Доротея Энгельбретсдаттер
| Доротея Энгельбретсдаттер | |
| Dorothe Engelbretsdotter | |
 | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Дата смерти: |
19 февраля 1716 (82 года) |
| Место смерти: | |
| Гражданство: | |
| Род деятельности: | |
| Жанр: | |
Доротея Энгельбретсдаттер (норв. Dorothe Engelbretsdotter; 16 января 1634, Берген, Норвегия — 19 февраля 1716, там же) — первая поэтесса и писательница Норвегии, одна из наиболее заметных фигур норвежской литературы.
Содержание
Биография
Доротея родилась в семье Энгельбрета Йоргенссона (норв. Engelbret Jørgenssøn) и Анны Врангель (норв. Anna Wrangel). Её отец служил директором местной школы, а затем настоятелем собора.
В 1652 году Доротея вышла замуж за Амбросиуса Харденбека (норв. Ambrosius Hardenbeck), писателя-богослова, известного цветистыми надгробными речами, которые он произносил на похоронах. После смерти отца Доротеи он стал настоятелем собора в 1659 году. У них родилось пятеро сыновей и четыре дочери. В 1678 году в Копенгагене вышел первый сборник её поэзии Själens aandelige Sangoffer. В сборник вошли гимны и псалмы на библейскую тематику. Сборник имел огромный успех. Поэтессу пригласили в Данию, где она была представлена ко двору. Также её представили Томасу Кинго, который считался «отцом» датской поэзии. Поэты обменялись небольшими стихотворными импровизациями.
В 1683 году умер муж Доротеи. Из девяти её детей семеро умерли, а двое пропали без вести. Все её последующие поэтические произведения пронизаны болью и страданием, в частности поэма Afften Psalme. Второе по известности её произведение было опубликовано как раз, когда в её жизни настали тяжёлые времена. Поэма Tåreoffer («Жертвенные слёзы» или «Песенные жертвоприношения души») была опубликована в 1685 году. Это была пространная поэма религиозного содержания в четырёх частях. Она переиздавалась несколько раз. В 1698 году у Доротеи выходит третий сборник псалмов Et kristeligt Valet fra Verden («Христианское прощание с миром»). По мнению другого норвежского литератора, Людвига Хольберга, Доротея Энгельбретсдаттер была «самой великой норвежской поэтессой»[1]. Доротея умерла 19 февраля 1716 года.
Уникальность Доротеи в норвежской литературе заключается ещё и в том, что она была первой из женщин-литераторов Норвегии, кто существовал за счет собственной литературной деятельности, иными словами, Энгельбретсдаттер была первой профессиональной писательницей.
См. также
Напишите отзыв о статье "Доротея Энгельбретсдаттер"
Примечания
- ↑ [feb-web.ru/feb/ivl/vl4/vl4-2714.htm ДАТСКАЯ, НОРВЕЖСКАЯ И ИСЛАНДСКАЯ ЛИТЕРАТУРЫ]. ЭНИ "История всемирной литературы". Проверено 2 сентября 2010. [www.webcitation.org/67XNLef4J Архивировано из первоисточника 9 мая 2012].
Ссылки
- [digitalarkivet.no/brann1702/dorothe.htm Dorothe Engelbretsdatter] (норв.). National Archives of Norway. Проверено 2 сентября 2010. [www.webcitation.org/67XNN7JTx Архивировано из первоисточника 9 мая 2012].
- [livetleker.wordpress.com/2009/08/25/svulstig-fortvilelse-dorothe-engelbretsdotter/ Svulstig dødslengsel – Dorothe Engelbretsdotter] (норв.). Livet leker (25 августа 2009). Проверено 2 сентября 2010. [www.webcitation.org/67XNNhm4e Архивировано из первоисточника 9 мая 2012].
- [feb-web.ru/feb/ivl/vl4/vl4-2714.htm ДАТСКАЯ, НОРВЕЖСКАЯ И ИСЛАНДСКАЯ ЛИТЕРАТУРЫ]. ЭНИ "История всемирной литературы". Проверено 2 сентября 2010. [www.webcitation.org/67XNLef4J Архивировано из первоисточника 9 мая 2012].
|
Это заготовка статьи о биографии персоналии из Норвегии. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Доротея Энгельбретсдаттер
– Хорошо, на пятьдесят империалов, – что я выпью бутылку рома всю, не отнимая ото рта, выпью, сидя за окном, вот на этом месте (он нагнулся и показал покатый выступ стены за окном) и не держась ни за что… Так?…– Очень хорошо, – сказал англичанин.
Анатоль повернулся к англичанину и, взяв его за пуговицу фрака и сверху глядя на него (англичанин был мал ростом), начал по английски повторять ему условия пари.
– Постой! – закричал Долохов, стуча бутылкой по окну, чтоб обратить на себя внимание. – Постой, Курагин; слушайте. Если кто сделает то же, то я плачу сто империалов. Понимаете?
Англичанин кивнул головой, не давая никак разуметь, намерен ли он или нет принять это новое пари. Анатоль не отпускал англичанина и, несмотря на то что тот, кивая, давал знать что он всё понял, Анатоль переводил ему слова Долохова по английски. Молодой худощавый мальчик, лейб гусар, проигравшийся в этот вечер, взлез на окно, высунулся и посмотрел вниз.
– У!… у!… у!… – проговорил он, глядя за окно на камень тротуара.
– Смирно! – закричал Долохов и сдернул с окна офицера, который, запутавшись шпорами, неловко спрыгнул в комнату.
Поставив бутылку на подоконник, чтобы было удобно достать ее, Долохов осторожно и тихо полез в окно. Спустив ноги и расперевшись обеими руками в края окна, он примерился, уселся, опустил руки, подвинулся направо, налево и достал бутылку. Анатоль принес две свечки и поставил их на подоконник, хотя было уже совсем светло. Спина Долохова в белой рубашке и курчавая голова его были освещены с обеих сторон. Все столпились у окна. Англичанин стоял впереди. Пьер улыбался и ничего не говорил. Один из присутствующих, постарше других, с испуганным и сердитым лицом, вдруг продвинулся вперед и хотел схватить Долохова за рубашку.
– Господа, это глупости; он убьется до смерти, – сказал этот более благоразумный человек.
Анатоль остановил его:
– Не трогай, ты его испугаешь, он убьется. А?… Что тогда?… А?…
Долохов обернулся, поправляясь и опять расперевшись руками.
– Ежели кто ко мне еще будет соваться, – сказал он, редко пропуская слова сквозь стиснутые и тонкие губы, – я того сейчас спущу вот сюда. Ну!…
Сказав «ну»!, он повернулся опять, отпустил руки, взял бутылку и поднес ко рту, закинул назад голову и вскинул кверху свободную руку для перевеса. Один из лакеев, начавший подбирать стекла, остановился в согнутом положении, не спуская глаз с окна и спины Долохова. Анатоль стоял прямо, разинув глаза. Англичанин, выпятив вперед губы, смотрел сбоку. Тот, который останавливал, убежал в угол комнаты и лег на диван лицом к стене. Пьер закрыл лицо, и слабая улыбка, забывшись, осталась на его лице, хоть оно теперь выражало ужас и страх. Все молчали. Пьер отнял от глаз руки: Долохов сидел всё в том же положении, только голова загнулась назад, так что курчавые волосы затылка прикасались к воротнику рубахи, и рука с бутылкой поднималась всё выше и выше, содрогаясь и делая усилие. Бутылка видимо опорожнялась и с тем вместе поднималась, загибая голову. «Что же это так долго?» подумал Пьер. Ему казалось, что прошло больше получаса. Вдруг Долохов сделал движение назад спиной, и рука его нервически задрожала; этого содрогания было достаточно, чтобы сдвинуть всё тело, сидевшее на покатом откосе. Он сдвинулся весь, и еще сильнее задрожали, делая усилие, рука и голова его. Одна рука поднялась, чтобы схватиться за подоконник, но опять опустилась. Пьер опять закрыл глаза и сказал себе, что никогда уж не откроет их. Вдруг он почувствовал, что всё вокруг зашевелилось. Он взглянул: Долохов стоял на подоконнике, лицо его было бледно и весело.
