Жолковский замок

Замок
Жолковский замок укр. Жовквянський замок
Страна	Украина
Львовская область	город Жолква
Архитектор	Павел Счастливый
Основатель	Станислав Жолкевский
Строительство	1594—1605 годы
Состояние	Замок

Жо́лковский за́мок (укр. Жо́вківський за́мок) — памятник истории и архитектуры в городе Жолква (Львовская область, Украина). Адрес: площадь Вечевая. Замок является выдающимся сооружением эпохи возрождения на Украине.

Строительство и архитектура

Замок заложил основатель города Станислав Жолкевский в 1594 году, строился до 1606 года. Автором проекта был Павел Счастливый, позже замок строили Амброзий Благосклонный, Павел Римлянин и Пётр Бебер.

Замок сооружен из кирпича и камня. Четырёхугольный в плане с четырьмя пятиугольными трёхъярусными башнями на углах, окруженный рвом с водой не только извне, а и со стороны города, замок был хорошо защищен от вражеских нападений. Современный вид не отвечает старинному, так как не сохранились колонны, арки, изысканные скульптуры, ров, который доходил в ширине до 17 метров; сам замок просел в землю на 6-7 метров. Башни соединены крытыми галереями с бойницами с двухэтажными корпусами, которые образуют внутренний двор. По центру северо-западного крыла расположен въезд с порталом серлианского типа в стиле маньеризма. Над ним возвышается прямоугольная четырёхъярусная башня. У обеих башен юго-западного крыла образованы два малых дворика, отделенные от главного двора. На втором этаже замка находилась «татарня» (тюрьма), в которую помещали пленников-татар. Пленников использовали для строительства города. На верхнем ярусе башни сохранялись архивы замка.

Замок входил в фортификационную систему города, к его восточной и северной башням примыкали городские оборонные стены (сохранились лишь два въезда).

На фасаде замка были статуи первых четырёх владельцев Жолквы: Жолкевских, Давидовичей, Собеских, Радзивиллов. Во дворе находится дом, в котором жили владельцы города. Фронтальное крыло служило арсеналом, конюшней и жильем для солдат и прислуги. При конюшне находился каретный двор, а при арсенале — кузница. Восточное крыло было жильем для многочисленных гостей замка. В западном находились замковые кухни, пекарни, амбары. Перед этим крылом по дубовому водопроводу вытекала в корыто родниковая вода. В южном, дворцовом корпусе, содержались личные покои владельца замка, казна, парадные залы для официальных приёмов. К ним, на второй этаж, велели парадные ступеньки. К покоям владельца примыкала часовня, построенная в 1640. В 1606 за замком Жолкевским был создан парк-зверинец, в котором разводили зубров, оленей, серн. Зверинец существовал до конца XVII столетия и дал название одним из городских ворот.

История замка

В конце XVII столетия замок становится резиденцией Яна ІІІ Собеского, что предопределило дальнейшее украшение здания. Трофеи, привезенные из походов, пополнили художественную коллекцию, библиотеку, собрание оружия. Именно в замке в 1676 г. Ян ІІІ Собеский получал приветствие по случаю победы над турками под Веной.

В конце XVIII столетия замок продали на аукционе. Один из владельцев разобрал часть здания замка — не сохранились ни парадные ступеньки со статуями владельцев, ни часовня, ни западная башня. На протяжении XIX-XX столетий здесь находились городские и уездные учреждения, гимназия. В 1915 замок был сожжен в результате военных действий между австро-германскими и русскими войсками. Восстановление началось в 1935 (автор инженер-архитектор А. Лобос, руководил работами инженер Р. Новотный), но полностью не было завершено. Был отреставрирован входной портал, восстановлены в первоначальном виде формы окон и бойниц.

Замок был значительно повреждён во время Великой Отечественной войны, после чего его отстроили. Реставрационные работы проводились в 1972— 1976 годах. В советское время часть помещений передали в жилой фонд. Фактически, использование замка под жильё длилось вплоть до начала XXI века. Сейчас замок нуждается в основательной реставрации, частично восстановлен только главный вход. На территории и в помещениях замка сейчас действует музей, адвокатская контора, ячейки нескольких политических партий, туристический информационный центр, а также общественный туалет.

Литература

• Лильо І. М., Лильо-Откович З. М. Прогулянка Львовом. Путівник — К.: Балтія Друк, 2005. — 224 с.: іл.
• Памятники градостроительства и архитектуры Украинской ССР. Киев: Будивельник, 1983—1986. Том 3, с. 152.

Отрывок, характеризующий Жолковский замок

Когда Пьер совсем очнулся на другое утро, в избе уже никого не было. Стекла дребезжали в маленьких окнах. Берейтор стоял, расталкивая его.
– Ваше сиятельство, ваше сиятельство, ваше сиятельство… – упорно, не глядя на Пьера и, видимо, потеряв надежду разбудить его, раскачивая его за плечо, приговаривал берейтор.
– Что? Началось? Пора? – заговорил Пьер, проснувшись.
– Изволите слышать пальбу, – сказал берейтор, отставной солдат, – уже все господа повышли, сами светлейшие давно проехали.
Пьер поспешно оделся и выбежал на крыльцо. На дворе было ясно, свежо, росисто и весело. Солнце, только что вырвавшись из за тучи, заслонявшей его, брызнуло до половины переломленными тучей лучами через крыши противоположной улицы, на покрытую росой пыль дороги, на стены домов, на окна забора и на лошадей Пьера, стоявших у избы. Гул пушек яснее слышался на дворе. По улице прорысил адъютант с казаком.
– Пора, граф, пора! – прокричал адъютант.
Приказав вести за собой лошадь, Пьер пошел по улице к кургану, с которого он вчера смотрел на поле сражения. На кургане этом была толпа военных, и слышался французский говор штабных, и виднелась седая голова Кутузова с его белой с красным околышем фуражкой и седым затылком, утонувшим в плечи. Кутузов смотрел в трубу вперед по большой дороге.
Войдя по ступенькам входа на курган, Пьер взглянул впереди себя и замер от восхищенья перед красотою зрелища. Это была та же панорама, которою он любовался вчера с этого кургана; но теперь вся эта местность была покрыта войсками и дымами выстрелов, и косые лучи яркого солнца, поднимавшегося сзади, левее Пьера, кидали на нее в чистом утреннем воздухе пронизывающий с золотым и розовым оттенком свет и темные, длинные тени. Дальние леса, заканчивающие панораму, точно высеченные из какого то драгоценного желто зеленого камня, виднелись своей изогнутой чертой вершин на горизонте, и между ними за Валуевым прорезывалась большая Смоленская дорога, вся покрытая войсками. Ближе блестели золотые поля и перелески. Везде – спереди, справа и слева – виднелись войска. Все это было оживленно, величественно и неожиданно; но то, что более всего поразило Пьера, – это был вид самого поля сражения, Бородина и лощины над Колочею по обеим сторонам ее.
Над Колочею, в Бородине и по обеим сторонам его, особенно влево, там, где в болотистых берегах Во йна впадает в Колочу, стоял тот туман, который тает, расплывается и просвечивает при выходе яркого солнца и волшебно окрашивает и очерчивает все виднеющееся сквозь него. К этому туману присоединялся дым выстрелов, и по этому туману и дыму везде блестели молнии утреннего света – то по воде, то по росе, то по штыкам войск, толпившихся по берегам и в Бородине. Сквозь туман этот виднелась белая церковь, кое где крыши изб Бородина, кое где сплошные массы солдат, кое где зеленые ящики, пушки. И все это двигалось или казалось движущимся, потому что туман и дым тянулись по всему этому пространству. Как в этой местности низов около Бородина, покрытых туманом, так и вне его, выше и особенно левее по всей линии, по лесам, по полям, в низах, на вершинах возвышений, зарождались беспрестанно сами собой, из ничего, пушечные, то одинокие, то гуртовые, то редкие, то частые клубы дымов, которые, распухая, разрастаясь, клубясь, сливаясь, виднелись по всему этому пространству.
Эти дымы выстрелов и, странно сказать, звуки их производили главную красоту зрелища.
Пуфф! – вдруг виднелся круглый, плотный, играющий лиловым, серым и молочно белым цветами дым, и бумм! – раздавался через секунду звук этого дыма.
«Пуф пуф» – поднимались два дыма, толкаясь и сливаясь; и «бум бум» – подтверждали звуки то, что видел глаз.
Пьер оглядывался на первый дым, который он оставил округлым плотным мячиком, и уже на месте его были шары дыма, тянущегося в сторону, и пуф… (с остановкой) пуф пуф – зарождались еще три, еще четыре, и на каждый, с теми же расстановками, бум… бум бум бум – отвечали красивые, твердые, верные звуки. Казалось то, что дымы эти бежали, то, что они стояли, и мимо них бежали леса, поля и блестящие штыки. С левой стороны, по полям и кустам, беспрестанно зарождались эти большие дымы с своими торжественными отголосками, и ближе еще, по низам и лесам, вспыхивали маленькие, не успевавшие округляться дымки ружей и точно так же давали свои маленькие отголоски. Трах та та тах – трещали ружья хотя и часто, но неправильно и бедно в сравнении с орудийными выстрелами.
Пьеру захотелось быть там, где были эти дымы, эти блестящие штыки и пушки, это движение, эти звуки. Он оглянулся на Кутузова и на его свиту, чтобы сверить свое впечатление с другими. Все точно так же, как и он, и, как ему казалось, с тем же чувством смотрели вперед, на поле сражения. На всех лицах светилась теперь та скрытая теплота (chaleur latente) чувства, которое Пьер замечал вчера и которое он понял совершенно после своего разговора с князем Андреем.
– Поезжай, голубчик, поезжай, Христос с тобой, – говорил Кутузов, не спуская глаз с поля сражения, генералу, стоявшему подле него.
Выслушав приказание, генерал этот прошел мимо Пьера, к сходу с кургана.
– К переправе! – холодно и строго сказал генерал в ответ на вопрос одного из штабных, куда он едет. «И я, и я», – подумал Пьер и пошел по направлению за генералом.