Иванов, Валерий Евгеньевич

Валерий Евгеньевич Иванов
Род деятельности:	журналист
Место рождения:	Тольятти
Гражданство:	СССР СССР, Россия Россия
Место смерти:	Тольятти
Супруга:	Елена
Дети:	Мария

Валерий Евгеньевич Иванов (1969—2002) — российский журналист, известный тольяттинский политический и общественный деятель, жертва громкого заказного убийства. Основатель и первый главный редактор Тольяттинского обозрения, депутат 4-го созыва Думы Тольятти. Почётный гражданин Тольятти (2007).

Биография

Валерий Иванов родился 5 ноября 1969 года. Окончив школу, работал слесарем-ремонтником на Волжском Автомобильном Заводе. С 1987 года Иванов учился на отделении романо-германской филологии Самарского государственного университета, затем перешёл на отделение русской филологии в Самарском государственном педагогическом институте. С 1992 года он работал в газете «Все и все», публиковался под псевдонимом Гамлет Оганесьянц. Также публиковался в газетах «Миллион», «Презент», «Комсомольская правда» и «Самарское обозрение».

В 1996 году Иванов создал газету «Тольяттинское обозрение» и стал её главным редактором. Газета систематически публиковала острые разоблачительные материалы, в частности, о криминалитете, связанном с АвтоВАЗом. За период его деятельности на посту главного редактора на него и «Тольяттинское обозрение» неоднократно пытались возбудить уголовные дела. Также Иванов не раз получал угрозы в свой адрес. В 1999 году он основал движение в защиту прав тольяттинских налогоплательщиков «Четвёртая власть». В 2000 году Иванов был избран депутатом городской думы Тольятти 4-го созыва и возглавил в ней комиссию по местному самоуправлению. Был одним из комментаторов серии «Жигулёвская битва» телепередачи «Криминальная Россия».

Убийство

Вечером 29 апреля 2002 года Иванов был убит в собственном автомобиле «Нива» у подъезда его дома на бульваре Гая. Приблизительно в 23 часа он заехал домой, занёс в квартиру покупки и вышел на улицу, намереваясь поехать на деловую встречу. Когда Иванов садился в машину, к нему подбежал киллер и, невзирая на наличие большого количества свидетелей, сделал шесть выстрелов из пистолета. От полученных ранений Иванов скончался на месте.

Похоронен на Баныкинском кладбище Тольятти. Через год сразу за его могилой был похоронен ставший главным редактором «Тольяттинского обозрения» Алексей Сидоров.

После похорон Иванова вице-мэр Тольятти Николай Ренц и несколько городских предпринимателей предложили за информацию о преступниках крупную сумму денег. Правоохранительные органы неоднократно заверяли общественность в том, что по делу ведётся работа, однако раскрыто убийство так и не было. Дело неоднократно приостанавливалось и вновь возобновлялось. Версий о причинах убийства Иванова ввиду его разносторонней деятельности выстроено большое количество, однако ни одна из них так и не нашла подтверждения.

28 мая 2007 года Решением Думы городского округа Тольятти № 686 Валерию Иванову было посмертно присвоено звание Почётного гражданина Тольятти.

См. также

• Тольяттинское обозрение
• Алексей Сидоров
• Тольяттинская криминальная война

Отрывок, характеризующий Иванов, Валерий Евгеньевич

Но эти слова звучали жалобным, отчаянным криком и мольбой о прощении. Как только Ростов услыхал этот звук голоса, с души его свалился огромный камень сомнения. Он почувствовал радость и в то же мгновение ему стало жалко несчастного, стоявшего перед ним человека; но надо было до конца довести начатое дело.
– Здесь люди Бог знает что могут подумать, – бормотал Телянин, схватывая фуражку и направляясь в небольшую пустую комнату, – надо объясниться…
– Я это знаю, и я это докажу, – сказал Ростов.
– Я…
Испуганное, бледное лицо Телянина начало дрожать всеми мускулами; глаза всё так же бегали, но где то внизу, не поднимаясь до лица Ростова, и послышались всхлипыванья.
– Граф!… не губите молодого человека… вот эти несчастные деньги, возьмите их… – Он бросил их на стол. – У меня отец старик, мать!…
Ростов взял деньги, избегая взгляда Телянина, и, не говоря ни слова, пошел из комнаты. Но у двери он остановился и вернулся назад. – Боже мой, – сказал он со слезами на глазах, – как вы могли это сделать?
– Граф, – сказал Телянин, приближаясь к юнкеру.
– Не трогайте меня, – проговорил Ростов, отстраняясь. – Ежели вам нужда, возьмите эти деньги. – Он швырнул ему кошелек и выбежал из трактира.


Вечером того же дня на квартире Денисова шел оживленный разговор офицеров эскадрона.
– А я говорю вам, Ростов, что вам надо извиниться перед полковым командиром, – говорил, обращаясь к пунцово красному, взволнованному Ростову, высокий штаб ротмистр, с седеющими волосами, огромными усами и крупными чертами морщинистого лица.
Штаб ротмистр Кирстен был два раза разжалован в солдаты зa дела чести и два раза выслуживался.
– Я никому не позволю себе говорить, что я лгу! – вскрикнул Ростов. – Он сказал мне, что я лгу, а я сказал ему, что он лжет. Так с тем и останется. На дежурство может меня назначать хоть каждый день и под арест сажать, а извиняться меня никто не заставит, потому что ежели он, как полковой командир, считает недостойным себя дать мне удовлетворение, так…
– Да вы постойте, батюшка; вы послушайте меня, – перебил штаб ротмистр своим басистым голосом, спокойно разглаживая свои длинные усы. – Вы при других офицерах говорите полковому командиру, что офицер украл…
– Я не виноват, что разговор зашел при других офицерах. Может быть, не надо было говорить при них, да я не дипломат. Я затем в гусары и пошел, думал, что здесь не нужно тонкостей, а он мне говорит, что я лгу… так пусть даст мне удовлетворение…
– Это всё хорошо, никто не думает, что вы трус, да не в том дело. Спросите у Денисова, похоже это на что нибудь, чтобы юнкер требовал удовлетворения у полкового командира?
Денисов, закусив ус, с мрачным видом слушал разговор, видимо не желая вступаться в него. На вопрос штаб ротмистра он отрицательно покачал головой.
– Вы при офицерах говорите полковому командиру про эту пакость, – продолжал штаб ротмистр. – Богданыч (Богданычем называли полкового командира) вас осадил.
– Не осадил, а сказал, что я неправду говорю.
– Ну да, и вы наговорили ему глупостей, и надо извиниться.
– Ни за что! – крикнул Ростов.
– Не думал я этого от вас, – серьезно и строго сказал штаб ротмистр. – Вы не хотите извиниться, а вы, батюшка, не только перед ним, а перед всем полком, перед всеми нами, вы кругом виноваты. А вот как: кабы вы подумали да посоветовались, как обойтись с этим делом, а то вы прямо, да при офицерах, и бухнули. Что теперь делать полковому командиру? Надо отдать под суд офицера и замарать весь полк? Из за одного негодяя весь полк осрамить? Так, что ли, по вашему? А по нашему, не так. И Богданыч молодец, он вам сказал, что вы неправду говорите. Неприятно, да что делать, батюшка, сами наскочили. А теперь, как дело хотят замять, так вы из за фанаберии какой то не хотите извиниться, а хотите всё рассказать. Вам обидно, что вы подежурите, да что вам извиниться перед старым и честным офицером! Какой бы там ни был Богданыч, а всё честный и храбрый, старый полковник, так вам обидно; а замарать полк вам ничего? – Голос штаб ротмистра начинал дрожать. – Вы, батюшка, в полку без году неделя; нынче здесь, завтра перешли куда в адъютантики; вам наплевать, что говорить будут: «между павлоградскими офицерами воры!» А нам не всё равно. Так, что ли, Денисов? Не всё равно?
Денисов всё молчал и не шевелился, изредка взглядывая своими блестящими, черными глазами на Ростова.
– Вам своя фанаберия дорога, извиниться не хочется, – продолжал штаб ротмистр, – а нам, старикам, как мы выросли, да и умереть, Бог даст, приведется в полку, так нам честь полка дорога, и Богданыч это знает. Ох, как дорога, батюшка! А это нехорошо, нехорошо! Там обижайтесь или нет, а я всегда правду матку скажу. Нехорошо!
И штаб ротмистр встал и отвернулся от Ростова.