Джексон, Уильям Годфри
Поделись знанием:
– Да, вот он, мой герой, – сказал Кутузов к полному красивому черноволосому генералу, который в это время входил на курган. Это был Раевский, проведший весь день на главном пункте Бородинского поля.
Раевский доносил, что войска твердо стоят на своих местах и что французы не смеют атаковать более. Выслушав его, Кутузов по французски сказал:
– Vous ne pensez donc pas comme lesautres que nous sommes obliges de nous retirer? [Вы, стало быть, не думаете, как другие, что мы должны отступить?]
– Au contraire, votre altesse, dans les affaires indecises c'est loujours le plus opiniatre qui reste victorieux, – отвечал Раевский, – et mon opinion… [Напротив, ваша светлость, в нерешительных делах остается победителем тот, кто упрямее, и мое мнение…]
– Кайсаров! – крикнул Кутузов своего адъютанта. – Садись пиши приказ на завтрашний день. А ты, – обратился он к другому, – поезжай по линии и объяви, что завтра мы атакуем.
Пока шел разговор с Раевским и диктовался приказ, Вольцоген вернулся от Барклая и доложил, что генерал Барклай де Толли желал бы иметь письменное подтверждение того приказа, который отдавал фельдмаршал.
Кутузов, не глядя на Вольцогена, приказал написать этот приказ, который, весьма основательно, для избежания личной ответственности, желал иметь бывший главнокомандующий.
И по неопределимой, таинственной связи, поддерживающей во всей армии одно и то же настроение, называемое духом армии и составляющее главный нерв войны, слова Кутузова, его приказ к сражению на завтрашний день, передались одновременно во все концы войска.
Далеко не самые слова, не самый приказ передавались в последней цепи этой связи. Даже ничего не было похожего в тех рассказах, которые передавали друг другу на разных концах армии, на то, что сказал Кутузов; но смысл его слов сообщился повсюду, потому что то, что сказал Кутузов, вытекало не из хитрых соображений, а из чувства, которое лежало в душе главнокомандующего, так же как и в душе каждого русского человека.
| Уильям Годфри Джексон Sir англ. William Godfrey Jackson <tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Уильям Джексон с главным министром Гибралтара Джошуа Хассаном</td></tr> | ||||
| ||||
|---|---|---|---|---|
| 30 марта 1978 — 26 октября 1982 | ||||
| Монарх: | Елизавета II | |||
| Предшественник: | Джон Гранди | |||
| Преемник: | Дэвид Уильямс | |||
| Рождение: | 28 августа 1917 Блэкпул, Ланкашир, Великобритания | |||
| Смерть: | 12 марта 1999 (81 год) Суиндон, Уилтшир, Великобритания | |||
| Награды: |
| |||
Сэр Уильям Годфри Фозергилл Джексон (англ. Sir William Godfrey Fothergill Jackson; 28 августа 1917, Блэкпул, Ланкашир, Великобритания — 12 марта 1999, Суиндон, Уилтшир, Великобритания) — британский государственный и военный деятель, губернатор Гибралтара (1978—1982).
Биография
Окончил Королевскую военную академию в Вулидже, затем получил высшее техническое образование в Королевском колледже в Кембридже. В 1937 г. стал королевским инженером. Участник Второй мировой войны — участвовал в военных действиях в Норвегии, в Северной Африке (в операции «Факел»), затем — в Италии.
- 1945—1948 гг. — в составе британских Вооруженных сил на Дальнем Востоке,
- 1948—1956 гг. — инструктор штабного колледжа в Кэмберли. Автор нескольких книг по истории военной тактики,
- 1956—1958 гг. — адъютант генерала-квартимейстера по эксплуатации Суэцкого канала, участвовал в подавлении повстанческого движения в Малайе,
- 1960—1964 гг. — в министерстве обороны, заместитель начальника штатно-организационного управления,
- 1965 г. — обучался Имперском колледже Лондона,
- 1968—1970 гг. — помощник начальника Генерального штаба,
- 1970—1972 гг. — главнокомандующий Северного командования,
- 1973—1977 гг. — генерал-квартирмейстер, осуществил перевод значительной части военных учреждений за пределы Лондона,
- 1978—1982 гг. — губернатор Гибралтара.
Автор британский официальной истории Средиземноморья и Ближнего Востока, которая была опубликована в трех частях в 1984, 1987 и 1988 гг., истории Гибралтара (1988).
Источники
www.independent.co.uk/arts-entertainment/obituary-general-sir-william-jackson-1080762.html
Напишите отзыв о статье "Джексон, Уильям Годфри"
Отрывок, характеризующий Джексон, Уильям Годфри
– Неприятель отбит на левом и поражен на правом фланге. Ежели вы плохо видели, милостивый государь, то не позволяйте себе говорить того, чего вы не знаете. Извольте ехать к генералу Барклаю и передать ему назавтра мое непременное намерение атаковать неприятеля, – строго сказал Кутузов. Все молчали, и слышно было одно тяжелое дыхание запыхавшегося старого генерала. – Отбиты везде, за что я благодарю бога и наше храброе войско. Неприятель побежден, и завтра погоним его из священной земли русской, – сказал Кутузов, крестясь; и вдруг всхлипнул от наступивших слез. Вольцоген, пожав плечами и скривив губы, молча отошел к стороне, удивляясь uber diese Eingenommenheit des alten Herrn. [на это самодурство старого господина. (нем.) ]– Да, вот он, мой герой, – сказал Кутузов к полному красивому черноволосому генералу, который в это время входил на курган. Это был Раевский, проведший весь день на главном пункте Бородинского поля.
Раевский доносил, что войска твердо стоят на своих местах и что французы не смеют атаковать более. Выслушав его, Кутузов по французски сказал:
– Vous ne pensez donc pas comme lesautres que nous sommes obliges de nous retirer? [Вы, стало быть, не думаете, как другие, что мы должны отступить?]
– Au contraire, votre altesse, dans les affaires indecises c'est loujours le plus opiniatre qui reste victorieux, – отвечал Раевский, – et mon opinion… [Напротив, ваша светлость, в нерешительных делах остается победителем тот, кто упрямее, и мое мнение…]
– Кайсаров! – крикнул Кутузов своего адъютанта. – Садись пиши приказ на завтрашний день. А ты, – обратился он к другому, – поезжай по линии и объяви, что завтра мы атакуем.
Пока шел разговор с Раевским и диктовался приказ, Вольцоген вернулся от Барклая и доложил, что генерал Барклай де Толли желал бы иметь письменное подтверждение того приказа, который отдавал фельдмаршал.
Кутузов, не глядя на Вольцогена, приказал написать этот приказ, который, весьма основательно, для избежания личной ответственности, желал иметь бывший главнокомандующий.
И по неопределимой, таинственной связи, поддерживающей во всей армии одно и то же настроение, называемое духом армии и составляющее главный нерв войны, слова Кутузова, его приказ к сражению на завтрашний день, передались одновременно во все концы войска.
Далеко не самые слова, не самый приказ передавались в последней цепи этой связи. Даже ничего не было похожего в тех рассказах, которые передавали друг другу на разных концах армии, на то, что сказал Кутузов; но смысл его слов сообщился повсюду, потому что то, что сказал Кутузов, вытекало не из хитрых соображений, а из чувства, которое лежало в душе главнокомандующего, так же как и в душе каждого русского человека.
