Фишер, Иван

И́ван Фи́шер (венг. Fischer Iván; род. 20 января 1951, Будапешт) — венгерский дирижёр.

Родился в Будапеште в еврейской семье (брат И.Фишера Адам также стал дирижёром). Изучал дирижирование в Венской консерватории у Ганса Сваровски, аутентичное исполнительство под руководством Николауса Арнонкура (был его ассистентом в зальцбургском «Моцартеуме»).

С 1976 года работал в Великобритании в качестве приглашённого дирижёра в Лондонском симфоническом оркестре и Симфоническом оркестре Би-Би-Си. В 1979—1982 годах вместе с Тамашом Вашари руководил британским камерным оркестром «Северная симфония».

В 1983 году вернулся в Будапешт, где вместе с Золтаном Кочишем создал Будапештский фестивальный оркестр, которым руководит поныне (до 1997 года — совместно с Кочишем).

В качестве приглашённого дирижёра Фишер неоднократно выступал с различными оркестрами в США (в этом качестве дебютировал в 1983 г. с Филармоническим оркестром Лос-Анджелеса). В 2008-10 гг. — главный дирижёр Национального симфонического оркестра (Вашингтон). С 2012 г. Фишер — музыкальный руководитель и главный дирижёр Оркестра Концертхауса в Берлине.

Также выступал как оперный дирижёр и постановщик. В 1984-89 — музыкальный руководитель Кентской оперы (Великобритания), в 2000—2003 музыкальный руководитель Лионской оперы. В 2006 дебютировал на Глайндборнском международном оперном фестивале (дирижировал постановкой «Так поступают все» В. А. Моцарта).

Среди лучших записей Ивана Фишера — «Чудесный мандарин» (музыка балета) и Концерт для оркестра Белы Бартока, симфония «Фауст» Ференца Листа, симфонии Густава Малера (все — с Будапештским фестивальным оркестром).

Ссылки

• [www.naxos.com/person/Ivan_Fischer_31069/31069.htm Биография на сайте лейбла Naxos]  (англ.)

Отрывок, характеризующий Фишер, Иван

– Позовите его ко мне, – сказал Кутузов. Адъютант передал желание светлейшего, и Пьер направился к скамейке. Но еще прежде него к Кутузову подошел рядовой ополченец. Это был Долохов.
– Этот как тут? – спросил Пьер.
– Это такая бестия, везде пролезет! – отвечали Пьеру. – Ведь он разжалован. Теперь ему выскочить надо. Какие то проекты подавал и в цепь неприятельскую ночью лазил… но молодец!..
Пьер, сняв шляпу, почтительно наклонился перед Кутузовым.
– Я решил, что, ежели я доложу вашей светлости, вы можете прогнать меня или сказать, что вам известно то, что я докладываю, и тогда меня не убудет… – говорил Долохов.
– Так, так.
– А ежели я прав, то я принесу пользу отечеству, для которого я готов умереть.
– Так… так…
– И ежели вашей светлости понадобится человек, который бы не жалел своей шкуры, то извольте вспомнить обо мне… Может быть, я пригожусь вашей светлости.
– Так… так… – повторил Кутузов, смеющимся, суживающимся глазом глядя на Пьера.
В это время Борис, с своей придворной ловкостью, выдвинулся рядом с Пьером в близость начальства и с самым естественным видом и не громко, как бы продолжая начатый разговор, сказал Пьеру:
– Ополченцы – те прямо надели чистые, белые рубахи, чтобы приготовиться к смерти. Какое геройство, граф!
Борис сказал это Пьеру, очевидно, для того, чтобы быть услышанным светлейшим. Он знал, что Кутузов обратит внимание на эти слова, и действительно светлейший обратился к нему:
– Ты что говоришь про ополченье? – сказал он Борису.
– Они, ваша светлость, готовясь к завтрашнему дню, к смерти, надели белые рубахи.
– А!.. Чудесный, бесподобный народ! – сказал Кутузов и, закрыв глаза, покачал головой. – Бесподобный народ! – повторил он со вздохом.
– Хотите пороху понюхать? – сказал он Пьеру. – Да, приятный запах. Имею честь быть обожателем супруги вашей, здорова она? Мой привал к вашим услугам. – И, как это часто бывает с старыми людьми, Кутузов стал рассеянно оглядываться, как будто забыв все, что ему нужно было сказать или сделать.
Очевидно, вспомнив то, что он искал, он подманил к себе Андрея Сергеича Кайсарова, брата своего адъютанта.