Джемисон, Мэй Кэрол

Мэй Кэрол Джемисон
Mae Carol Jemison
Страна:	США США
Специальность:	специалист полёта
Экспедиции:	Индевор STS-47
Дата рождения:	17 октября 1956(1956-10-17) (67 лет)
Место рождения:	Декейтер, штат Алабама, США
Награды:

Мэй Кэрол Джемисон (англ. Mae Carol Jemison; род. 17 октября 1956, Декейтер, штат Алабама) — врач и бывший астронавт НАСА. Она стала первой афроамериканкой, совершившей полёт в космос, отправившись на орбиту на борту шаттла «Индевор» в сентябре 1992 года.

Биография

Мэй Джемисон родилась 17 октября 1956 года в городе Декейтер (штат Алабама). Её отец работал техническим инспектором в благотворительной организации, а мать большую часть своей карьеры была учителем английского языка и математики в начальной школе.

Её семья переехала в Чикаго, когда Джемисон было три года, так как там было больше возможностей дать ей хорошее образование. По словам Мэй, она с детства считала, что попадёт в космос, и мечтала, что это будет так же обычно, как ходить на работу. Тогда же началось её увлечение наукой и медициной.

Мэй окончила среднюю школу в 1973 году и поступила в Стэнфордский университет в возрасте 16-и лет. По её воспоминаниям, там ей пришлось столкнуться с некоторой дискриминацией по цвету кожи и полу, но она успешно закончила университет в 1977 году, получив степень бакалавра наук по химическому машиностроению и бакалавра искусств в афроамериканских исследованиях.

Она продолжила своё образование и в 1981 году получила степень доктора медицины в Корнельском медицинском колледже. Проработала год в интернатуре медицинского центра Университета Южной Калифорнии, а затем стала врачом общей практики. За время учёбы в колледже она совершила поездки в Кубу, Кению и Таиланд, оказывая медицинскую помощь людям, живущим там. После окончания медицинской практики, Джемисон вошла в состав корпуса мира и служила там врачом с 1983 по 1985 год, отвечая за охрану здоровья волонтёров корпуса, работающих в Либерии и Сьерра-Леоне.

Космический полёт

Мэй Джемисон была зачислена в 12-й набор астронавтов, став первой афроамериканкой, отобранной НАСА. По окончании курса подготовки она получила в августе 1988 года квалификацию специалиста полёта. Ей было поручено тестирование программного обеспечения в лаборатории интеграции электронного оборудования шаттлов (SAIL). Её первый и единственный полёт на борту шаттла Индевор проходил с 12 по 20 сентября 1992 года. Его общая продолжительность составила 7 суток, 22 часа, 31 минуту и 11 секунд.

Мэй покинула отряд астронавтов и НАСА в марте 1993 года.

После НАСА

После ухода из НАСА в 1993 году она начала заниматься пропагандой медицинских знаний и охраной здоровья в Западной Африке. В этом же году она получила приглашение сняться в эпизодической роли в одной из серий «Звёздного пути». Тем самым Мэй стала первым настоящим астронавтом, снявшимся в этом фантастическом сериале.

В дальнейшем Мэй принимала деятельное участие во многих образовательных и просветительных проектах, таких, как «Международный научный лагерь» в Чикаго для привлечения молодёжи к научным исследованиям или проект телекоммуникационного спутника «Альфа», предназначенного для создания системы телемедицины в Африке. В 1999 году она основала корпорацию BioSentient, которая занималась разработкой портативного прибора, способного непрерывно наблюдать за состоянием вегетативной нервной системы. BioSentient в своей работе коммерциализировала некоторые патенты НАСА. В настоящее время Джемисон по-прежнему решительно выступает в поддержку науки и образования.

Библиография

• Мэй Джемисон. Find where the wind goes: moments from my life. — New York: Scholastic, 2001. — ISBN 9780439131964.
• Мэй Джемисон. S.E.E.ing the Future: Science, Engineering and Education. — Hanover, NH: Dartmouth College, 2001. — 56 с. [eric.ed.gov/ERICWebPortal/contentdelivery/servlet/ERICServlet?accno=ED464816]

Литература

• Blue, Rose J. Mae Jeminson: Out of this World, Millbrook Press, 2003 — ISBN 0-7613-2570-0
• Burby, Liza N. Mae Jemison: The First African American Woman Astronaut, The Rosen Publishing Group, 1997 — ISBN 0-8239-5027-1
• Canizares, Susan. Voyage of Mae Jemison, Sagebrush Education Resources, 1999 — ISBN 0-613-22577-5
• Ceaser, Ebraska D. Mae C. Jemison: 1st Black Female Astronaut, New Day Press, 1992.
• Polette, Nancy. Mae Jemison, Scholastic Library Pub., 2003 — ISBN 0-516-27783-9
• Raum, Elizabeth. Mae Jemison, Heinemann Library, 2005 — ISBN 1-4034-6942-3
• Sakurai, Gail. Mae Jemison: Space Scientist, Scholastic Library Publishing, 1996 — ISBN 0-516-44194-9
• Yannuzzi, Della A. Mae Jemison: A Space Biography, Enslow Publishers, 1998 — ISBN 0-89490-813-8

Ссылки

• [astronaut.ru/as_usa/text/jemison.htm Мэй Кэрол Джемисон в энциклопедии космонавтики]. [www.webcitation.org/67TPDTKd7 Архивировано из первоисточника 7 мая 2012].
• [www.jsc.nasa.gov/Bios/htmlbios/jemison-mc.html Astronaut Bio:Mae C. Jemison] (англ.). — биография на сайте НАСА. [www.webcitation.org/67TPE1GBo Архивировано из первоисточника 7 мая 2012].
• Мэй Кэрол Джемисон (англ.) на сайте Internet Movie Database
• [query.nytimes.com/gst/fullpage.html?res=9E0CE7D81730F935A2575AC0A964958260 New York Times. «Chronicle» by Nadine Brozan.]. [www.webcitation.org/6FyFAhqny Архивировано из первоисточника 18 апреля 2013].

Отрывок, характеризующий Джемисон, Мэй Кэрол

Чуткая княжна Марья с первого взгляда на лицо Наташи поняла все это и с горестным наслаждением плакала на ее плече.
– Пойдемте, пойдемте к нему, Мари, – проговорила Наташа, отводя ее в другую комнату.
Княжна Марья подняла лицо, отерла глаза и обратилась к Наташе. Она чувствовала, что от нее она все поймет и узнает.
– Что… – начала она вопрос, но вдруг остановилась. Она почувствовала, что словами нельзя ни спросить, ни ответить. Лицо и глаза Наташи должны были сказать все яснее и глубже.
Наташа смотрела на нее, но, казалось, была в страхе и сомнении – сказать или не сказать все то, что она знала; она как будто почувствовала, что перед этими лучистыми глазами, проникавшими в самую глубь ее сердца, нельзя не сказать всю, всю истину, какою она ее видела. Губа Наташи вдруг дрогнула, уродливые морщины образовались вокруг ее рта, и она, зарыдав, закрыла лицо руками.
Княжна Марья поняла все.
Но она все таки надеялась и спросила словами, в которые она не верила:
– Но как его рана? Вообще в каком он положении?
– Вы, вы… увидите, – только могла сказать Наташа.
Они посидели несколько времени внизу подле его комнаты, с тем чтобы перестать плакать и войти к нему с спокойными лицами.
– Как шла вся болезнь? Давно ли ему стало хуже? Когда это случилось? – спрашивала княжна Марья.
Наташа рассказывала, что первое время была опасность от горячечного состояния и от страданий, но в Троице это прошло, и доктор боялся одного – антонова огня. Но и эта опасность миновалась. Когда приехали в Ярославль, рана стала гноиться (Наташа знала все, что касалось нагноения и т. п.), и доктор говорил, что нагноение может пойти правильно. Сделалась лихорадка. Доктор говорил, что лихорадка эта не так опасна.
– Но два дня тому назад, – начала Наташа, – вдруг это сделалось… – Она удержала рыданья. – Я не знаю отчего, но вы увидите, какой он стал.
– Ослабел? похудел?.. – спрашивала княжна.
– Нет, не то, но хуже. Вы увидите. Ах, Мари, Мари, он слишком хорош, он не может, не может жить… потому что…


Когда Наташа привычным движением отворила его дверь, пропуская вперед себя княжну, княжна Марья чувствовала уже в горле своем готовые рыданья. Сколько она ни готовилась, ни старалась успокоиться, она знала, что не в силах будет без слез увидать его.
Княжна Марья понимала то, что разумела Наташа словами: сним случилось это два дня тому назад. Она понимала, что это означало то, что он вдруг смягчился, и что смягчение, умиление эти были признаками смерти. Она, подходя к двери, уже видела в воображении своем то лицо Андрюши, которое она знала с детства, нежное, кроткое, умиленное, которое так редко бывало у него и потому так сильно всегда на нее действовало. Она знала, что он скажет ей тихие, нежные слова, как те, которые сказал ей отец перед смертью, и что она не вынесет этого и разрыдается над ним. Но, рано ли, поздно ли, это должно было быть, и она вошла в комнату. Рыдания все ближе и ближе подступали ей к горлу, в то время как она своими близорукими глазами яснее и яснее различала его форму и отыскивала его черты, и вот она увидала его лицо и встретилась с ним взглядом.
Он лежал на диване, обложенный подушками, в меховом беличьем халате. Он был худ и бледен. Одна худая, прозрачно белая рука его держала платок, другою он, тихими движениями пальцев, трогал тонкие отросшие усы. Глаза его смотрели на входивших.
Увидав его лицо и встретившись с ним взглядом, княжна Марья вдруг умерила быстроту своего шага и почувствовала, что слезы вдруг пересохли и рыдания остановились. Уловив выражение его лица и взгляда, она вдруг оробела и почувствовала себя виноватой.
«Да в чем же я виновата?» – спросила она себя. «В том, что живешь и думаешь о живом, а я!..» – отвечал его холодный, строгий взгляд.
В глубоком, не из себя, но в себя смотревшем взгляде была почти враждебность, когда он медленно оглянул сестру и Наташу.
Он поцеловался с сестрой рука в руку, по их привычке.
– Здравствуй, Мари, как это ты добралась? – сказал он голосом таким же ровным и чуждым, каким был его взгляд. Ежели бы он завизжал отчаянным криком, то этот крик менее бы ужаснул княжну Марью, чем звук этого голоса.
– И Николушку привезла? – сказал он также ровно и медленно и с очевидным усилием воспоминанья.
– Как твое здоровье теперь? – говорила княжна Марья, сама удивляясь тому, что она говорила.
– Это, мой друг, у доктора спрашивать надо, – сказал он, и, видимо сделав еще усилие, чтобы быть ласковым, он сказал одним ртом (видно было, что он вовсе не думал того, что говорил): – Merci, chere amie, d'etre venue. [Спасибо, милый друг, что приехала.]
Княжна Марья пожала его руку. Он чуть заметно поморщился от пожатия ее руки. Он молчал, и она не знала, что говорить. Она поняла то, что случилось с ним за два дня. В словах, в тоне его, в особенности во взгляде этом – холодном, почти враждебном взгляде – чувствовалась страшная для живого человека отчужденность от всего мирского. Он, видимо, с трудом понимал теперь все живое; но вместе с тем чувствовалось, что он не понимал живого не потому, чтобы он был лишен силы понимания, но потому, что он понимал что то другое, такое, чего не понимали и не могли понять живые и что поглощало его всего.
– Да, вот как странно судьба свела нас! – сказал он, прерывая молчание и указывая на Наташу. – Она все ходит за мной.
Княжна Марья слушала и не понимала того, что он говорил. Он, чуткий, нежный князь Андрей, как мог он говорить это при той, которую он любил и которая его любила! Ежели бы он думал жить, то не таким холодно оскорбительным тоном он сказал бы это. Ежели бы он не знал, что умрет, то как же ему не жалко было ее, как он мог при ней говорить это! Одно объяснение только могло быть этому, это то, что ему было все равно, и все равно оттого, что что то другое, важнейшее, было открыто ему.
Разговор был холодный, несвязный и прерывался беспрестанно.
– Мари проехала через Рязань, – сказала Наташа. Князь Андрей не заметил, что она называла его сестру Мари. А Наташа, при нем назвав ее так, в первый раз сама это заметила.
– Ну что же? – сказал он.
– Ей рассказывали, что Москва вся сгорела, совершенно, что будто бы…
Наташа остановилась: нельзя было говорить. Он, очевидно, делал усилия, чтобы слушать, и все таки не мог.
– Да, сгорела, говорят, – сказал он. – Это очень жалко, – и он стал смотреть вперед, пальцами рассеянно расправляя усы.