Ерин, Зосим Александрович

Зосим Александрович Ерин
Дата рождения	18 июня 1909(1909-06-18)
Место рождения	Архангельская губерния Российская империя
Дата смерти	12 августа 1993(1993-08-12) (84 года)
Место смерти	Архангельск РСФСР
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	Сапёр
Годы службы	1943 — 1945
Звание
Сражения/войны	Великая Отечественная война
Награды и премии

Зосим Александрович Ерин — командир отделения 220-го отдельного сапёрного батальона (173-я стрелковая дивизия, 5-я армия, 3-й Белорусский фронт), младший сержант.

Биография

Зосим Александрович Ерин родился в крестьянской семье в селе Верхнее Шилово Пинежского уезда Архангельской губернии (в настоящее время Красноборский район Архангельской области). В 1942 году окончил Маймаксанский лесотехнический техникум, работал на лесопильном заводе № 25.

20 февраля 1943 года Соломбальским райвоенкоматом Архангельска был призван в ряды Красной армии. С 22 мая 1943 года на фронтах Великой Отечественной войны.

Приказом по 173-й стрелковой дивизии от 29 октября 1943 года за мужество и героизм в боях против немецко-фашистских захватчиков красноармеец Ерин был награждён медалью «За отвагу».

Красноармеец Ерин 14 ноября 1943 года в бою у деревни Боброва в Дубровенский район Витебской области под огнём противника проделал проход в минном поле и проволочном заграждении, чем обеспечил продвижение стрелкового подразделения. Приказом по 173-й стрелковой дивизии он был награждён орденом Славы 3-й степени.

Ефрейтор Ерин первым ворвался в траншею противника при штурме высоты 167 м 12 февраля 1944 года. При этом был ранен, но с поля боя уйти отказался. Приказом по 33-й армии от 29 марта 1944 года он был награждён орденом Славы 2-й степени.

В период оборонительных боёв 26 апреля—7 мая 1944 года ефрейтор Ерин в полосе действия дивизии под ружейно-пулемётным огнём поставил 800 противотанковых мин. Работал под обстрелом на расстоянии 60—150 метров от передней линии противника. Приказом по 173-й дивизии от 10 мая 1944 года он был награждён орденом Красной Звезды.

2 марта 1945 года в боях в Восточной Пруссии в районе фольварка Ворвеген на шоссе Данциг — Кёнигсберг в наступательном бою командир отделения младший сержант Ерин с сапёрами ворвался на железобетонный мост, расстреливая солдат противника из личного оружия. Ерин заметил, что два, убитых в бою, сапёра противника уже успели заложить зажигательные трубки во взрывные заряд и выхватил их за секунды до взрыва, который мог разрушить мост. Мост был сохранён и мог обеспечить атаку танков через мост. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 19 апреля 1945 года он был награждён орденом Славы 1-й степени.

Сержант Ерин был демобилизован в октябре 1945 года. Вернулся на родину. Жил в Архангельске, работал начальником ОТК, затем мастером на лесозаводе.

В 1985 году в ознаменование 40-летия Победы он был награждён орденом Отечественной войны 1-й степени.

Скончался Зосим Александрович Ерин 1 октября 1988 года.

Литература

• Николаев А. Н. Солдатская слава. Архангельск, 1968. С. 38—42;
• Черногоров Н. В. Полные кавалеры ордена Славы. М., 1977. Вып. 3.
• Кавалеры ордена Славы трёх степеней. Биограф.словарь. М.: Воениздат, 2000
• Полные кавалеры ордена Славы. Биографический словарь. (в 2 томах) М.: Воениздат, 2010

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=13068 Зосим Александрович Ерин]. Сайт «Герои Страны». Проверено 3 декабря 2015.

• [podvignaroda.ru Документы на сайте «Подвиг народа»]
• [encyclopedia.mil.ru/encyclopedia/gentlemens/hero.htm?id=11464654@morfHeroes В биографическом словаре]

Отрывок, характеризующий Ерин, Зосим Александрович

После обеда дочь Сперанского с своей гувернанткой встали. Сперанский приласкал дочь своей белой рукой, и поцеловал ее. И этот жест показался неестественным князю Андрею.
Мужчины, по английски, остались за столом и за портвейном. В середине начавшегося разговора об испанских делах Наполеона, одобряя которые, все были одного и того же мнения, князь Андрей стал противоречить им. Сперанский улыбнулся и, очевидно желая отклонить разговор от принятого направления, рассказал анекдот, не имеющий отношения к разговору. На несколько мгновений все замолкли.
Посидев за столом, Сперанский закупорил бутылку с вином и сказав: «нынче хорошее винцо в сапожках ходит», отдал слуге и встал. Все встали и также шумно разговаривая пошли в гостиную. Сперанскому подали два конверта, привезенные курьером. Он взял их и прошел в кабинет. Как только он вышел, общее веселье замолкло и гости рассудительно и тихо стали переговариваться друг с другом.
– Ну, теперь декламация! – сказал Сперанский, выходя из кабинета. – Удивительный талант! – обратился он к князю Андрею. Магницкий тотчас же стал в позу и начал говорить французские шутливые стихи, сочиненные им на некоторых известных лиц Петербурга, и несколько раз был прерываем аплодисментами. Князь Андрей, по окончании стихов, подошел к Сперанскому, прощаясь с ним.
– Куда вы так рано? – сказал Сперанский.
– Я обещал на вечер…
Они помолчали. Князь Андрей смотрел близко в эти зеркальные, непропускающие к себе глаза и ему стало смешно, как он мог ждать чего нибудь от Сперанского и от всей своей деятельности, связанной с ним, и как мог он приписывать важность тому, что делал Сперанский. Этот аккуратный, невеселый смех долго не переставал звучать в ушах князя Андрея после того, как он уехал от Сперанского.
Вернувшись домой, князь Андрей стал вспоминать свою петербургскую жизнь за эти четыре месяца, как будто что то новое. Он вспоминал свои хлопоты, искательства, историю своего проекта военного устава, который был принят к сведению и о котором старались умолчать единственно потому, что другая работа, очень дурная, была уже сделана и представлена государю; вспомнил о заседаниях комитета, членом которого был Берг; вспомнил, как в этих заседаниях старательно и продолжительно обсуживалось всё касающееся формы и процесса заседаний комитета, и как старательно и кратко обходилось всё что касалось сущности дела. Он вспомнил о своей законодательной работе, о том, как он озабоченно переводил на русский язык статьи римского и французского свода, и ему стало совестно за себя. Потом он живо представил себе Богучарово, свои занятия в деревне, свою поездку в Рязань, вспомнил мужиков, Дрона старосту, и приложив к ним права лиц, которые он распределял по параграфам, ему стало удивительно, как он мог так долго заниматься такой праздной работой.


На другой день князь Андрей поехал с визитами в некоторые дома, где он еще не был, и в том числе к Ростовым, с которыми он возобновил знакомство на последнем бале. Кроме законов учтивости, по которым ему нужно было быть у Ростовых, князю Андрею хотелось видеть дома эту особенную, оживленную девушку, которая оставила ему приятное воспоминание.
Наташа одна из первых встретила его. Она была в домашнем синем платье, в котором она показалась князю Андрею еще лучше, чем в бальном. Она и всё семейство Ростовых приняли князя Андрея, как старого друга, просто и радушно. Всё семейство, которое строго судил прежде князь Андрей, теперь показалось ему составленным из прекрасных, простых и добрых людей. Гостеприимство и добродушие старого графа, особенно мило поразительное в Петербурге, было таково, что князь Андрей не мог отказаться от обеда. «Да, это добрые, славные люди, думал Болконский, разумеется, не понимающие ни на волос того сокровища, которое они имеют в Наташе; но добрые люди, которые составляют наилучший фон для того, чтобы на нем отделялась эта особенно поэтическая, переполненная жизни, прелестная девушка!»
Князь Андрей чувствовал в Наташе присутствие совершенно чуждого для него, особенного мира, преисполненного каких то неизвестных ему радостей, того чуждого мира, который еще тогда, в отрадненской аллее и на окне, в лунную ночь, так дразнил его. Теперь этот мир уже более не дразнил его, не был чуждый мир; но он сам, вступив в него, находил в нем новое для себя наслаждение.