Де ла Фуэнте, Луис

Луис де ла Фуэнте
Общая информация
Полное имя	Луис де ла Фуэнте и Ойос
Прозвище	Пират (исп. el Pirata)
Родился	17 января 1914(1914-01-17) Веракрус, Мексика
Умер	28 мая 1972(1972-05-28) (58 лет) Веракрус, Мексика
Гражданство	Мексика
Позиция	полузащитник
Карьера
Молодёжные клубы
	Эспанья (Веракрус)
Клубная карьера*
1930—1934	Ауррера
1933—1934	Реал Эспанья
1934—1935	Расинг (Сантандер)	20 (5)
1935—1937	Эспанья (Веракрус)
1937—1939	Америка (Мехико)
1939—1940	Атлетико Корралес
1940—1941	Велес Сарсфилд
1941—1943	Депортиво Марте
1943—1954	Веракрус	? (83)
Национальная сборная**
1934—1950	Мексика	9 (7)
Международные медали
Игры Центральной Америки и Карибского бассейна
Золото	Панама 1938	футбол
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах.

Луи́с де ла Фуэ́нте и О́йос (исп. Luis de la Fuente y Hoyos; 17 января 1914, Веракрус — 28 мая 1972, Веракрус) — мексиканский футболист, полузащитник. Считается лучшим игроком в истории мексиканского футбола после нападающего Уго Санчеса. По опросу МФФИИС он занимает 2-е место среди лучших футболистов XX века в Центральной и Северной Америке.

Обладал отличным дриблингом, пластикой, с развитым чувством паса, сильным и точным ударом с обеих ног, великолепно играл головой. Де ла Фуэнте считался грозой всех вратарей.

Он, сын мексиканской матери и испанского отца, родился в портовом мексиканском городе Веракрусе, где в тамошнем молодёжном клубе «Эспанья» он начал тренироваться. Большую же часть юности Луис провел на родине его отца — в Сантандере и Эстремадуре, где он посещал школу. Вернувшись в Мексику, в столицу Мехико, Луис, ученик Колледжа Альфонсо XIII, был приглашён местной командой «Ауррера» на пробную тренировку, однако школьный директор отказал юноше в разрешении пойти, и тогда Луис просто ушёл из колледжа и стал играть за «Аурерру». Вскоре он перешёл в другой клуб — «Реал Эспанья», но и там не задержался: блеснув в отборочных матчах к чемпионату мира 1934, он был куплен «Расингом» из Сантандера. Во время выступления за этот клуб полузащитник регулярно улетал в Мексику, скучая по родине. В «Расинге» Де ла Фуэнте пробыл недолго: в Испании вспыхнула гражданская война. Вернувшись в Мексику, Луис попытался устроиться в свой старый клуб — «Реал Эспанья», в чём ему было отказано. Тогда футболист перешёл в другой столичный клуб — «Америку», где выступал столь удачно, что руководство «Реал Эспаньи» даже захотело вернуть футболиста обратно в команду.

Поиграв затем в Парагвае, Аргентине, клубе «Марте» (с которым выиграл чемпионат 1942/1943), Фуэнте возвращается в «Веракруз», с которым он подписывает долгосрочный контракт (что происходило за год до появления профессиональной мексиканской футбольной лиги), который действовал до конца его карьеры, вплоть до прощального матча 13 марта 1954 года, на стадионе «Эстадио Асуль» клуба «Крус Асуль» в Мехико.

Луис де ла Фуэнте и Хойос умер в результате инфаркта сердца 28 мая 1972 года. Его именем назван стадион «Веракруса» — Estadio Luis «Pirata» Fuente.

Достижения

Как игрок

• Чемпион Мексики: 1943 (любители), 1946, 1950 (профессионалы)
• Обладатель Кубка Мексики: 1948

Отрывок, характеризующий Де ла Фуэнте, Луис

Но, не дойдя до них, Безухой остановился подле невысокого, очень красивого брюнета в белом мундире, который, стоя у окна, разговаривал с каким то высоким мужчиной в звездах и ленте. Наташа тотчас же узнала невысокого молодого человека в белом мундире: это был Болконский, который показался ей очень помолодевшим, повеселевшим и похорошевшим.
– Вот еще знакомый, Болконский, видите, мама? – сказала Наташа, указывая на князя Андрея. – Помните, он у нас ночевал в Отрадном.
– А, вы его знаете? – сказала Перонская. – Терпеть не могу. Il fait a present la pluie et le beau temps. [От него теперь зависит дождливая или хорошая погода. (Франц. пословица, имеющая значение, что он имеет успех.)] И гордость такая, что границ нет! По папеньке пошел. И связался с Сперанским, какие то проекты пишут. Смотрите, как с дамами обращается! Она с ним говорит, а он отвернулся, – сказала она, указывая на него. – Я бы его отделала, если бы он со мной так поступил, как с этими дамами.


Вдруг всё зашевелилось, толпа заговорила, подвинулась, опять раздвинулась, и между двух расступившихся рядов, при звуках заигравшей музыки, вошел государь. За ним шли хозяин и хозяйка. Государь шел быстро, кланяясь направо и налево, как бы стараясь скорее избавиться от этой первой минуты встречи. Музыканты играли Польской, известный тогда по словам, сочиненным на него. Слова эти начинались: «Александр, Елизавета, восхищаете вы нас…» Государь прошел в гостиную, толпа хлынула к дверям; несколько лиц с изменившимися выражениями поспешно прошли туда и назад. Толпа опять отхлынула от дверей гостиной, в которой показался государь, разговаривая с хозяйкой. Какой то молодой человек с растерянным видом наступал на дам, прося их посторониться. Некоторые дамы с лицами, выражавшими совершенную забывчивость всех условий света, портя свои туалеты, теснились вперед. Мужчины стали подходить к дамам и строиться в пары Польского.
Всё расступилось, и государь, улыбаясь и не в такт ведя за руку хозяйку дома, вышел из дверей гостиной. За ним шли хозяин с М. А. Нарышкиной, потом посланники, министры, разные генералы, которых не умолкая называла Перонская. Больше половины дам имели кавалеров и шли или приготовлялись итти в Польской. Наташа чувствовала, что она оставалась с матерью и Соней в числе меньшей части дам, оттесненных к стене и не взятых в Польской. Она стояла, опустив свои тоненькие руки, и с мерно поднимающейся, чуть определенной грудью, сдерживая дыхание, блестящими, испуганными глазами глядела перед собой, с выражением готовности на величайшую радость и на величайшее горе. Ее не занимали ни государь, ни все важные лица, на которых указывала Перонская – у ней была одна мысль: «неужели так никто не подойдет ко мне, неужели я не буду танцовать между первыми, неужели меня не заметят все эти мужчины, которые теперь, кажется, и не видят меня, а ежели смотрят на меня, то смотрят с таким выражением, как будто говорят: А! это не она, так и нечего смотреть. Нет, это не может быть!» – думала она. – «Они должны же знать, как мне хочется танцовать, как я отлично танцую, и как им весело будет танцовать со мною».
Звуки Польского, продолжавшегося довольно долго, уже начинали звучать грустно, – воспоминанием в ушах Наташи. Ей хотелось плакать. Перонская отошла от них. Граф был на другом конце залы, графиня, Соня и она стояли одни как в лесу в этой чуждой толпе, никому неинтересные и ненужные. Князь Андрей прошел с какой то дамой мимо них, очевидно их не узнавая. Красавец Анатоль, улыбаясь, что то говорил даме, которую он вел, и взглянул на лицо Наташе тем взглядом, каким глядят на стены. Борис два раза прошел мимо них и всякий раз отворачивался. Берг с женою, не танцовавшие, подошли к ним.
Наташе показалось оскорбительно это семейное сближение здесь, на бале, как будто не было другого места для семейных разговоров, кроме как на бале. Она не слушала и не смотрела на Веру, что то говорившую ей про свое зеленое платье.
Наконец государь остановился подле своей последней дамы (он танцовал с тремя), музыка замолкла; озабоченный адъютант набежал на Ростовых, прося их еще куда то посторониться, хотя они стояли у стены, и с хор раздались отчетливые, осторожные и увлекательно мерные звуки вальса. Государь с улыбкой взглянул на залу. Прошла минута – никто еще не начинал. Адъютант распорядитель подошел к графине Безуховой и пригласил ее. Она улыбаясь подняла руку и положила ее, не глядя на него, на плечо адъютанта. Адъютант распорядитель, мастер своего дела, уверенно, неторопливо и мерно, крепко обняв свою даму, пустился с ней сначала глиссадом, по краю круга, на углу залы подхватил ее левую руку, повернул ее, и из за всё убыстряющихся звуков музыки слышны были только мерные щелчки шпор быстрых и ловких ног адъютанта, и через каждые три такта на повороте как бы вспыхивало развеваясь бархатное платье его дамы. Наташа смотрела на них и готова была плакать, что это не она танцует этот первый тур вальса.
Князь Андрей в своем полковничьем, белом (по кавалерии) мундире, в чулках и башмаках, оживленный и веселый, стоял в первых рядах круга, недалеко от Ростовых. Барон Фиргоф говорил с ним о завтрашнем, предполагаемом первом заседании государственного совета. Князь Андрей, как человек близкий Сперанскому и участвующий в работах законодательной комиссии, мог дать верные сведения о заседании завтрашнего дня, о котором ходили различные толки. Но он не слушал того, что ему говорил Фиргоф, и глядел то на государя, то на сбиравшихся танцовать кавалеров, не решавшихся вступить в круг.