Карзинкин, Андрей Сидорович
| Андрей Сидорович Карзинкин | |
| Род деятельности: | |
|---|---|
| Дата рождения: | |
| Место рождения: |
деревня Труфановская, Борисоглебский уезд, Ярославская губерния |
| Подданство: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
| Супруга: |
Авдотья Карзинкина |
| Дети: |
Иван Андреевич Карзинкин, Александр Андреевич Карзинкин |
Андре́й Си́дорович Карзи́нкин (1755—1822), основатель московской купеческой династии Карзинкиных, известный в Москве чаеторговец, купец 1-й гильдии.
Содержание
Биография
Андрей Сидорович Карзинкин происходит из семьи экономических крестьян. Он родился в 1755 году в деревне Труфановской Борисоглебского уезда Ярославской губернии.
В 1791 году поселился в Москве со своей женой Авдотьей и с недавно родившимся сыном Иваном. Вскоре по приезде родился и второй сын — Александр.
Написание фамилии Карзинкин через букву «а» связано с тем, что документ, выданный А. С. Карзинкину в Москве был на акающем московском диалекте (в документах встречаются также написание Корзинкин). По семейной легенде свою фамилию купец взял в память о том, что своего младенца привез в Москву в бельевой корзине.[1]
В Москве А. С. Карзинкин начал торговать имбирём в яблочном ряду Китай-города и записался купцом 3-й гильдии Кадашевской слободы. Семья Карзинкиных жила тогда в церковном доме храма Василия Блаженного.[2]
К 1811 году Карзинкин стал известным чаеторговцем, купцом 1-й гильдии. Он жил уже в собственном доме в приходе Китай-городской церкви Николы Мокрого[3][4].
В 1818 году А. С. Карзинкин переехал в дом на Покровском бульваре, относящийся к приходу церкви Трёх Святителей[5]. К тому времени купец овдовел, а его дети обзавелись собственными семьями и занимались чаеторговлей.
Андрей Сидорович умер в июне 1822 года 67 лет от роду. Отпевание было совершено в церкви Трёх Святителей. Дети А. С. Карзинкина — Иван Андреевич и Александр Андреевич пожертвовали на счет церкви 1000 рублей и богатые облачения.[6]
Похоронили А. С. Карзинкина на кладбище Покровского монастыря. Впоследствии там хоронили всех Карзинкиных.
Напишите отзыв о статье "Карзинкин, Андрей Сидорович"
Примечания
- ↑ Варенцов Н. А. Слышанное. Виденное. Придуманное. Пережитое. — М. — С. 403.
- ↑ Материалы для истории Московского купечества. — М.,1887. — Т.4. — С.61.
- ↑ Материалы для истории Московского купечества. — М.,1887. — Т.4. — С.35—36; Т.5. — С.19;
- ↑ ЦИАМ. Ф.105. — Оп.1. — Д.2081
- ↑ ЦАНТДМ. Ф.1. — Оп.7, — № 371. — Д.25. — Л.8—9.
- ↑ ЦИАМ. Ф.2122. — Оп.1. — Д.1974. — Л.28—29.
Литература
- Церковная археология Москвы. Храмы и приходы Ивановской горки и Кулишек. — Под общей редакцией доктора искусствоведения Баталова А. Л. — М., 2006. (О Карзинкиных: С.454-478) — ISBN 5-91150-014-0
- Московские легенды, записанные Евгением Барановым / Сост., вступ. статья и примечания Веры Боковой. — М.: Литература и политика, 1993. — 302с. ISBN 5-86563-001-6
Ссылки
- [his.1september.ru/view_article.php?ID=200900308 Наталья Дорожкина // Чай и другие благие дела…]
Отрывок, характеризующий Карзинкин, Андрей Сидорович
Если цель русских состояла в том, чтобы отрезать и взять в плен Наполеона и маршалов, и цель эта не только не была достигнута, и все попытки к достижению этой цели всякий раз были разрушены самым постыдным образом, то последний период кампании совершенно справедливо представляется французами рядом побед и совершенно несправедливо представляется русскими историками победоносным.Русские военные историки, настолько, насколько для них обязательна логика, невольно приходят к этому заключению и, несмотря на лирические воззвания о мужестве и преданности и т. д., должны невольно признаться, что отступление французов из Москвы есть ряд побед Наполеона и поражений Кутузова.
Но, оставив совершенно в стороне народное самолюбие, чувствуется, что заключение это само в себе заключает противуречие, так как ряд побед французов привел их к совершенному уничтожению, а ряд поражений русских привел их к полному уничтожению врага и очищению своего отечества.
Источник этого противуречия лежит в том, что историками, изучающими события по письмам государей и генералов, по реляциям, рапортам, планам и т. п., предположена ложная, никогда не существовавшая цель последнего периода войны 1812 года, – цель, будто бы состоявшая в том, чтобы отрезать и поймать Наполеона с маршалами и армией.
Цели этой никогда не было и не могло быть, потому что она не имела смысла, и достижение ее было совершенно невозможно.
Цель эта не имела никакого смысла, во первых, потому, что расстроенная армия Наполеона со всей возможной быстротой бежала из России, то есть исполняла то самое, что мог желать всякий русский. Для чего же было делать различные операции над французами, которые бежали так быстро, как только они могли?
Во вторых, бессмысленно было становиться на дороге людей, всю свою энергию направивших на бегство.
В третьих, бессмысленно было терять свои войска для уничтожения французских армий, уничтожавшихся без внешних причин в такой прогрессии, что без всякого загораживания пути они не могли перевести через границу больше того, что они перевели в декабре месяце, то есть одну сотую всего войска.
В четвертых, бессмысленно было желание взять в плен императора, королей, герцогов – людей, плен которых в высшей степени затруднил бы действия русских, как то признавали самые искусные дипломаты того времени (J. Maistre и другие). Еще бессмысленнее было желание взять корпуса французов, когда свои войска растаяли наполовину до Красного, а к корпусам пленных надо было отделять дивизии конвоя, и когда свои солдаты не всегда получали полный провиант и забранные уже пленные мерли с голода.
Весь глубокомысленный план о том, чтобы отрезать и поймать Наполеона с армией, был подобен тому плану огородника, который, выгоняя из огорода потоптавшую его гряды скотину, забежал бы к воротам и стал бы по голове бить эту скотину. Одно, что можно бы было сказать в оправдание огородника, было бы то, что он очень рассердился. Но это нельзя было даже сказать про составителей проекта, потому что не они пострадали от потоптанных гряд.
Но, кроме того, что отрезывание Наполеона с армией было бессмысленно, оно было невозможно.
Невозможно это было, во первых, потому что, так как из опыта видно, что движение колонн на пяти верстах в одном сражении никогда не совпадает с планами, то вероятность того, чтобы Чичагов, Кутузов и Витгенштейн сошлись вовремя в назначенное место, была столь ничтожна, что она равнялась невозможности, как то и думал Кутузов, еще при получении плана сказавший, что диверсии на большие расстояния не приносят желаемых результатов.
Во вторых, невозможно было потому, что, для того чтобы парализировать ту силу инерции, с которой двигалось назад войско Наполеона, надо было без сравнения большие войска, чем те, которые имели русские.
В третьих, невозможно это было потому, что военное слово отрезать не имеет никакого смысла. Отрезать можно кусок хлеба, но не армию. Отрезать армию – перегородить ей дорогу – никак нельзя, ибо места кругом всегда много, где можно обойти, и есть ночь, во время которой ничего не видно, в чем могли бы убедиться военные ученые хоть из примеров Красного и Березины. Взять же в плен никак нельзя без того, чтобы тот, кого берут в плен, на это не согласился, как нельзя поймать ласточку, хотя и можно взять ее, когда она сядет на руку. Взять в плен можно того, кто сдается, как немцы, по правилам стратегии и тактики. Но французские войска совершенно справедливо не находили этого удобным, так как одинаковая голодная и холодная смерть ожидала их на бегстве и в плену.
