Жун
Жуны (кит. трад. 戎, пиньинь: Róng, палл.: жун) — китайское название племён, обитавших вдоль северных и северо-западных границ империи Чжоу (1123—254-е годы до н. э.). Этническая принадлежность этих племён неясна. Обычно их рассматривают как протомонгольские и прототангутские племена. Однако древние китайцы описывают их как людей светловолосых, со светлыми глазами и густыми рыжими бородами, типичных европеоидов[1][уточнить]. В последующие века монголоидный тип становится доминантным.
Древний китайский источник «История гаочэ» (VI в. н.э) сообщает, что чиди — предки динлинов, в период Вёсен и Осеней (722 г. до н. э. — 481 г. до н. э) были в Северо-Западном Китае. Но учёные не нашли археологических доказательств миграции чиди в Сибирь. Племена чиди, возможно, были в составе племенного союза ди — потомки древних жунов. [2] Как считают некоторые ученые, цяньжуны в Период Сражающихся царств говорили на тибето-бирманских языках.[3][4] Тангуты, которые ответвились от жунов[5][6] были исконным монголоидным народом, как и другие тибето-бирманские народы, но они «по типу ближе к европеоидам, чем к монголоидам».[7] Процесс смешивания монголоидных и европеоидных племен, по всей вероятности, усилился в период индоарийских миграций.
Дисцы и тангуты были полукочевыми и земледельческими племенами. Пржевальский нашел, что тангуты похожи на цыган.[8] То же утверждают Козлов[9] и Обручев[10] «тангуты — народ, возникший из смешения ди и цянов (тибетцев)».[11] Высокая концентрация носителей гаплогрупп D и O наблюдается среди тибето-бирманских народов Китая.
Напишите отзыв о статье "Жун"
Примечания
- ↑ Л. Н. Гумилев «Струны истории» лекции по этнологии
- ↑ [gumilevica.kulichki.net/maps/hun01.html Гумилев Л. Н. История народа Хунну — Исторический атлас]
- ↑ Keightley,'The Origins of Chinese Civilization', Глава 14
- ↑ [ethno.ihp.sinica.edu.tw/en/southwest/main_QI-01.html A brief introduction to the Qiang people]
- ↑ [www.litmir.co/br/?b=56068&p=4 Гумилев Л. Н. Динлинская проблема]
- ↑ [books.google.us/books?id=YWPuAgAAQBAJ&pg=PA654&lpg=PA654&dq=%D0%B6%D1%83%D0%BD%D1%8B+%D1%82%D0%B0%D0%BD%D0%B3%D1%83%D1%82%D1%8B&source=bl&ots=PXaG7BogTm&sig=ehOxn9xYQBFnl07XORJiFpCZ_1U&hl=en&sa=X&redir_esc=y#v=onepage&q&f=false Г. Е. Грум-Гржимайло Описание путешествия в Западный Китай]
- ↑ Грумм-Гржимайло Г. Е. Западная Монголия и Урянхайский край. Т. II. Л., 1926. с. 27
- ↑ Пржевальский Н. М. Монголия и страна тангутов. Т. 1. М.: 1946., с. 221.
- ↑ Козлов П. К. Монголия и Кам. М., 1947., с. 223.
- ↑ Обручев В. А. В дебрях Центральной Азии. М., 1956.
- ↑ Грумм-Гржимайло Г. Е. Западная Монголия и Урянхайский край. Т. II. Л., 1926., с. 26-27.
Ссылки
- [gumilevica.kulichki.net/HPH/hph01.htm Гумилев Л. Н. «История народа Хунну» Глава I]
Отрывок, характеризующий Жун
– Нет, – отвечала Наташа, хотя действительно она вместе с тем думала и про князя Андрея, и про то, как бы ему понравился дядюшка. – А еще я всё повторяю, всю дорогу повторяю: как Анисьюшка хорошо выступала, хорошо… – сказала Наташа. И Николай услыхал ее звонкий, беспричинный, счастливый смех.– А знаешь, – вдруг сказала она, – я знаю, что никогда уже я не буду так счастлива, спокойна, как теперь.
– Вот вздор, глупости, вранье – сказал Николай и подумал: «Что за прелесть эта моя Наташа! Такого другого друга у меня нет и не будет. Зачем ей выходить замуж, всё бы с ней ездили!»
«Экая прелесть этот Николай!» думала Наташа. – А! еще огонь в гостиной, – сказала она, указывая на окна дома, красиво блестевшие в мокрой, бархатной темноте ночи.
Граф Илья Андреич вышел из предводителей, потому что эта должность была сопряжена с слишком большими расходами. Но дела его всё не поправлялись. Часто Наташа и Николай видели тайные, беспокойные переговоры родителей и слышали толки о продаже богатого, родового Ростовского дома и подмосковной. Без предводительства не нужно было иметь такого большого приема, и отрадненская жизнь велась тише, чем в прежние годы; но огромный дом и флигеля всё таки были полны народом, за стол всё так же садилось больше человек. Всё это были свои, обжившиеся в доме люди, почти члены семейства или такие, которые, казалось, необходимо должны были жить в доме графа. Таковы были Диммлер – музыкант с женой, Иогель – танцовальный учитель с семейством, старушка барышня Белова, жившая в доме, и еще многие другие: учителя Пети, бывшая гувернантка барышень и просто люди, которым лучше или выгоднее было жить у графа, чем дома. Не было такого большого приезда как прежде, но ход жизни велся тот же, без которого не могли граф с графиней представить себе жизни. Та же была, еще увеличенная Николаем, охота, те же 50 лошадей и 15 кучеров на конюшне, те же дорогие подарки в именины, и торжественные на весь уезд обеды; те же графские висты и бостоны, за которыми он, распуская всем на вид карты, давал себя каждый день на сотни обыгрывать соседям, смотревшим на право составлять партию графа Ильи Андреича, как на самую выгодную аренду.
Граф, как в огромных тенетах, ходил в своих делах, стараясь не верить тому, что он запутался и с каждым шагом всё более и более запутываясь и чувствуя себя не в силах ни разорвать сети, опутавшие его, ни осторожно, терпеливо приняться распутывать их. Графиня любящим сердцем чувствовала, что дети ее разоряются, что граф не виноват, что он не может быть не таким, каким он есть, что он сам страдает (хотя и скрывает это) от сознания своего и детского разорения, и искала средств помочь делу. С ее женской точки зрения представлялось только одно средство – женитьба Николая на богатой невесте. Она чувствовала, что это была последняя надежда, и что если Николай откажется от партии, которую она нашла ему, надо будет навсегда проститься с возможностью поправить дела. Партия эта была Жюли Карагина, дочь прекрасных, добродетельных матери и отца, с детства известная Ростовым, и теперь богатая невеста по случаю смерти последнего из ее братьев.
