Ищенко, Иван Митрофанович

Иван Митрофанович Ищенко
Дата рождения	15 сентября 1912(1912-09-15)
Место рождения	с. Новоподымка (ныне Новоукраинский район, Кировоградская область), Украина
Дата смерти	17 января 1979(1979-01-17) (66 лет)
Место смерти	Уфа
Принадлежность	СССР СССР
Годы службы	1941—1945
Звание
Награды и премии

Иван Митрофанович И́щенко — командир отделения роты автоматчиков 234-го стрелкового полка 179-й стрелковой дивизии 43-й армии 1-го Прибалтийского фронта, сержант, Герой Советского Союза.

Биография

Родился 15 сентября 1912 года в селе Новоподымка ныне Новоукраинского района Кировоградской области Украины в крестьянской семье. Украинец. Член ВКП(б)/КПСС с 1942 года. Окончив начальную школу, работал грузчиком.

В Красной Армии с октября 1941 года. Призван Капским райвоенкоматом Грузинской ССР. В боях Великой Отечественной войны с ноября 1941 года.

Командир отделения роты автоматчиков 234-го стрелкового полка (179-я стрелковая дивизия, 43-я армия, 1-й Прибалтийский фронт) сержант Ищенко И. М. 23 июня 1944 г. в числе первых со своим отделением прорвал оборону противника у деревни Шумилино Бешенковичского района Витебской области Белоруссии и в уличном бою уничтожил 5 гитлеровцев.

24 июня 1944 года у деревни Вяжице (ныне деревня Будилово) Бешенковичского района Витебской области под сильным огнём противника на подручных средствах сержант Иван Ищенко первым переправился на левый берег реки Западная Двина и в бою за овладение плацдармом уничтожил до десяти немецких автоматчиков и снайперов.

26 июня 1944 году гитлеровцы, стремясь выйти из окружения, силой до двух взводов пехоты предприняли атаку на участке отделения И. М. Ищенко, которая была отражена советскими воинами с большими потерями для нападавших. Затем, преследуя противника, отделение сержанта Ищенко заняло дорогу «Витебск — Бешенковичи», отрезав врагу путь к отступлению. В этом бою И. М. Ищенко лично уничтожил восемь гитлеровцев, а троих взял в плен. Отделением было захвачено тридцать шесть автомашин.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 22 июля 1944 года за образцовое выполнение заданий командования и проявленные мужество и героизм в боях с немецко-фашистскими захватчиками сержанту Ищенко Ивану Митрофановичу присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» (№ 4136).

После войны старшина Ищенко И. М. демобилизован. Жил и работал автомехаником в столице Башкирии — городе Уфе. Скончался 17 января 1979 года, похоронен в Уфе.

Награды

• Медаль «Золотая Звезда».
• Орден Ленина.
• Орден Красной Звезды.
• Медаль «За боевые заслуги» (10.05.1944).
• Медали.

Источники

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=1964 Ищенко, Иван Митрофанович]. Сайт «Герои Страны».

• Герои Советского Союза: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии И. Н. Шкадов. — М.: Воениздат, 1987. — Т. 1 /Абаев — Любичев/. — 911 с. — 100 000 экз. — ISBN отс., Рег. № в РКП 87-95382.
• Подвиги их — бессмертны. — Уфа: Китап, 2000.
• Славные сыны Башкирии. Книга 1. — Уфа, 1965.
• Цкитишвили К. В., Чинчилакашвили Т. Г. Герои Советского Союза из Грузии. — Тб, 1981.

Отрывок, характеризующий Ищенко, Иван Митрофанович

– Да когда же ты спать будешь? – отвечал другой голос.
– Я не буду, я не могу спать, что ж мне делать! Ну, последний раз…
Два женские голоса запели какую то музыкальную фразу, составлявшую конец чего то.
– Ах какая прелесть! Ну теперь спать, и конец.
– Ты спи, а я не могу, – отвечал первый голос, приблизившийся к окну. Она видимо совсем высунулась в окно, потому что слышно было шуршанье ее платья и даже дыханье. Всё затихло и окаменело, как и луна и ее свет и тени. Князь Андрей тоже боялся пошевелиться, чтобы не выдать своего невольного присутствия.
– Соня! Соня! – послышался опять первый голос. – Ну как можно спать! Да ты посмотри, что за прелесть! Ах, какая прелесть! Да проснись же, Соня, – сказала она почти со слезами в голосе. – Ведь этакой прелестной ночи никогда, никогда не бывало.
Соня неохотно что то отвечала.
– Нет, ты посмотри, что за луна!… Ах, какая прелесть! Ты поди сюда. Душенька, голубушка, поди сюда. Ну, видишь? Так бы вот села на корточки, вот так, подхватила бы себя под коленки, – туже, как можно туже – натужиться надо. Вот так!
– Полно, ты упадешь.
Послышалась борьба и недовольный голос Сони: «Ведь второй час».
– Ах, ты только всё портишь мне. Ну, иди, иди.
Опять всё замолкло, но князь Андрей знал, что она всё еще сидит тут, он слышал иногда тихое шевеленье, иногда вздохи.
– Ах… Боже мой! Боже мой! что ж это такое! – вдруг вскрикнула она. – Спать так спать! – и захлопнула окно.
«И дела нет до моего существования!» подумал князь Андрей в то время, как он прислушивался к ее говору, почему то ожидая и боясь, что она скажет что нибудь про него. – «И опять она! И как нарочно!» думал он. В душе его вдруг поднялась такая неожиданная путаница молодых мыслей и надежд, противоречащих всей его жизни, что он, чувствуя себя не в силах уяснить себе свое состояние, тотчас же заснул.


На другой день простившись только с одним графом, не дождавшись выхода дам, князь Андрей поехал домой.
Уже было начало июня, когда князь Андрей, возвращаясь домой, въехал опять в ту березовую рощу, в которой этот старый, корявый дуб так странно и памятно поразил его. Бубенчики еще глуше звенели в лесу, чем полтора месяца тому назад; всё было полно, тенисто и густо; и молодые ели, рассыпанные по лесу, не нарушали общей красоты и, подделываясь под общий характер, нежно зеленели пушистыми молодыми побегами.
Целый день был жаркий, где то собиралась гроза, но только небольшая тучка брызнула на пыль дороги и на сочные листья. Левая сторона леса была темна, в тени; правая мокрая, глянцовитая блестела на солнце, чуть колыхаясь от ветра. Всё было в цвету; соловьи трещали и перекатывались то близко, то далеко.
«Да, здесь, в этом лесу был этот дуб, с которым мы были согласны», подумал князь Андрей. «Да где он», подумал опять князь Андрей, глядя на левую сторону дороги и сам того не зная, не узнавая его, любовался тем дубом, которого он искал. Старый дуб, весь преображенный, раскинувшись шатром сочной, темной зелени, млел, чуть колыхаясь в лучах вечернего солнца. Ни корявых пальцев, ни болячек, ни старого недоверия и горя, – ничего не было видно. Сквозь жесткую, столетнюю кору пробились без сучков сочные, молодые листья, так что верить нельзя было, что этот старик произвел их. «Да, это тот самый дуб», подумал князь Андрей, и на него вдруг нашло беспричинное, весеннее чувство радости и обновления. Все лучшие минуты его жизни вдруг в одно и то же время вспомнились ему. И Аустерлиц с высоким небом, и мертвое, укоризненное лицо жены, и Пьер на пароме, и девочка, взволнованная красотою ночи, и эта ночь, и луна, – и всё это вдруг вспомнилось ему.