Калайдович, Пётр Фёдорович

Пётр Фёдорович Калайдович

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Пётр Фёдорович Калайдо́вич (22 января (2 февраля) 1791, Киев — 1 [13] января, по другим сведениям 2 [14] августа 1839, Москва) — преподаватель словесности, лингвист, поэт.

Сын Фёдора Калайдовича, брат Константина и Ивана Калайдовичей.

Учился в Московском университете, был преподавателем в Московском благородном пансионе и других учебных заведениях.

Выступил в печати в 14 лет, поместив стихотворения и прозаическю аллегорию со стихами в «Новостях русской литературы» (1804). Публиковался в «Вестнике Европы» (очерк «Перун», 1807; «О почтении русских к бороде и волосам свои», 1810; «О садах Владимирских», 1811) и «Сыне Отечества». Занимался изучением языка «Слова о полку Игореве».

Отдельно издал «Опыт словаря русских синонимов» (Москва, 1812); «Тень Людовика XVI на берегах Москвы 5 сентября 1812 г.» (Казань, 1813). В «Трудах общества любителей российской словесности» напечатал «Рассуждение о синонимах».

При написании этой статьи использовался материал из Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона (1890—1907).

Отрывок, характеризующий Калайдович, Пётр Фёдорович

Николай с удивлением смотрел на ее лицо. Это было то же лицо, которое он видел прежде, то же было в нем общее выражение тонкой, внутренней, духовной работы; но теперь оно было совершенно иначе освещено. Трогательное выражение печали, мольбы и надежды было на нем. Как и прежде бывало с Николаем в ее присутствии, он, не дожидаясь совета губернаторши подойти к ней, не спрашивая себя, хорошо ли, прилично ли или нет будет его обращение к ней здесь, в церкви, подошел к ней и сказал, что он слышал о ее горе и всей душой соболезнует ему. Едва только она услыхала его голос, как вдруг яркий свет загорелся в ее лице, освещая в одно и то же время и печаль ее, и радость.
– Я одно хотел вам сказать, княжна, – сказал Ростов, – это то, что ежели бы князь Андрей Николаевич не был бы жив, то, как полковой командир, в газетах это сейчас было бы объявлено.
Княжна смотрела на него, не понимая его слов, но радуясь выражению сочувствующего страдания, которое было в его лице.
– И я столько примеров знаю, что рана осколком (в газетах сказано гранатой) бывает или смертельна сейчас же, или, напротив, очень легкая, – говорил Николай. – Надо надеяться на лучшее, и я уверен…
Княжна Марья перебила его.
– О, это было бы так ужа… – начала она и, не договорив от волнения, грациозным движением (как и все, что она делала при нем) наклонив голову и благодарно взглянув на него, пошла за теткой.