Дюфур, Гийом-Анри
| Гийом-Анри Дюфур | |
| Guillaume Henri Dufour | |
 | |
| Род деятельности: | |
|---|---|
| Дата рождения: | |
| Место рождения: | |
| Подданство: |
Швейцария |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
| Награды и премии: |
|
Дюфур, Гийом-Анри (фр. Guillaume-Henri Dufour; 15 сентября 1787 года[1]—14 июля 1875 года, Женева) — офицер швейцарской армии, инженер-мостостроитель, топограф. Начал службу при Наполеоне I, основал Швейцарское федеральное топографическое ведомство и был его первым президентом с 1838 по 1865 годы. В его честь названа самая высокая точка Швейцарии — Пик Дюфур. Был членом Женевского благотворительного общества «Женевский союз по поддержанию общественного блага». 17 февраля 1863 года вошел в состав "Международного комитета помощи раненым", образованного пятью членами Общества. Этот орган позже стал известен как [www.wikipedia.org/wiki/Международный_комитет_Красного_Креста Международный Комитет Красного Креста (МККК)].
Карьера
Отец Дюфура, Бенедикт, женевский часовщик и фермер, отправил его в женевскую школу, где он обучался рисованию и медицине. В 1807 году Дюфур отправился в Париж для поступления в Политехническую школу, военную академию. Он изучал начертательную геометрию под руководством Джона Николаса (англ. Jean Nicolas Pierre Hachette) и получил диплом в 1809 году, продолжая изучать военную инженерию в École d’Application. В 1810 году он был отправлен на помощь в защите Корфу от англичан, и Дюфур провёл своё время, зарисовывая на карте старые укрепления острова[1].
К 1814 году он вернулся во Францию и был награждён крестом Ордена Почётного легиона за восстановительные работы на фортификациях у Лиона. В 1817 году он вернулся в Женеву для того, чтобы стать командиром военных инженеров кантона Женева в качестве профессора математики в университете Женевы. Его обязанности включали подготовку карты кантона[1].
В ходе гражданской войны в Швейцарии в ноябре 1847 года Дюфур командовал войсками Швейцарского союза, действовавшими против войск Зондербунда, одержав быструю и решительную победу над ними.
Напишите отзыв о статье "Дюфур, Гийом-Анри"
Примечания
- ↑ 1 2 3 Peters, Tom F., «Transitions in Engineering: Guillaume Henri Dufour and the Early 19th Century Cable Suspension Bridges», Birkhauser, 1987, ISBN 3-7643-1929-1
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
Отрывок, характеризующий Дюфур, Гийом-Анри
Кроме общего чувства отчуждения от всех людей, Наташа в это время испытывала особенное чувство отчуждения от лиц своей семьи. Все свои: отец, мать, Соня, были ей так близки, привычны, так будничны, что все их слова, чувства казались ей оскорблением того мира, в котором она жила последнее время, и она не только была равнодушна, но враждебно смотрела на них. Она слышала слова Дуняши о Петре Ильиче, о несчастии, но не поняла их.«Какое там у них несчастие, какое может быть несчастие? У них все свое старое, привычное и покойное», – мысленно сказала себе Наташа.
Когда она вошла в залу, отец быстро выходил из комнаты графини. Лицо его было сморщено и мокро от слез. Он, видимо, выбежал из той комнаты, чтобы дать волю давившим его рыданиям. Увидав Наташу, он отчаянно взмахнул руками и разразился болезненно судорожными всхлипываниями, исказившими его круглое, мягкое лицо.
– Пе… Петя… Поди, поди, она… она… зовет… – И он, рыдая, как дитя, быстро семеня ослабевшими ногами, подошел к стулу и упал почти на него, закрыв лицо руками.
Вдруг как электрический ток пробежал по всему существу Наташи. Что то страшно больно ударило ее в сердце. Она почувствовала страшную боль; ей показалось, что что то отрывается в ней и что она умирает. Но вслед за болью она почувствовала мгновенно освобождение от запрета жизни, лежавшего на ней. Увидав отца и услыхав из за двери страшный, грубый крик матери, она мгновенно забыла себя и свое горе. Она подбежала к отцу, но он, бессильно махая рукой, указывал на дверь матери. Княжна Марья, бледная, с дрожащей нижней челюстью, вышла из двери и взяла Наташу за руку, говоря ей что то. Наташа не видела, не слышала ее. Она быстрыми шагами вошла в дверь, остановилась на мгновение, как бы в борьбе с самой собой, и подбежала к матери.
Графиня лежала на кресле, странно неловко вытягиваясь, и билась головой об стену. Соня и девушки держали ее за руки.
– Наташу, Наташу!.. – кричала графиня. – Неправда, неправда… Он лжет… Наташу! – кричала она, отталкивая от себя окружающих. – Подите прочь все, неправда! Убили!.. ха ха ха ха!.. неправда!
Наташа стала коленом на кресло, нагнулась над матерью, обняла ее, с неожиданной силой подняла, повернула к себе ее лицо и прижалась к ней.
– Маменька!.. голубчик!.. Я тут, друг мой. Маменька, – шептала она ей, не замолкая ни на секунду.
Она не выпускала матери, нежно боролась с ней, требовала подушки, воды, расстегивала и разрывала платье на матери.
– Друг мой, голубушка… маменька, душенька, – не переставая шептала она, целуя ее голову, руки, лицо и чувствуя, как неудержимо, ручьями, щекоча ей нос и щеки, текли ее слезы.
Графиня сжала руку дочери, закрыла глаза и затихла на мгновение. Вдруг она с непривычной быстротой поднялась, бессмысленно оглянулась и, увидав Наташу, стала из всех сил сжимать ее голову. Потом она повернула к себе ее морщившееся от боли лицо и долго вглядывалась в него.
– Наташа, ты меня любишь, – сказала она тихим, доверчивым шепотом. – Наташа, ты не обманешь меня? Ты мне скажешь всю правду?
Наташа смотрела на нее налитыми слезами глазами, и в лице ее была только мольба о прощении и любви.
