Звездчатка гигрометрическая

Эта статья — о грибе. О роде растений (Stellaria) семейства гвоздичных см. Звездчатка.

</td>

   </tr>

Звездчатка гигрометрическая
Научная классификация
Царство: Грибы Отдел: Базидиомицеты Класс: Агарикомицеты Порядок: Болетовые Подпорядок: Sclerodermatineae Семейство: Astraeaceae Род: Звездчатка Вид: Звездчатка гигрометрическая
Латинское название
Astraeus hygrometricus (Pers.) Morgan 1889

Звездча́тка гигрометри́ческая (лат. Astraeus hygrometricus) — гриб-гастеромицет семейства склеродермовых. Несъедобен.

Другие названия: звездчатка многораздельная, звездчатка бахромчатая, земляные звездочки, бездюха́.

Описание

Незрелое плодовое тело округлое, размером 5—9 см, с многослойным перидием, красновато-коричневой окраски.

Глеба сплюснутая, вначале белая, затем коричневая, эндоперидий вначале тоже белый.

Экзоперидий при созревании растрескивается сверху вниз на 5—8 (до 20) остроконечных лопастей, которые отгибаются к земле, обнажая споровый мешок, плодовое тело при этом приобретает звездовидную форму. Внутренняя поверхность лопастей от серого до красновато-коричневого цвета, шероховатая, покрыта сетью трещин и более светлыми чешуйками.

Внутренний споровый мешок почти шаровидный, диаметром 1,5—3 см. Он покрыт серым, постепенно темнеющим (от коричневого до почти чёрного) тонким эндоперидием с шероховатой поверхностью, которая может быть покрыта тонкими волосками. Отверстие на верхушке эндоперидия неправильной формы, перистома отсутствует.

Даже у сорванного гриба лопасти экзоперидия в сухую погоду сгибаются и полностью скрывают спороносный шар, а при повышении влажности распрямляются. Это свойство обеспечивает защиту спор в неблагоприятный для их рассеивания период. Для освобождения спор через отверстие необходимы брызги дождя.

Съедобен, в пищу обычно употребляются только молодые плодовые тела.

Споровый порошок коричневый, споры округлые, шиповатые, диаметром 9 мкм.

Экология и распространение

Преимущественно почвенный сапрофит, способен и к образованию микоризы. Встречается на сухой каменистой и песчаной почве и на суглинках в разрежённых лесах, в степях и полупустынях. Космополит. В России известен в Европейской части, на Северном Кавказе, в Сибири, на Дальнем Востоке; встречается в основном в южных районах, в средней полосе редок. Плодовые тела могут появляться круглый год, плодоносит группами.

Литература

• Лессо Т. Грибы, определитель / пер. с англ. Л. В. Гарибовой, С. Н. Лекомцевой. — М.: «Астрель», «АСТ», 2003. — С. 278. — ISBN 5-17-020333-0.
• Жизнь растений / гл. ред. А. А. Фёдоров. — М.: «Просвещение», 1976. — Т. 2. Грибы (под ред. М. В. Горленко). — С. 329.

Ссылки

• [botit.botany.wisc.edu/toms_fungi/dec2003.html Tom Volk’s Fungus of the Month for December 2003]
• [www.mycobank.org/MycoTaxo.aspx?Link=T&Rec=122650 Таксономия на сайте www.mycobank.org]
• [mycoweb.narod.ru/fungi/Calendar/Glossary_MAG_1.html Глоссариум А. Г. Мясникова] — этимология названий грибов
• [snorska.livejournal.com/128097.html Бездюха]

Отрывок, характеризующий Звездчатка гигрометрическая

На крыльце стоял Петя, занимавшийся вооружением людей, которые ехали из Москвы. На дворе все так же стояли заложенные подводы. Две из них были развязаны, и на одну из них влезал офицер, поддерживаемый денщиком.
– Ты знаешь за что? – спросил Петя Наташу (Наташа поняла, что Петя разумел: за что поссорились отец с матерью). Она не отвечала.
– За то, что папенька хотел отдать все подводы под ранепых, – сказал Петя. – Мне Васильич сказал. По моему…
– По моему, – вдруг закричала почти Наташа, обращая свое озлобленное лицо к Пете, – по моему, это такая гадость, такая мерзость, такая… я не знаю! Разве мы немцы какие нибудь?.. – Горло ее задрожало от судорожных рыданий, и она, боясь ослабеть и выпустить даром заряд своей злобы, повернулась и стремительно бросилась по лестнице. Берг сидел подле графини и родственно почтительно утешал ее. Граф с трубкой в руках ходил по комнате, когда Наташа, с изуродованным злобой лицом, как буря ворвалась в комнату и быстрыми шагами подошла к матери.
– Это гадость! Это мерзость! – закричала она. – Это не может быть, чтобы вы приказали.
Берг и графиня недоумевающе и испуганно смотрели на нее. Граф остановился у окна, прислушиваясь.
– Маменька, это нельзя; посмотрите, что на дворе! – закричала она. – Они остаются!..
– Что с тобой? Кто они? Что тебе надо?
– Раненые, вот кто! Это нельзя, маменька; это ни на что не похоже… Нет, маменька, голубушка, это не то, простите, пожалуйста, голубушка… Маменька, ну что нам то, что мы увезем, вы посмотрите только, что на дворе… Маменька!.. Это не может быть!..
Граф стоял у окна и, не поворачивая лица, слушал слова Наташи. Вдруг он засопел носом и приблизил свое лицо к окну.
Графиня взглянула на дочь, увидала ее пристыженное за мать лицо, увидала ее волнение, поняла, отчего муж теперь не оглядывался на нее, и с растерянным видом оглянулась вокруг себя.
– Ах, да делайте, как хотите! Разве я мешаю кому нибудь! – сказала она, еще не вдруг сдаваясь.
– Маменька, голубушка, простите меня!
Но графиня оттолкнула дочь и подошла к графу.
– Mon cher, ты распорядись, как надо… Я ведь не знаю этого, – сказала она, виновато опуская глаза.
– Яйца… яйца курицу учат… – сквозь счастливые слезы проговорил граф и обнял жену, которая рада была скрыть на его груди свое пристыженное лицо.
– Папенька, маменька! Можно распорядиться? Можно?.. – спрашивала Наташа. – Мы все таки возьмем все самое нужное… – говорила Наташа.
Граф утвердительно кивнул ей головой, и Наташа тем быстрым бегом, которым она бегивала в горелки, побежала по зале в переднюю и по лестнице на двор.
Люди собрались около Наташи и до тех пор не могли поверить тому странному приказанию, которое она передавала, пока сам граф именем своей жены не подтвердил приказания о том, чтобы отдавать все подводы под раненых, а сундуки сносить в кладовые. Поняв приказание, люди с радостью и хлопотливостью принялись за новое дело. Прислуге теперь это не только не казалось странным, но, напротив, казалось, что это не могло быть иначе, точно так же, как за четверть часа перед этим никому не только не казалось странным, что оставляют раненых, а берут вещи, но казалось, что не могло быть иначе.
Все домашние, как бы выплачивая за то, что они раньше не взялись за это, принялись с хлопотливостью за новое дело размещения раненых. Раненые повыползли из своих комнат и с радостными бледными лицами окружили подводы. В соседних домах тоже разнесся слух, что есть подводы, и на двор к Ростовым стали приходить раненые из других домов. Многие из раненых просили не снимать вещей и только посадить их сверху. Но раз начавшееся дело свалки вещей уже не могло остановиться. Было все равно, оставлять все или половину. На дворе лежали неубранные сундуки с посудой, с бронзой, с картинами, зеркалами, которые так старательно укладывали в прошлую ночь, и всё искали и находили возможность сложить то и то и отдать еще и еще подводы.