Фёдоров, Александр Александрович (ботаник)

Александр Александрович Фёдоров
Дата рождения:	24 ноября (7 декабря) 1906(1906-12-07)
Место рождения:	Тверь, Российская империя
Дата смерти:	16 апреля 1982(1982-04-16) (75 лет)
Место смерти:	Ленинград, РСФСР, СССР
Страна:	СССР СССР
Научная сфера:	ботаника: морфология и систематика цветковых растений
Место работы:	Ботанический институт имени Комарова
Альма-матер:	Тверской педагогический институт
Награды и премии:	Премия имени Комарова

Александр Александрович Фёдоров (1906—1982) — советский биолог, ботаник, специалист в области систематики и морфологии цветковых растений. Член-корреспондент Академии наук СССР (1964). Брат ботаника Андрея Александровича Фёдорова (1908—1987).

Систематик живой природы

Автор наименований ряда ботанических таксонов. В ботанической (бинарной) номенклатуре эти названия дополняются сокращением «Al.Fed.». [www.ipni.org/ipni/advPlantNameSearch.do?find_authorAbbrev=Al.Fed.&find_includePublicationAuthors=on&find_includePublicationAuthors=off&find_includeBasionymAuthors=on&find_includeBasionymAuthors=off&find_isAPNIRecord=on&find_isAPNIRecord=false&find_isGCIRecord=on&find_isGCIRecord=false&find_isIKRecord=on&find_isIKRecord=false&find_rankToReturn=all&output_format=normal&find_sortByFamily=on&find_sortByFamily=off&query_type=by_query&back_page=plantsearch Список таких таксонов] на сайте IPNI [www.ipni.org/ipni/idAuthorSearch.do?id=2665-1-1 Персональная страница] на сайте IPNI Страница на Викивидах

Краткая биография

Образование и карьера

Ал. А. Фёдоров родился в Твери в семье садовода. Высшее образование получил в своём родном городе — в Тверском педагогическом институте, который закончил в 1929 году. В 1929 году переехал в Ленинград; до 1934 года работал во Всесоюзном институте прикладной ботаники и новых культур (с 1930 года институт назывался Всесоюзным институтом растениеводства, сейчас — Всероссийский институт растениеводства им. Н. И. Вавилова), в том числе в его Сухумском и Ленкоранском отделениях.

В 1934 году перешёл в незадолго до этого (в 1931 году) созданный Ботанический институт АН СССР (с 1940 года — Ботанический институт имени В. Л. Комарова), в котором работал до конца жизни. Во время войны, в 1942 году, вступил в КПСС. С 1947 года — заместитель директора, а в 1962—1976 гг. — директор института.

С 26 июня 1964 года — член-корреспондент АН СССР по Отделению общей биологии.

Научная биография

Основные труды посвящены морфологии растений (в первую очередь описательной морфологии и тератологии цветковых растений), систематике цветковых растений, а также вопросам ботанического ресурсоведения.

В 1930-е и 1940-е годы Ал. А. Фёдоров занимался разработкой методов полевых исследований, картирования и учёта растительных ресурсов. Им было составлено несколько ботанических сводок: диких эфиромасличных растений влажных субтропиков СССР (1938), лекарственных растений азербайджанского района Талыш, камеденосных растений Туркмении. Предложил новый способ картирования растительного покрова — с воспроизведением ландшафта местности.

В послевоенные годы Ал. А. Фёдоров занимается в большей степени морфологией цветковых растений, в том числе ботанической тератологией — наукой об аномалиях в развитии растений: те аномалии, которые носят характер атавизмов, могут нести информацию, важную для понимания эволюции организмов (к примеру, в работе 1950 года он описывает возможные пути развития соцветий в пределах семейства Астровые (сложноцветные) на основе анализа аномальных зонтиковидных соцветий у некоторых современных представителей этого семейства). В 1958 году он опубликовал работу «Тератология и формообразование у растений», в которой описал явление тератогенеза. Ал. А. Фёдоров — соавтор «Атласа по описательной морфологии высших растений» («Лист», 1956; «Стебель и корень», 1962; «Цветок», 1975; «Плод», 1979; «Соцветие», 1979).

В 1955 году подписал «Письмо трёхсот» — направленное в Президиум ЦК КПСС письмо с критикой деятельности Т. Д. Лысенко и общей оценкой состояния биологии в СССР. Письмо было составленное большой группой советских учёных и привело в конечном счёте к отставке Лысенко с поста президента ВАСХНИЛ.

В 1974—1980 гг. Ал. А. Фёдоров — главный редактор первых четырёх томов, а также первой части 5-го тома «Жизни растений», крупнейшего научно-популярного ботанического издания, выходившего когда-либо на русском языке.

Похоронен на Серафимовском кладбище Санкт-Петербурга.

Охрана природы и рациональное использование её ресурсов — задача многоплановая. Она важна не только в рамках одного государства, а для всего земного шара в целом. Особенно вредным является мнение, что человек должен «бороться с природой» и её «переделывать».

Из статьи Ал. А. Фёдорова и А. А. Яценко-Хмелевского «Охрана природы»

Награды

Александр Александрович Фёдоров был награждён четырьмя орденами Трудового Красного Знамени.

В 1957 году за работу «Атлас по описательной морфологии высших растений. Лист» (1956) Ал. А. Фёдоров вместе с соавторами (Моисеем Эльевичем Кирпичниковым и Зинаидой Трофимовной Артюшенко) был удостоен премии имени В. Л. Комарова Академии наук СССР.

Некоторые работы

• Фёдоров Ал. А. Об уродливости у Plantago major L. // Советская ботаника : журнал. — 1945. — Т. 6. — С. 40—43.
• Фёдоров Ал. А. Аномалия в строении соцветий Alnus kamtschatica (Call.) Kom. и их возможное толкование // Советская ботаника : журнал. — 1947. — Т. 15. — С. 62—74.
• Фёдоров Ал. А. Случай аномалии у Salix caprea L. и вероятное его истолкование // Ботанический журнал : журнал. — 1949. — Т. 34, № 3. — С. 273—279.
• Фёдоров Ал. А. Аномалии у некоторых сложноцветных и их значение для понимания формирования соцветий сем. Compositae // Ботанический журнал : журнал. — 1950. — Т. 35, № 2. — С. 148—161.
• Фёдоров Ал. А. К познанию явлений «ветвистости» початков у кукурузы // Ботанический журнал : журнал. — 1951. — Т. 36, № 4. — С. 341—348.
• Фёдоров Ал. А., Кирпичников М. Э. и Артюшенко З. Т. [herba.msu.ru/shipunov/school/books/atlas_opis_morph1956_list.djvu Атлас по описательной морфологии высших растений. Лист] / Академия наук СССР. Ботанический институт им. В. Л. Комарова. Под общ. ред. чл.-кор. АН СССР П. А. Баранова. Фотографии В. Е. Синельникова. — М.—Л.: Изд-во Академии наук СССР, 1956. — 303 с. — 3 000 экз.
• Фёдоров Ал. А. Тератология и формообразование у растений. — М.—Л.: Изд. АН СССР, 1958. — 28 с. — (Комаровские чтения).
• Фёдоров Ал. А., Кирпичников М. Э. и Артюшенко З. Т. [herba.msu.ru/shipunov/school/books/atlas_opis_morph1962_st_kor.djvu Атлас по описательной морфологии высших растений. Стебель и корень] / Академия наук СССР. Ботанический институт им. В. Л. Комарова. Под общ. ред. чл.-корр. АН СССР П. А. Баранова. Фотографии М. Б. Журманова. — М.—Л.: Изд-во Академии наук СССР, 1962. — 352 с. — 3 000 экз.
• Фёдоров Ал. А. Ботаническое ресурсоведение как наука и его положение в системе научных знаний // Растительные ресурсы : журнал. — 1966. — Т. 2, вып. 2.
• Фёдоров Ал. А. Дикие полезные растения // Жизнь растений. В 6-ти т. / Гл. ред. Ал. А. Фёдоров. — М.: Просвещение, 1974. — Т. 1. Введение. Бактерии и актиномицеты. Под ред. Н. А. Красильникова и А. А. Уранова. — С. 154—162. — 487 с. — 300 000 экз.
• Артюшенко З. Т., Фёдоров Ал. А. [herba.msu.ru/shipunov/school/books/atlas_opis_morph1975_cvetok.djvu Атлас по описательной морфологии высших растений. Цветок]. — Л.: Наука. Ленинградское отделение, 1975. — 350 с.
• Артюшенко З. Т., Фёдоров Ал. А. Атлас по описательной морфологии высших растений. Плод. — Л.: Наука. Ленинградское отделение, 1979.
• Артюшенко З. Т., Фёдоров Ал. А. [herba.msu.ru/shipunov/school/books/atlas_opis_morph1979_socv.djvu Атлас по описательной морфологии высших растений. Соцветие]. — Л.: Наука. Ленинградское отделение, 1979. — 295 с.

Андрей Александрович Фёдоров

Брат Александра Александровича Фёдорова, Андрей Александрович Фёдоров (1908—1987), также был ботаником, членом-корреспондентом АН СССР (1970). Его основные труды — по систематике и географии цветковых растений, по истории флоры. Автор наименований ряда ботанических таксонов; в ботанической номенклатуре эти названия дополняются сокращением «Fed.».

Поскольку фамилия и инициалы у двух братьев совпадают, в литературе обычно используются сокращения Фёдоров Ал. А. для Александра Александровича Фёдорова и Фёдоров Ан. А. для Андрея Александровича Фёдорова.

Ссылки

• Фёдоров Александр Александрович — статья из Большой советской энциклопедии.
• [www.ras.ru/members/chronology.aspx?ID=090d6c8c-5f1b-47c7-a2b8-08170bb2267d Биография Ал. А. Фёдорова в выпуске «Хронологического свода памятных юбилейных дат Российской академии наук» на 2006 г.]  (Проверено 7 июня 2009)
• [www.ras.ru/win/db/show_per.asp?P=.id-52479.ln-ru Профиль Александра Александровича Фёдорова] на официальном сайте РАН

Отрывок, характеризующий Фёдоров, Александр Александрович (ботаник)

Князь Андрей сказал, что он не принадлежит к штабу светлейшего и тоже приезжий. Гусарский подполковник обратился к нарядному денщику, и денщик главнокомандующего сказал ему с той особенной презрительностью, с которой говорят денщики главнокомандующих с офицерами:
– Что, светлейший? Должно быть, сейчас будет. Вам что?
Гусарский подполковник усмехнулся в усы на тон денщика, слез с лошади, отдал ее вестовому и подошел к Болконскому, слегка поклонившись ему. Болконский посторонился на лавке. Гусарский подполковник сел подле него.
– Тоже дожидаетесь главнокомандующего? – заговорил гусарский подполковник. – Говог'ят, всем доступен, слава богу. А то с колбасниками беда! Недаг'ом Ег'молов в немцы пг'осился. Тепег'ь авось и г'усским говог'ить можно будет. А то чег'т знает что делали. Все отступали, все отступали. Вы делали поход? – спросил он.
– Имел удовольствие, – отвечал князь Андрей, – не только участвовать в отступлении, но и потерять в этом отступлении все, что имел дорогого, не говоря об именьях и родном доме… отца, который умер с горя. Я смоленский.
– А?.. Вы князь Болконский? Очень г'ад познакомиться: подполковник Денисов, более известный под именем Васьки, – сказал Денисов, пожимая руку князя Андрея и с особенно добрым вниманием вглядываясь в лицо Болконского. – Да, я слышал, – сказал он с сочувствием и, помолчав немного, продолжал: – Вот и скифская война. Это все хог'ошо, только не для тех, кто своими боками отдувается. А вы – князь Андг'ей Болконский? – Он покачал головой. – Очень г'ад, князь, очень г'ад познакомиться, – прибавил он опять с грустной улыбкой, пожимая ему руку.
Князь Андрей знал Денисова по рассказам Наташи о ее первом женихе. Это воспоминанье и сладко и больно перенесло его теперь к тем болезненным ощущениям, о которых он последнее время давно уже не думал, но которые все таки были в его душе. В последнее время столько других и таких серьезных впечатлений, как оставление Смоленска, его приезд в Лысые Горы, недавнее известно о смерти отца, – столько ощущений было испытано им, что эти воспоминания уже давно не приходили ему и, когда пришли, далеко не подействовали на него с прежней силой. И для Денисова тот ряд воспоминаний, которые вызвало имя Болконского, было далекое, поэтическое прошедшее, когда он, после ужина и пения Наташи, сам не зная как, сделал предложение пятнадцатилетней девочке. Он улыбнулся воспоминаниям того времени и своей любви к Наташе и тотчас же перешел к тому, что страстно и исключительно теперь занимало его. Это был план кампании, который он придумал, служа во время отступления на аванпостах. Он представлял этот план Барклаю де Толли и теперь намерен был представить его Кутузову. План основывался на том, что операционная линия французов слишком растянута и что вместо того, или вместе с тем, чтобы действовать с фронта, загораживая дорогу французам, нужно было действовать на их сообщения. Он начал разъяснять свой план князю Андрею.
– Они не могут удержать всей этой линии. Это невозможно, я отвечаю, что пг'ог'ву их; дайте мне пятьсот человек, я г'азог'ву их, это вег'но! Одна система – паг'тизанская.
Денисов встал и, делая жесты, излагал свой план Болконскому. В средине его изложения крики армии, более нескладные, более распространенные и сливающиеся с музыкой и песнями, послышались на месте смотра. На деревне послышался топот и крики.
– Сам едет, – крикнул казак, стоявший у ворот, – едет! Болконский и Денисов подвинулись к воротам, у которых стояла кучка солдат (почетный караул), и увидали подвигавшегося по улице Кутузова, верхом на невысокой гнедой лошадке. Огромная свита генералов ехала за ним. Барклай ехал почти рядом; толпа офицеров бежала за ними и вокруг них и кричала «ура!».
Вперед его во двор проскакали адъютанты. Кутузов, нетерпеливо подталкивая свою лошадь, плывшую иноходью под его тяжестью, и беспрестанно кивая головой, прикладывал руку к бедой кавалергардской (с красным околышем и без козырька) фуражке, которая была на нем. Подъехав к почетному караулу молодцов гренадеров, большей частью кавалеров, отдававших ему честь, он с минуту молча, внимательно посмотрел на них начальническим упорным взглядом и обернулся к толпе генералов и офицеров, стоявших вокруг него. Лицо его вдруг приняло тонкое выражение; он вздернул плечами с жестом недоумения.
– И с такими молодцами всё отступать и отступать! – сказал он. – Ну, до свиданья, генерал, – прибавил он и тронул лошадь в ворота мимо князя Андрея и Денисова.
– Ура! ура! ура! – кричали сзади его.
С тех пор как не видал его князь Андрей, Кутузов еще потолстел, обрюзг и оплыл жиром. Но знакомые ему белый глаз, и рана, и выражение усталости в его лице и фигуре были те же. Он был одет в мундирный сюртук (плеть на тонком ремне висела через плечо) и в белой кавалергардской фуражке. Он, тяжело расплываясь и раскачиваясь, сидел на своей бодрой лошадке.
– Фю… фю… фю… – засвистал он чуть слышно, въезжая на двор. На лице его выражалась радость успокоения человека, намеревающегося отдохнуть после представительства. Он вынул левую ногу из стремени, повалившись всем телом и поморщившись от усилия, с трудом занес ее на седло, облокотился коленкой, крякнул и спустился на руки к казакам и адъютантам, поддерживавшим его.
Он оправился, оглянулся своими сощуренными глазами и, взглянув на князя Андрея, видимо, не узнав его, зашагал своей ныряющей походкой к крыльцу.
– Фю… фю… фю, – просвистал он и опять оглянулся на князя Андрея. Впечатление лица князя Андрея только после нескольких секунд (как это часто бывает у стариков) связалось с воспоминанием о его личности.
– А, здравствуй, князь, здравствуй, голубчик, пойдем… – устало проговорил он, оглядываясь, и тяжело вошел на скрипящее под его тяжестью крыльцо. Он расстегнулся и сел на лавочку, стоявшую на крыльце.
– Ну, что отец?
– Вчера получил известие о его кончине, – коротко сказал князь Андрей.
Кутузов испуганно открытыми глазами посмотрел на князя Андрея, потом снял фуражку и перекрестился: «Царство ему небесное! Да будет воля божия над всеми нами!Он тяжело, всей грудью вздохнул и помолчал. „Я его любил и уважал и сочувствую тебе всей душой“. Он обнял князя Андрея, прижал его к своей жирной груди и долго не отпускал от себя. Когда он отпустил его, князь Андрей увидал, что расплывшие губы Кутузова дрожали и на глазах были слезы. Он вздохнул и взялся обеими руками за лавку, чтобы встать.
– Пойдем, пойдем ко мне, поговорим, – сказал он; но в это время Денисов, так же мало робевший перед начальством, как и перед неприятелем, несмотря на то, что адъютанты у крыльца сердитым шепотом останавливали его, смело, стуча шпорами по ступенькам, вошел на крыльцо. Кутузов, оставив руки упертыми на лавку, недовольно смотрел на Денисова. Денисов, назвав себя, объявил, что имеет сообщить его светлости дело большой важности для блага отечества. Кутузов усталым взглядом стал смотреть на Денисова и досадливым жестом, приняв руки и сложив их на животе, повторил: «Для блага отечества? Ну что такое? Говори». Денисов покраснел, как девушка (так странно было видеть краску на этом усатом, старом и пьяном лице), и смело начал излагать свой план разрезания операционной линии неприятеля между Смоленском и Вязьмой. Денисов жил в этих краях и знал хорошо местность. План его казался несомненно хорошим, в особенности по той силе убеждения, которая была в его словах. Кутузов смотрел себе на ноги и изредка оглядывался на двор соседней избы, как будто он ждал чего то неприятного оттуда. Из избы, на которую он смотрел, действительно во время речи Денисова показался генерал с портфелем под мышкой.
– Что? – в середине изложения Денисова проговорил Кутузов. – Уже готовы?
– Готов, ваша светлость, – сказал генерал. Кутузов покачал головой, как бы говоря: «Как это все успеть одному человеку», и продолжал слушать Денисова.
– Даю честное благородное слово гусского офицег'а, – говорил Денисов, – что я г'азог'ву сообщения Наполеона.
– Тебе Кирилл Андреевич Денисов, обер интендант, как приходится? – перебил его Кутузов.
– Дядя г'одной, ваша светлость.
– О! приятели были, – весело сказал Кутузов. – Хорошо, хорошо, голубчик, оставайся тут при штабе, завтра поговорим. – Кивнув головой Денисову, он отвернулся и протянул руку к бумагам, которые принес ему Коновницын.
– Не угодно ли вашей светлости пожаловать в комнаты, – недовольным голосом сказал дежурный генерал, – необходимо рассмотреть планы и подписать некоторые бумаги. – Вышедший из двери адъютант доложил, что в квартире все было готово. Но Кутузову, видимо, хотелось войти в комнаты уже свободным. Он поморщился…
– Нет, вели подать, голубчик, сюда столик, я тут посмотрю, – сказал он. – Ты не уходи, – прибавил он, обращаясь к князю Андрею. Князь Андрей остался на крыльце, слушая дежурного генерала.
Во время доклада за входной дверью князь Андрей слышал женское шептанье и хрустение женского шелкового платья. Несколько раз, взглянув по тому направлению, он замечал за дверью, в розовом платье и лиловом шелковом платке на голове, полную, румяную и красивую женщину с блюдом, которая, очевидно, ожидала входа влавввквмандующего. Адъютант Кутузова шепотом объяснил князю Андрею, что это была хозяйка дома, попадья, которая намеревалась подать хлеб соль его светлости. Муж ее встретил светлейшего с крестом в церкви, она дома… «Очень хорошенькая», – прибавил адъютант с улыбкой. Кутузов оглянулся на эти слова. Кутузов слушал доклад дежурного генерала (главным предметом которого была критика позиции при Цареве Займище) так же, как он слушал Денисова, так же, как он слушал семь лет тому назад прения Аустерлицкого военного совета. Он, очевидно, слушал только оттого, что у него были уши, которые, несмотря на то, что в одном из них был морской канат, не могли не слышать; но очевидно было, что ничто из того, что мог сказать ему дежурный генерал, не могло не только удивить или заинтересовать его, но что он знал вперед все, что ему скажут, и слушал все это только потому, что надо прослушать, как надо прослушать поющийся молебен. Все, что говорил Денисов, было дельно и умно. То, что говорил дежурный генерал, было еще дельнее и умнее, но очевидно было, что Кутузов презирал и знание и ум и знал что то другое, что должно было решить дело, – что то другое, независимое от ума и знания. Князь Андрей внимательно следил за выражением лица главнокомандующего, и единственное выражение, которое он мог заметить в нем, было выражение скуки, любопытства к тому, что такое означал женский шепот за дверью, и желание соблюсти приличие. Очевидно было, что Кутузов презирал ум, и знание, и даже патриотическое чувство, которое выказывал Денисов, но презирал не умом, не чувством, не знанием (потому что он и не старался выказывать их), а он презирал их чем то другим. Он презирал их своей старостью, своею опытностью жизни. Одно распоряжение, которое от себя в этот доклад сделал Кутузов, откосилось до мародерства русских войск. Дежурный редерал в конце доклада представил светлейшему к подписи бумагу о взысканий с армейских начальников по прошению помещика за скошенный зеленый овес.