Жедринские
| Жедринские | |
 | |
|
Описание герба: см. текст | |
| Том и лист Общего гербовника: |
V, 54 |
|---|---|
| Часть родословной книги: |
VI |
Подданство: | |
 Великое княжество Московское
| |
 Царство Русское
| |
 Российская империя
| |
Жедринские — русский дворянский род.
Их предок, Лука Лукич Жедринский, владел поместьями в середине XV века. Его правнук Григорий был убит при взятии Казани. Двое Жедринских убиты под Конотопом, а Степан Жедринский убит Стенькой Разиным в 1671 году под Симбирском.
Род Жедринских внесён в VI часть родословной книги Орловской, Саратовской, Тульской и Пензенской губерний.
В начале XX века в России было ещё несколько родов этого имени.
Содержание
Описание герба
В щите, разделённом на четыре части, посередине находится серебряный щиток, в коем крестообразно положены две сабли остриями вниз. В первой части в голубом поле три золотые стрела крестообразно же летящие вверх. Во второй в красном поле положен серебряный якорь, имеющий анкершток чёрного цвета; а на середине обоих сих полей изображён серебряный полумесяц рогами вверх. В третьей части в красном поле золотая подкова шипами вверх обращённая. В четвёртой части птица.
Щит увенчан обыкновенным дворянским шлемом с дворянскою короной на нём и тремя страусовыми перьями. Намёт на щите голубого и красного цвета, подложенный серебром.
Сведения о некоторых Жедринских (XVIII век) по материалам указателя к газете «Санкт-Петербургские ведомости»
Жедринский Афанасий Осипович[1][2] — помещик Пензенского уезда.
Жедринский Егор[3] — прапорщик, поручик, капитан-поручик, капитан лейб-гвардии Семёновского полка. В отставку вышел с чином полковника армии.
Жедринский Тимофей[4] — капитан, сержант лейб-гвардии Семёновского полка.
Напишите отзыв о статье "Жедринские"
Примечания
- ↑ [ved.infotec.ru Указатели к газете «Санкт-Петербургские Ведомости» XVIII века]
- ↑ [ved.infotec.ru/?r=101&id=28844 Указатели к газете «Санкт-Петербургские Ведомости» XVIII века]
- ↑ [ved.infotec.ru/?r=101&id=28848 Указатели к газете «Санкт-Петербургские Ведомости» XVIII века]
- ↑ [ved.infotec.ru/?r=101&id=28852 Указатели к газете «Санкт-Петербургские Ведомости» XVIII века]
Литература
- Жедринские // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
- [gerbovnik.ru/arms/654 Часть 5 Общего гербовника дворянских родов Всероссийской империи, стр. 54]
Отрывок, характеризующий Жедринские
7 го августа князь Багратион в своей стоянке Михайловке на Смоленской дороге писал следующее:«Милостивый государь граф Алексей Андреевич.
(Он писал Аракчееву, но знал, что письмо его будет прочтено государем, и потому, насколько он был к тому способен, обдумывал каждое свое слово.)
Я думаю, что министр уже рапортовал об оставлении неприятелю Смоленска. Больно, грустно, и вся армия в отчаянии, что самое важное место понапрасну бросили. Я, с моей стороны, просил лично его убедительнейшим образом, наконец и писал; но ничто его не согласило. Я клянусь вам моею честью, что Наполеон был в таком мешке, как никогда, и он бы мог потерять половину армии, но не взять Смоленска. Войска наши так дрались и так дерутся, как никогда. Я удержал с 15 тысячами более 35 ти часов и бил их; но он не хотел остаться и 14 ти часов. Это стыдно, и пятно армии нашей; а ему самому, мне кажется, и жить на свете не должно. Ежели он доносит, что потеря велика, – неправда; может быть, около 4 тысяч, не более, но и того нет. Хотя бы и десять, как быть, война! Но зато неприятель потерял бездну…
Что стоило еще оставаться два дни? По крайней мере, они бы сами ушли; ибо не имели воды напоить людей и лошадей. Он дал слово мне, что не отступит, но вдруг прислал диспозицию, что он в ночь уходит. Таким образом воевать не можно, и мы можем неприятеля скоро привести в Москву…
Слух носится, что вы думаете о мире. Чтобы помириться, боже сохрани! После всех пожертвований и после таких сумасбродных отступлений – мириться: вы поставите всю Россию против себя, и всякий из нас за стыд поставит носить мундир. Ежели уже так пошло – надо драться, пока Россия может и пока люди на ногах…
Надо командовать одному, а не двум. Ваш министр, может, хороший по министерству; но генерал не то что плохой, но дрянной, и ему отдали судьбу всего нашего Отечества… Я, право, с ума схожу от досады; простите мне, что дерзко пишу. Видно, тот не любит государя и желает гибели нам всем, кто советует заключить мир и командовать армиею министру. Итак, я пишу вам правду: готовьте ополчение. Ибо министр самым мастерским образом ведет в столицу за собою гостя. Большое подозрение подает всей армии господин флигель адъютант Вольцоген. Он, говорят, более Наполеона, нежели наш, и он советует все министру. Я не токмо учтив против него, но повинуюсь, как капрал, хотя и старее его. Это больно; но, любя моего благодетеля и государя, – повинуюсь. Только жаль государя, что вверяет таким славную армию. Вообразите, что нашею ретирадою мы потеряли людей от усталости и в госпиталях более 15 тысяч; а ежели бы наступали, того бы не было. Скажите ради бога, что наша Россия – мать наша – скажет, что так страшимся и за что такое доброе и усердное Отечество отдаем сволочам и вселяем в каждого подданного ненависть и посрамление. Чего трусить и кого бояться?. Я не виноват, что министр нерешим, трус, бестолков, медлителен и все имеет худые качества. Вся армия плачет совершенно и ругают его насмерть…»
