Кардифф-Центральный
Станция Кардифф-Центральный Южно-Уэльская главная линия | |
| National Rail | |
 | |
| Оператор: |
Arriva Trains Wales |
|---|---|
| Дата открытия: | |
| Прежние названия: |
«Кардифф», «Кардифф-Главный» |
| Количество платформ: |
7 |
| Количество путей: |
14 |
| Расположение: | |
Кардифф-Центральный (англ. Cardiff Central railway station, валл. Caerdydd Canolog) — железнодорожная станция Южно-Уэльской главной линии в столице Уэльса Кардиффе.
Является крупным пересадочным узлом, где с Южно-Уэльской главной линией соединяются пригородные и городские железные дороги Долинных линий, и возле которого расположен Кардиффский центральный автовокзал. По результатам 2010-11 финансового года «Кардифф-Центральный» — самая загруженная пассажирами станция Уэльса и 21-я по этому показателю во всей Великобритании, а если исключить из подсчёта станции Большого Лондона, то 8-я[1]. Управляется железнодорожным оператором «Arriva Trains Wales».
Содержание
История
В начале 1840-х годов, когда составлялся план «Южно-Уэльской железной дороги», Изамбард Кингдом Брюнель озаботился поиском места для строительства станции в Кардиффе. Берег Тафа, подходивший для этой цели во всех прочих отношениях, оказался заливным лугом, что заставило инженера передвинуть речное русло на запад. Высвобожденную из-под воды землю площадью 0,4 га (18 акров) приподняли над речным уровнем, укрепили набережной и частично использовали для возведения станционных строений[2].
Станцию открыли в 1850 году под названием «Кардифф». В 1922 году контроль над ней перешёл к «Большой западной железной дороге», которая в июле 1924 года присвоила станции новое имя «Кардифф-Главный». После национализации британских железных дорог, в 1973 году, она снова поменяла своё наименование и стала обозначаться как «Кардифф-Центральный»[3].
В июне 2014 году прошла реконструкция станции[4].
Описание
 |
Этот раздел статьи ещё не написан. Согласно замыслу одного из участников Википедии, на этом месте должен располагаться специальный раздел.
Вы можете помочь проекту, написав этот раздел. |
Напишите отзыв о статье "Кардифф-Центральный"
Примечания
- ↑ [www.rail-reg.gov.uk/server/show/nav.1529 Station usage. // Office of Rail Regulation.]
- ↑ [cricketarchive.com/Glamorgan/History/Cardiff_Arms_Park/Creation.html Andrew Hignell. Cardiff Arms Park — A short History. // Glamorgan Cricket Club and CricketArchive.]
- ↑ R.J.V.Butt. The Directory of Railway Stations. 1995.
- ↑ [www.walesonline.co.uk/cardiffonline/cardiff-news/2011/02/09/cardiff-rail-stations-set-for-revamp-91466-28138130/#ixzz1DUE8M71o Cardiff rail stations set for revamp. // walesonline.co.uk]
Ссылки
- [www.nationalrail.co.uk/stations_destinations/cdf.aspx/ Расписание и информация о станции с сайта National Rail] (англ.)
Отрывок, характеризующий Кардифф-Центральный
Так же, как трудно объяснить, для чего, куда спешат муравьи из раскиданной кочки, одни прочь из кочки, таща соринки, яйца и мертвые тела, другие назад в кочку – для чего они сталкиваются, догоняют друг друга, дерутся, – так же трудно было бы объяснить причины, заставлявшие русских людей после выхода французов толпиться в том месте, которое прежде называлось Москвою. Но так же, как, глядя на рассыпанных вокруг разоренной кочки муравьев, несмотря на полное уничтожение кочки, видно по цепкости, энергии, по бесчисленности копышущихся насекомых, что разорено все, кроме чего то неразрушимого, невещественного, составляющего всю силу кочки, – так же и Москва, в октябре месяце, несмотря на то, что не было ни начальства, ни церквей, ни святынь, ни богатств, ни домов, была та же Москва, какою она была в августе. Все было разрушено, кроме чего то невещественного, но могущественного и неразрушимого.Побуждения людей, стремящихся со всех сторон в Москву после ее очищения от врага, были самые разнообразные, личные, и в первое время большей частью – дикие, животные. Одно только побуждение было общее всем – это стремление туда, в то место, которое прежде называлось Москвой, для приложения там своей деятельности.
Через неделю в Москве уже было пятнадцать тысяч жителей, через две было двадцать пять тысяч и т. д. Все возвышаясь и возвышаясь, число это к осени 1813 года дошло до цифры, превосходящей население 12 го года.
Первые русские люди, которые вступили в Москву, были казаки отряда Винцингероде, мужики из соседних деревень и бежавшие из Москвы и скрывавшиеся в ее окрестностях жители. Вступившие в разоренную Москву русские, застав ее разграбленною, стали тоже грабить. Они продолжали то, что делали французы. Обозы мужиков приезжали в Москву с тем, чтобы увозить по деревням все, что было брошено по разоренным московским домам и улицам. Казаки увозили, что могли, в свои ставки; хозяева домов забирали все то, что они находили и других домах, и переносили к себе под предлогом, что это была их собственность.
Но за первыми грабителями приезжали другие, третьи, и грабеж с каждым днем, по мере увеличения грабителей, становился труднее и труднее и принимал более определенные формы.
Французы застали Москву хотя и пустою, но со всеми формами органически правильно жившего города, с его различными отправлениями торговли, ремесел, роскоши, государственного управления, религии. Формы эти были безжизненны, но они еще существовали. Были ряды, лавки, магазины, лабазы, базары – большинство с товарами; были фабрики, ремесленные заведения; были дворцы, богатые дома, наполненные предметами роскоши; были больницы, остроги, присутственные места, церкви, соборы. Чем долее оставались французы, тем более уничтожались эти формы городской жизни, и под конец все слилось в одно нераздельное, безжизненное поле грабежа.
Грабеж французов, чем больше он продолжался, тем больше разрушал богатства Москвы и силы грабителей. Грабеж русских, с которого началось занятие русскими столицы, чем дольше он продолжался, чем больше было в нем участников, тем быстрее восстановлял он богатство Москвы и правильную жизнь города.
Кроме грабителей, народ самый разнообразный, влекомый – кто любопытством, кто долгом службы, кто расчетом, – домовладельцы, духовенство, высшие и низшие чиновники, торговцы, ремесленники, мужики – с разных сторон, как кровь к сердцу, – приливали к Москве.
Через неделю уже мужики, приезжавшие с пустыми подводами, для того чтоб увозить вещи, были останавливаемы начальством и принуждаемы к тому, чтобы вывозить мертвые тела из города. Другие мужики, прослышав про неудачу товарищей, приезжали в город с хлебом, овсом, сеном, сбивая цену друг другу до цены ниже прежней. Артели плотников, надеясь на дорогие заработки, каждый день входили в Москву, и со всех сторон рубились новые, чинились погорелые дома. Купцы в балаганах открывали торговлю. Харчевни, постоялые дворы устраивались в обгорелых домах. Духовенство возобновило службу во многих не погоревших церквах. Жертвователи приносили разграбленные церковные вещи. Чиновники прилаживали свои столы с сукном и шкафы с бумагами в маленьких комнатах. Высшее начальство и полиция распоряжались раздачею оставшегося после французов добра. Хозяева тех домов, в которых было много оставлено свезенных из других домов вещей, жаловались на несправедливость своза всех вещей в Грановитую палату; другие настаивали на том, что французы из разных домов свезли вещи в одно место, и оттого несправедливо отдавать хозяину дома те вещи, которые у него найдены. Бранили полицию; подкупали ее; писали вдесятеро сметы на погоревшие казенные вещи; требовали вспомоществований. Граф Растопчин писал свои прокламации.
