Издательство Петроградского Совета

Издательство Петроградского Совета
Страна	РСФСР РСФСР
Основано	1917
Адрес	Петроград
Директор	И. Ионов

К:Издательства, основанные в 1917 году

Издательство Петроградского Совета (совдепа) создано 29 ноября (12 декабря) 1917 года на основе комиссии по издательскому и типографскому делу Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов.

Руководителем был сначала Д. Вильнер, затем И. Ионов. Главной задачей издательства стало политическое просвещение. Оно издавало произведения Ленина, Зиновьева, Маркса, Энгельса, работы по политэкономии, атеизму, женскому вопросу и т. д.

Здесь вышли «Песни прошлого» Демьяна Бедного, «Красное Евангелие» и «Песни Красного Звонаря» Василия Князева, рассказы Горького, «Жан Кристоф» Ромена Роллана.

В издательстве выходили «Известия Петроградского Совета», «Красная газета», литературный журнал «Пламя».

В мае 1919 реорганизовано в Петрогосиздат.

Литература

• Соскин Л. М. Издательские марки Петрограда-Ленинграда. — М.: Новый Свет, 1995. — С. 53-55. — 5000 экз.

Отрывок, характеризующий Издательство Петроградского Совета

На другой день после своего объяснения с матерью, Наташа ждала целый день Болконского, но он не приехал. На другой, на третий день было то же самое. Пьер также не приезжал, и Наташа, не зная того, что князь Андрей уехал к отцу, не могла себе объяснить его отсутствия.
Так прошли три недели. Наташа никуда не хотела выезжать и как тень, праздная и унылая, ходила по комнатам, вечером тайно от всех плакала и не являлась по вечерам к матери. Она беспрестанно краснела и раздражалась. Ей казалось, что все знают о ее разочаровании, смеются и жалеют о ней. При всей силе внутреннего горя, это тщеславное горе усиливало ее несчастие.
Однажды она пришла к графине, хотела что то сказать ей, и вдруг заплакала. Слезы ее были слезы обиженного ребенка, который сам не знает, за что он наказан.
Графиня стала успокоивать Наташу. Наташа, вслушивавшаяся сначала в слова матери, вдруг прервала ее:
– Перестаньте, мама, я и не думаю, и не хочу думать! Так, поездил и перестал, и перестал…
Голос ее задрожал, она чуть не заплакала, но оправилась и спокойно продолжала: – И совсем я не хочу выходить замуж. И я его боюсь; я теперь совсем, совсем, успокоилась…
На другой день после этого разговора Наташа надела то старое платье, которое было ей особенно известно за доставляемую им по утрам веселость, и с утра начала тот свой прежний образ жизни, от которого она отстала после бала. Она, напившись чаю, пошла в залу, которую она особенно любила за сильный резонанс, и начала петь свои солфеджи (упражнения пения). Окончив первый урок, она остановилась на середине залы и повторила одну музыкальную фразу, особенно понравившуюся ей. Она прислушалась радостно к той (как будто неожиданной для нее) прелести, с которой эти звуки переливаясь наполнили всю пустоту залы и медленно замерли, и ей вдруг стало весело. «Что об этом думать много и так хорошо», сказала она себе и стала взад и вперед ходить по зале, ступая не простыми шагами по звонкому паркету, но на всяком шагу переступая с каблучка (на ней были новые, любимые башмаки) на носок, и так же радостно, как и к звукам своего голоса прислушиваясь к этому мерному топоту каблучка и поскрипыванью носка. Проходя мимо зеркала, она заглянула в него. – «Вот она я!» как будто говорило выражение ее лица при виде себя. – «Ну, и хорошо. И никого мне не нужно».