий против армии Наполеона Бонапарта в 1812—1815 гг.] // Российский архив : Сб. — М., студия «ТРИТЭ» Н. Михалкова, 1996. — Т. VII. — С. 379-380.

Ссылки

• [www.srpska.ru/article.php?nid=20512&sq=&crypt= Н. И. Депрерадович на сайте «Српска.ру»]

Отрывок, характеризующий Депрерадович, Николай Иванович

Как бы празднуя победу над всеми, в щели закричал сверчок. Пропел петух далеко, откликнулись близкие. В кабаке затихли крики, только слышался тот же стой адъютанта. Наташа приподнялась.
– Соня? ты спишь? Мама? – прошептала она. Никто не ответил. Наташа медленно и осторожно встала, перекрестилась и ступила осторожно узкой и гибкой босой ступней на грязный холодный пол. Скрипнула половица. Она, быстро перебирая ногами, пробежала, как котенок, несколько шагов и взялась за холодную скобку двери.
Ей казалось, что то тяжелое, равномерно ударяя, стучит во все стены избы: это билось ее замиравшее от страха, от ужаса и любви разрывающееся сердце.
Она отворила дверь, перешагнула порог и ступила на сырую, холодную землю сеней. Обхвативший холод освежил ее. Она ощупала босой ногой спящего человека, перешагнула через него и отворила дверь в избу, где лежал князь Андрей. В избе этой было темно. В заднем углу у кровати, на которой лежало что то, на лавке стояла нагоревшая большим грибом сальная свечка.
Наташа с утра еще, когда ей сказали про рану и присутствие князя Андрея, решила, что она должна видеть его. Она не знала, для чего это должно было, но она знала, что свидание будет мучительно, и тем более она была убеждена, что оно было необходимо.
Весь день она жила только надеждой того, что ночью она уввдит его. Но теперь, когда наступила эта минута, на нее нашел ужас того, что она увидит. Как он был изуродован? Что оставалось от него? Такой ли он был, какой был этот неумолкавший стон адъютанта? Да, он был такой. Он был в ее воображении олицетворение этого ужасного стона. Когда она увидала неясную массу в углу и приняла его поднятые под одеялом колени за его плечи, она представила себе какое то ужасное тело и в ужасе остановилась. Но непреодолимая сила влекла ее вперед. Она осторожно ступила один шаг, другой и очутилась на середине небольшой загроможденной избы. В избе под образами лежал на лавках другой человек (это был Тимохин), и на полу лежали еще два какие то человека (это были доктор и камердинер).
Камердинер приподнялся и прошептал что то. Тимохин, страдая от боли в раненой ноге, не спал и во все глаза смотрел на странное явление девушки в бедой рубашке, кофте и вечном чепчике. Сонные и испуганные слова камердинера; «Чего вам, зачем?» – только заставили скорее Наташу подойти и тому, что лежало в углу. Как ни страшно, ни непохоже на человеческое было это тело, она должна была его видеть. Она миновала камердинера: нагоревший гриб свечки свалился, и она ясно увидала лежащего с выпростанными руками на одеяле князя Андрея, такого, каким она его всегда видела.
Он был таков же, как всегда; но воспаленный цвет его лица, блестящие глаза, устремленные восторженно на нее, а в особенности нежная детская шея, выступавшая из отложенного воротника рубашки, давали ему особый, невинный, ребяческий вид, которого, однако, она никогда не видала в князе Андрее. Она подошла к нему и быстрым, гибким, молодым движением стала на колени.
Он улыбнулся и протянул ей руку.


Для князя Андрея прошло семь дней с того времени, как он очнулся на перевязочном пункте Бородинского поля. Все это время он находился почти в постояниом беспамятстве. Горячечное состояние и воспаление кишок, которые были повреждены, по мнению доктора, ехавшего с раненым, должны были унести его. Но на седьмой день он с удовольствием съел ломоть хлеба с чаем, и доктор заметил, что общий жар уменьшился. Князь Андрей поутру пришел в сознание. Первую ночь после выезда из Москвы было довольно тепло, и князь Андрей был оставлен для ночлега в коляске; но в Мытищах раненый сам потребовал, чтобы его вынесли и чтобы ему дали чаю. Боль, причиненная ему переноской в избу, заставила князя Андрея громко стонать и потерять опять сознание. Когда его уложили на походной кровати, он долго лежал с закрытыми глазами без движения. Потом он открыл их и тихо прошептал: «Что же чаю?» Памятливость эта к мелким подробностям жизни поразила доктора. Он пощупал пульс и, к удивлению и неудовольствию своему, заметил, что пульс был лучше. К неудовольствию своему это заметил доктор потому, что он по опыту своему был убежден, что жить князь Андрей не может и что ежели он не умрет теперь, то он только с большими страданиями умрет несколько времени после. С князем Андреем везли присоединившегося к ним в Москве майора его полка Тимохина с красным носиком, раненного в ногу в том же Бородинском сражении. При них ехал доктор, камердинер князя, его кучер и два денщика.
Князю Андрею дали чаю. Он жадно пил, лихорадочными глазами глядя вперед себя на дверь, как бы стараясь что то понять и припомнить.
– Не хочу больше. Тимохин тут? – спросил он. Тимохин подполз к нему по лавке.
– Я здесь, ваше сиятельство.
– Как рана?
– Моя то с? Ничего. Вот вы то? – Князь Андрей опять задумался, как будто припоминая что то.
– Нельзя ли достать книгу? – сказал он.
– Какую книгу?
– Евангелие! У меня нет.
Доктор обещался достать и стал расспрашивать князя о том, что он чувствует. Князь Андрей неохотно, но разумно отвечал на все вопросы доктора и потом сказал, что ему надо бы подложить валик, а то неловко и очень больно. Доктор и камердинер подняли шинель, которою он был накрыт, и, морщась от тяжкого запаха гнилого мяса, распространявшегося от раны, стали рассматривать это страшное место. Доктор чем то очень остался недоволен, что то иначе переделал, перевернул раненого так, что тот опять застонал и от боли во время поворачивания опять потерял сознание и стал бредить. Он все говорил о том, чтобы ему достали поскорее эту книгу и подложили бы ее туда.