Дулиттл, Джеймс

Гарольд Джеймс Дулиттл
Дата рождения	14 декабря 1896(1896-12-14)
Место рождения	Аламида
Дата смерти	27 сентября 1993(1993-09-27) (96 лет)
Принадлежность
Род войск	ВВС США
Звание	(почётный)
Награды и премии	Золотая авиационная медаль ФАИ

Гарольд Джеймс Дулиттл (англ. James Harold "Jimmy" Doolittle; 14 декабря 1896, Аламида, штат Калифорния — 27 сентября 1993) — американский летчик, герой США, генерал-майор. Служил в ВВС США в 1917—1930 и 1940 − 1945 годах. Принимал участие во многих авиашоу. Спланировал и возглавил атаку тактических бомбардировщиков по японским городам, которая известна как «Рейд Дулиттла».

Детство и юношество

Родился в семье бедного плотника, который уехал на Аляску в поисках золота. К отцу трёхлетний Джеймс переехал с матерью, однако уже в возрасте 11 лет уехал в Лос-Анджелес. В 1923 году Джеймс поступил в Массачусетский технологический институт. Он получил ученую степень в июне 1925 года. Занимался профессиональным боксом.

Карьера лётчика

В 1917 году Джеймс поступил в резервный авиационный корпус для подготовки пилотов. Вскоре был произведён в лейтенанты. В 1922 году он совершил свой первый континентальный перелёт на De Havilland DH-4 из Пабло Бич (Флорида) в Сан-Диего (Калифорния) с одной дозаправкой менее чем за 24 часа. Он преодолел расстояние в 4460 км за 21 час 20 минут. С 1931 по 1932 год он участвовал в популярных воздушных соревнованиях, выиграв Bendix Trophy Race и Thompson Trophy Race, летая на самолете Gee Bee R-1, сконструированном братьями Гранвиль. Эта машина была очень маленькой, но мотор позволял развивать рекордную скорость — 473 км/ч, поэтому этот самолет часто называли «летающий мотор».

На авиашоу в Чили он должен был представлять истребитель Curtiss P-1 Hawk компании Curtiss Aircraft. Однако накануне шоу с Джеймсом случился ужасный инцидент в баре, после которого он попал в госпиталь. Осмотрев его, доктор решил ампутировать Джеймсу ноги. Нам неизвестно как Дулиттл переубедил врачей, но на следующее утро карета скорой помощи подвезла его прямо к самолёту. Несмотря на перебинтованные ноги и ужасную боль, Джеймс сумел выполнить своё задание и отстоял честь авиакомпании. После этого он участвовал в условном бою с немецким асом Эрнстом фон Шонебеком. Джеймсу удалось победить Шонебека, который летал на самолете компании Dornier Aircraft Do.H Falke с двигателем BMW IVa.

В 1927 году он первым ( Впервые в мире выполнена 9 сентября 1913 Нестеровым???) мире совершил обратную петлю; в 1929 — первый в мире полностью слепой, от взлёта до посадки, полёт. Тогда же участвовал в разработке и испытаниях первого авиагоризонта — прибора, без которого авиация с тех пор немыслима. Вышел в отставку в 1930 году в звании майора.

Война с Японией

Дулиттл вернулся в ВВС в 1940 году в звании подполковника. После бомбёжки Пёрл-Харбора у Джеймса родился дерзкий и смелый план мести. Он планировал поднять облегченные Б-25 с авианосца и атаковать японские города, после чего приземлиться на аэродромы Китая. Он собрал отряд добровольцев и проводил тренировки на аэропорте Инглиш Флид во Флориде. 2 апреля 1942 года они под прикрытием конвоя перелетели из Сан-Франциско, на борт американского авианосца «Хорнет».

Однако, 18 апреля конвой был случайно замечен японским патрульным кораблем и, не желая отказаться от операции возмездия, вице-адмирал Вильям Ф. Хелси решил атаковать. Десять самолетов атаковали Токио, два атаковали Иокогаму, один совершил налет на Йокосуку и три нанесли удар по Кобе.

Срочные изменения в планах привели к тому, что американские самолеты оказались над целью в полночь. Обратный путь и посадку на китайских аэродромах также должны были произойти ночью, но радиостанции китайских аэродромов, не зная об изменении времени атаки американцев, были выключены. Без системы радионаведения многие экипажи потеряли ориентировку, и, израсходовав топливо, пилоты оказались вынужденным садиться на воду или пытаться спасти свои жизни, прыгая с парашютом ночью. Из 81 пилота, участвовавших в операции, погибло 7. Дулиттл остался жив и был повышен в звании до генерала. Президент США наградил его Почетной медалью Конгресса.

После этого участвовал в мароккано-алжирской операции на европейском ТВД против командиром авиационных частей на одном из участков высадки.

Послевоенная жизнь

После войны, Дулиттл вернулся к гражданской жизни и стал вице-президентом «Шелл Ойл», где и проработал с 1946 до 1958 года. Он был также директором лаборатории космической техники, а затем компании TRW Inc. С 1957 по 1958 год он занимал пост председателя Научно-консультативного совета по аэронавтике США. С 1955 до 1965 он был членом Службы внешней разведки в Президентском совете. В 1958 году ему была предложена должность первого администратора Национального управления по аэронавтике и исследованию космического пространства (НАСА), но он отказался. Джеймс Дулиттл умер 27 сентября 1993 года в возрасте 96 лет.

Отрывок, характеризующий Дулиттл, Джеймс

В мертвой тишине слышался топот только лошадей. То была свита императоров. Государи подъехали к флангу и раздались звуки трубачей первого кавалерийского полка, игравшие генерал марш. Казалось, не трубачи это играли, а сама армия, радуясь приближению государя, естественно издавала эти звуки. Из за этих звуков отчетливо послышался один молодой, ласковый голос императора Александра. Он сказал приветствие, и первый полк гаркнул: Урра! так оглушительно, продолжительно, радостно, что сами люди ужаснулись численности и силе той громады, которую они составляли.
Ростов, стоя в первых рядах Кутузовской армии, к которой к первой подъехал государь, испытывал то же чувство, какое испытывал каждый человек этой армии, – чувство самозабвения, гордого сознания могущества и страстного влечения к тому, кто был причиной этого торжества.
Он чувствовал, что от одного слова этого человека зависело то, чтобы вся громада эта (и он, связанный с ней, – ничтожная песчинка) пошла бы в огонь и в воду, на преступление, на смерть или на величайшее геройство, и потому то он не мог не трепетать и не замирать при виде этого приближающегося слова.
– Урра! Урра! Урра! – гремело со всех сторон, и один полк за другим принимал государя звуками генерал марша; потом Урра!… генерал марш и опять Урра! и Урра!! которые, всё усиливаясь и прибывая, сливались в оглушительный гул.
Пока не подъезжал еще государь, каждый полк в своей безмолвности и неподвижности казался безжизненным телом; только сравнивался с ним государь, полк оживлялся и гремел, присоединяясь к реву всей той линии, которую уже проехал государь. При страшном, оглушительном звуке этих голосов, посреди масс войска, неподвижных, как бы окаменевших в своих четвероугольниках, небрежно, но симметрично и, главное, свободно двигались сотни всадников свиты и впереди их два человека – императоры. На них то безраздельно было сосредоточено сдержанно страстное внимание всей этой массы людей.
Красивый, молодой император Александр, в конно гвардейском мундире, в треугольной шляпе, надетой с поля, своим приятным лицом и звучным, негромким голосом привлекал всю силу внимания.
Ростов стоял недалеко от трубачей и издалека своими зоркими глазами узнал государя и следил за его приближением. Когда государь приблизился на расстояние 20 ти шагов и Николай ясно, до всех подробностей, рассмотрел прекрасное, молодое и счастливое лицо императора, он испытал чувство нежности и восторга, подобного которому он еще не испытывал. Всё – всякая черта, всякое движение – казалось ему прелестно в государе.
Остановившись против Павлоградского полка, государь сказал что то по французски австрийскому императору и улыбнулся.
Увидав эту улыбку, Ростов сам невольно начал улыбаться и почувствовал еще сильнейший прилив любви к своему государю. Ему хотелось выказать чем нибудь свою любовь к государю. Он знал, что это невозможно, и ему хотелось плакать.
Государь вызвал полкового командира и сказал ему несколько слов.
«Боже мой! что бы со мной было, ежели бы ко мне обратился государь! – думал Ростов: – я бы умер от счастия».
Государь обратился и к офицерам:
– Всех, господа (каждое слово слышалось Ростову, как звук с неба), благодарю от всей души.
Как бы счастлив был Ростов, ежели бы мог теперь умереть за своего царя!
– Вы заслужили георгиевские знамена и будете их достойны.
«Только умереть, умереть за него!» думал Ростов.
Государь еще сказал что то, чего не расслышал Ростов, и солдаты, надсаживая свои груди, закричали: Урра! Ростов закричал тоже, пригнувшись к седлу, что было его сил, желая повредить себе этим криком, только чтобы выразить вполне свой восторг к государю.
Государь постоял несколько секунд против гусар, как будто он был в нерешимости.
«Как мог быть в нерешимости государь?» подумал Ростов, а потом даже и эта нерешительность показалась Ростову величественной и обворожительной, как и всё, что делал государь.
Нерешительность государя продолжалась одно мгновение. Нога государя, с узким, острым носком сапога, как носили в то время, дотронулась до паха энглизированной гнедой кобылы, на которой он ехал; рука государя в белой перчатке подобрала поводья, он тронулся, сопутствуемый беспорядочно заколыхавшимся морем адъютантов. Дальше и дальше отъезжал он, останавливаясь у других полков, и, наконец, только белый плюмаж его виднелся Ростову из за свиты, окружавшей императоров.
В числе господ свиты Ростов заметил и Болконского, лениво и распущенно сидящего на лошади. Ростову вспомнилась его вчерашняя ссора с ним и представился вопрос, следует – или не следует вызывать его. «Разумеется, не следует, – подумал теперь Ростов… – И стоит ли думать и говорить про это в такую минуту, как теперь? В минуту такого чувства любви, восторга и самоотвержения, что значат все наши ссоры и обиды!? Я всех люблю, всем прощаю теперь», думал Ростов.
Когда государь объехал почти все полки, войска стали проходить мимо его церемониальным маршем, и Ростов на вновь купленном у Денисова Бедуине проехал в замке своего эскадрона, т. е. один и совершенно на виду перед государем.
Не доезжая государя, Ростов, отличный ездок, два раза всадил шпоры своему Бедуину и довел его счастливо до того бешеного аллюра рыси, которою хаживал разгоряченный Бедуин. Подогнув пенящуюся морду к груди, отделив хвост и как будто летя на воздухе и не касаясь до земли, грациозно и высоко вскидывая и переменяя ноги, Бедуин, тоже чувствовавший на себе взгляд государя, прошел превосходно.