Зограф, Константин Юрьевич

Константин Юрьевич Зограф (15 мая 1854 — 1933) — директор Московского промышленного училища (1911—1920) и первый директор училища в статусе института (1920 — март 1921).

Биография

Родился 15 мая 1854 года в дворянской семье. Его старший брат Николай Юрьевич был профессором московского университета и видным биологом, старшая сестра Александра Юрьевна Зограф-Дулова была ученицей Николая Рубинштейна и известной пианисткой, а младшая сестра Валентина Юрьевна Зограф-Плаксина была основательницей и первым директором Общедоступного музыкального училища (ныне Академический музыкальный колледж при Московской консерватории).

Среднее образование получил в 4-й Московской гимназии. В 1878 г. окончил Высшее техническое училище.

Был директором нефтяного завода Рогозина, земским начальником Ростовского уезда Ярославской губернии.

С 1893 года — инспектор Костромского Промышленного училища им. Ф.В. Чижова и директор училища.

16 сентября 1907 г. определён директором [Казанский государственный технологический университет|Казанского Промышленного училища]].

8 июня 1911 г. перемещён на должность директора Московского Промышленного училища в память 25-летия царствования Государя Императора Александра II. С 1912 г. — попечитель Миусского ремесленного училища им. Г. Шелапутина (одновременно с директорством в Московском Промышленном Училище). В 1918 г. в должности Председателя Президиума организует и руководит Московским химическим техникумом, участвует в создании Московского практического технологического института им. Д. И. Менделеева и в декабре 1920 г. становится его первым директором.

В марте 1921 г. по возрасту (67 лет) передает руководство МПХТИ В. П. Пантелееву и остается профессором технологии переработки органических веществ (нефти).

С 1924 по 1927 гг. заведует библиотекой МХТИ.

Похоронен на Ваганьковском кладбище в Москве.

Ссылки

• [www.muctr.ru/about/history/list/zog.php Зограф Константин Юрьевич] // Официальный сайт РХТУ им. Д. И. Менделеева, 2015
• Магсумов Т.А. ДИРЕКТОРА КАЗАНСКОГО ПРОМЫШЛЕННОГО УЧИЛИЩА(1890-1917): ТРИ ПОРТРЕТА ЭПОХИ [www.rae.ru/upfs/?section=content&op=show_article&article_id=3561&lng=ru Международный журнал прикладных и фундаментальных исследований, 2012, № 8 – стр. 144-145]

Отрывок, характеризующий Зограф, Константин Юрьевич

Пока лакей зажигал свечу, Толь рассказывал содержание известий.
– Кто привез? – спросил Кутузов с лицом, поразившим Толя, когда загорелась свеча, своей холодной строгостью.
– Не может быть сомнения, ваша светлость.
– Позови, позови его сюда!
Кутузов сидел, спустив одну ногу с кровати и навалившись большим животом на другую, согнутую ногу. Он щурил свой зрячий глаз, чтобы лучше рассмотреть посланного, как будто в его чертах он хотел прочесть то, что занимало его.
– Скажи, скажи, дружок, – сказал он Болховитинову своим тихим, старческим голосом, закрывая распахнувшуюся на груди рубашку. – Подойди, подойди поближе. Какие ты привез мне весточки? А? Наполеон из Москвы ушел? Воистину так? А?
Болховитинов подробно доносил сначала все то, что ему было приказано.
– Говори, говори скорее, не томи душу, – перебил его Кутузов.
Болховитинов рассказал все и замолчал, ожидая приказания. Толь начал было говорить что то, но Кутузов перебил его. Он хотел сказать что то, но вдруг лицо его сщурилось, сморщилось; он, махнув рукой на Толя, повернулся в противную сторону, к красному углу избы, черневшему от образов.
– Господи, создатель мой! Внял ты молитве нашей… – дрожащим голосом сказал он, сложив руки. – Спасена Россия. Благодарю тебя, господи! – И он заплакал.


Со времени этого известия и до конца кампании вся деятельность Кутузова заключается только в том, чтобы властью, хитростью, просьбами удерживать свои войска от бесполезных наступлений, маневров и столкновений с гибнущим врагом. Дохтуров идет к Малоярославцу, но Кутузов медлит со всей армией и отдает приказания об очищении Калуги, отступление за которую представляется ему весьма возможным.
Кутузов везде отступает, но неприятель, не дожидаясь его отступления, бежит назад, в противную сторону.
Историки Наполеона описывают нам искусный маневр его на Тарутино и Малоярославец и делают предположения о том, что бы было, если бы Наполеон успел проникнуть в богатые полуденные губернии.
Но не говоря о том, что ничто не мешало Наполеону идти в эти полуденные губернии (так как русская армия давала ему дорогу), историки забывают то, что армия Наполеона не могла быть спасена ничем, потому что она в самой себе несла уже тогда неизбежные условия гибели. Почему эта армия, нашедшая обильное продовольствие в Москве и не могшая удержать его, а стоптавшая его под ногами, эта армия, которая, придя в Смоленск, не разбирала продовольствия, а грабила его, почему эта армия могла бы поправиться в Калужской губернии, населенной теми же русскими, как и в Москве, и с тем же свойством огня сжигать то, что зажигают?