Карпенко, Михаил Петрович

Михаил Петрович Карпенко
ректор Современной гуманитарной академии
Начало полномочий:	1992
Окончание полномочий:	2008
Преемник:	Тараканов, Валерий Павлович
Научная сфера:	геодезия
Учёная степень:	доктор технических наук
Учёное звание:	профессор
Альма-матер:	Московский государственный университет геодезии и картографии; Московский институт нефтехимической и газовой промышленности
Награды:

Михаил Петрович Карпенко (род. 15 октября 1936, Москва, СССР) — российский учёный, изобретатель, основатель и президент Современной гуманитарной академии (СГА), вице-президент Российской академии естественных наук (РАЕН).

Биография

В 1960 году окончил Московский государственный университет геодезии и картографии по специальности инженер-геодезист, в 1966 году — Московский институт нефтехимической и газовой промышленности по специальности инженер-механик (заочно).

С 1960 года в течение десяти лет работал геодезистом в изыскательских партиях, дослужился до должности главного инженера экспедиции Государственного института по проектированию магистральных трубопроводов (Гипротрубопровод). Прошел тысячи километров в Западной Сибири, Грузии, Белоруссии, Брянской и Московской областях. В дальнейшем перешёл на научную деятельность, занимал ряд должностей вплоть до заведующего отделом Всесоюзного научно-исследовательского института по строительству магистральных трубопроводов. 1960—1966 — инженер, старший инженер, главный инженер экспедиции института Гипротрубопровод (Государственный институт по проектированию магистральных трубопроводов, г. Москва), участвовал в изысканиях и проектировании ряда объектов нефтяной промышленности, в том числе и трансконтинентального нефтепровода «Дружба».

1966—1988 гг. — старший инженер, руководитель группы, заведующий сектором, заведующий лабораторией, заведующий отделом ВНИИСТа (Всесоюзный научно-исследовательский институт по строительству магистральных трубопроводов, г. Москва), участвовал в разработке технологии и организации строительства системы мощных газопроводов от южных и западносибирских месторождений в Центре и на Западе страны.

В 1972 году защитил кандидатскую диссертацию, в 1982 году — докторскую диссертацию, получил учёное звание профессора.

С 1988 года основная деятельность Карпенко переходит в сферу образования, он избран на должность заведующего кафедрой Центрального межведомственного института повышения квалификации руководящих работников и специалистов строительства.

1988—1992 гг. — заведующий кафедрой Государственной академии профессиональной переподготовки и повышения квалификации руководящих работников и специалистов инвестиционной сферы.

В 1992 году создаёт частное высшее учебное заведение Современный гуманитарный университет (с 2003 года — Современная гуманитарная академия), становится его ректором, а с 2008 года президентом.

В настоящее время является вице-президентом Российской академии естественных наук (РАЕН), президентом Академии компьютерных наук, президентом Международного союза общественных академий наук, членом Межгосударственного комитета СНГ по распространению образования и образованию взрослых, членом Президиума Международной ассоциации «Знание», членом Высшего Совета Национального Комитета «Интеллектуальные ресурсы России», членом экспертных советов Государственной думы и Совета Федерации.

Активно участвует в разработке и практическом воплощении инноваций. В области образовательных технологий и дидактических основ обучения им получено около 200 авторских свидетельств и патентов. Автор около 200 опубликованных научных трудов.

В 2002 году выступил одним из основателей и сопредседателем Партии социальной справедливости, которая в дальнейшем передала своё название партии «Справедливой России». Социальной справедливостью Карпенко считает право каждого человека максимально реализовать свой потенциал.

В 2006 году вошёл в международный справочник Who is Who.

Благотворительная деятельность Карпенко связана с работой фонда «Культура и образование в экстремальных условиях», общественной организации «Образование для инвалидов».

Автор около 200 научных трудов. В 2008 году вышла в свет монография «Телеобучение», в которой обобщён 16-летний опыт СГА по развитию и внедрению информационно-коммуникационных дистанционных образовательных технологий. Научные исследования Карпенко и его учеников отражены. в монографиях «Когномика», «Образовательная геодемография в России», «Качество высшего образования» (2012).

Награды и звания

• Орден «Знак Почёта» (1975)
• Золотые медали «За достигнутые успехи в освоении народного хозяйства СССР» (1975, 1982).
• Медаль лауреата Государственной премии СССР в области науки и техники (1984) за разработку и внедрение методов поточно-скоростного строительства трансконтинентального газопровода Уренгой — Помары — Ужгород.
• Медаль «Ветеран труда» (1989) — за долголетний добросовестный труд от имени Президиума Верховного Совета СССР.
• Медаль «В память 850-летия Москвы» (1997).
• Медаль Минобороны «За укрепление боевого содружества» (1999).
• Почётный знак и диплом Премии Правительства Российской Федерации в области науки и техники (2001).
• Почётный работник высшего профессионального образования Российской Федерации (2003).
• Почётный работник образования Республики Казахстан (2003).
• Нагрудный знак ИРБИС (Казахстан, (2004) — за участие в развитии системы высшего образования в Казахстане и подготовку дипломированных специалистов.
• победителеь Всероссийского конкурса «Лидер в образовании» (2005)
• Орден Дружбы (2006) за большой вклад в развитие отечественной науки и многолетнюю плодотворную деятельность
• Почётный знак Росзарубежцентр «За вклад в дело дружбы» (2006).
• Знак МЧС России «За заслуги» (2006).
• Медаль «За укрепление уголовно-исполнительной системы» (2010).

Ссылки

• [www.muh.ru/info/info_KarpenkoMP.php Биография президента СГА М. П. Карпенко]

Отрывок, характеризующий Карпенко, Михаил Петрович

– Вишь ты! – сказал один из солдат.
Другой солдат покачал головой.
– Что ж, поешь, коли хочешь, кавардачку! – сказал первый и подал Пьеру, облизав ее, деревянную ложку.
Пьер подсел к огню и стал есть кавардачок, то кушанье, которое было в котелке и которое ему казалось самым вкусным из всех кушаний, которые он когда либо ел. В то время как он жадно, нагнувшись над котелком, забирая большие ложки, пережевывал одну за другой и лицо его было видно в свете огня, солдаты молча смотрели на него.
– Тебе куды надо то? Ты скажи! – спросил опять один из них.
– Мне в Можайск.
– Ты, стало, барин?
– Да.
– А как звать?
– Петр Кириллович.
– Ну, Петр Кириллович, пойдем, мы тебя отведем. В совершенной темноте солдаты вместе с Пьером пошли к Можайску.
Уже петухи пели, когда они дошли до Можайска и стали подниматься на крутую городскую гору. Пьер шел вместе с солдатами, совершенно забыв, что его постоялый двор был внизу под горою и что он уже прошел его. Он бы не вспомнил этого (в таком он находился состоянии потерянности), ежели бы с ним не столкнулся на половине горы его берейтор, ходивший его отыскивать по городу и возвращавшийся назад к своему постоялому двору. Берейтор узнал Пьера по его шляпе, белевшей в темноте.
– Ваше сиятельство, – проговорил он, – а уж мы отчаялись. Что ж вы пешком? Куда же вы, пожалуйте!
– Ах да, – сказал Пьер.
Солдаты приостановились.
– Ну что, нашел своих? – сказал один из них.
– Ну, прощавай! Петр Кириллович, кажись? Прощавай, Петр Кириллович! – сказали другие голоса.
– Прощайте, – сказал Пьер и направился с своим берейтором к постоялому двору.
«Надо дать им!» – подумал Пьер, взявшись за карман. – «Нет, не надо», – сказал ему какой то голос.
В горницах постоялого двора не было места: все были заняты. Пьер прошел на двор и, укрывшись с головой, лег в свою коляску.


Едва Пьер прилег головой на подушку, как он почувствовал, что засыпает; но вдруг с ясностью почти действительности послышались бум, бум, бум выстрелов, послышались стоны, крики, шлепанье снарядов, запахло кровью и порохом, и чувство ужаса, страха смерти охватило его. Он испуганно открыл глаза и поднял голову из под шинели. Все было тихо на дворе. Только в воротах, разговаривая с дворником и шлепая по грязи, шел какой то денщик. Над головой Пьера, под темной изнанкой тесового навеса, встрепенулись голубки от движения, которое он сделал, приподнимаясь. По всему двору был разлит мирный, радостный для Пьера в эту минуту, крепкий запах постоялого двора, запах сена, навоза и дегтя. Между двумя черными навесами виднелось чистое звездное небо.
«Слава богу, что этого нет больше, – подумал Пьер, опять закрываясь с головой. – О, как ужасен страх и как позорно я отдался ему! А они… они все время, до конца были тверды, спокойны… – подумал он. Они в понятии Пьера были солдаты – те, которые были на батарее, и те, которые кормили его, и те, которые молились на икону. Они – эти странные, неведомые ему доселе они, ясно и резко отделялись в его мысли от всех других людей.
«Солдатом быть, просто солдатом! – думал Пьер, засыпая. – Войти в эту общую жизнь всем существом, проникнуться тем, что делает их такими. Но как скинуть с себя все это лишнее, дьявольское, все бремя этого внешнего человека? Одно время я мог быть этим. Я мог бежать от отца, как я хотел. Я мог еще после дуэли с Долоховым быть послан солдатом». И в воображении Пьера мелькнул обед в клубе, на котором он вызвал Долохова, и благодетель в Торжке. И вот Пьеру представляется торжественная столовая ложа. Ложа эта происходит в Английском клубе. И кто то знакомый, близкий, дорогой, сидит в конце стола. Да это он! Это благодетель. «Да ведь он умер? – подумал Пьер. – Да, умер; но я не знал, что он жив. И как мне жаль, что он умер, и как я рад, что он жив опять!» С одной стороны стола сидели Анатоль, Долохов, Несвицкий, Денисов и другие такие же (категория этих людей так же ясно была во сне определена в душе Пьера, как и категория тех людей, которых он называл они), и эти люди, Анатоль, Долохов громко кричали, пели; но из за их крика слышен был голос благодетеля, неумолкаемо говоривший, и звук его слов был так же значителен и непрерывен, как гул поля сраженья, но он был приятен и утешителен. Пьер не понимал того, что говорил благодетель, но он знал (категория мыслей так же ясна была во сне), что благодетель говорил о добре, о возможности быть тем, чем были они. И они со всех сторон, с своими простыми, добрыми, твердыми лицами, окружали благодетеля. Но они хотя и были добры, они не смотрели на Пьера, не знали его. Пьер захотел обратить на себя их внимание и сказать. Он привстал, но в то же мгновенье ноги его похолодели и обнажились.
Ему стало стыдно, и он рукой закрыл свои ноги, с которых действительно свалилась шинель. На мгновение Пьер, поправляя шинель, открыл глаза и увидал те же навесы, столбы, двор, но все это было теперь синевато, светло и подернуто блестками росы или мороза.
«Рассветает, – подумал Пьер. – Но это не то. Мне надо дослушать и понять слова благодетеля». Он опять укрылся шинелью, но ни столовой ложи, ни благодетеля уже не было. Были только мысли, ясно выражаемые словами, мысли, которые кто то говорил или сам передумывал Пьер.
Пьер, вспоминая потом эти мысли, несмотря на то, что они были вызваны впечатлениями этого дня, был убежден, что кто то вне его говорил их ему. Никогда, как ему казалось, он наяву не был в состоянии так думать и выражать свои мысли.
«Война есть наитруднейшее подчинение свободы человека законам бога, – говорил голос. – Простота есть покорность богу; от него не уйдешь. И они просты. Они, не говорят, но делают. Сказанное слово серебряное, а несказанное – золотое. Ничем не может владеть человек, пока он боится смерти. А кто не боится ее, тому принадлежит все. Ежели бы не было страдания, человек не знал бы границ себе, не знал бы себя самого. Самое трудное (продолжал во сне думать или слышать Пьер) состоит в том, чтобы уметь соединять в душе своей значение всего. Все соединить? – сказал себе Пьер. – Нет, не соединить. Нельзя соединять мысли, а сопрягать все эти мысли – вот что нужно! Да, сопрягать надо, сопрягать надо! – с внутренним восторгом повторил себе Пьер, чувствуя, что этими именно, и только этими словами выражается то, что он хочет выразить, и разрешается весь мучащий его вопрос.
– Да, сопрягать надо, пора сопрягать.
– Запрягать надо, пора запрягать, ваше сиятельство! Ваше сиятельство, – повторил какой то голос, – запрягать надо, пора запрягать…
Это был голос берейтора, будившего Пьера. Солнце било прямо в лицо Пьера. Он взглянул на грязный постоялый двор, в середине которого у колодца солдаты поили худых лошадей, из которого в ворота выезжали подводы. Пьер с отвращением отвернулся и, закрыв глаза, поспешно повалился опять на сиденье коляски. «Нет, я не хочу этого, не хочу этого видеть и понимать, я хочу понять то, что открывалось мне во время сна. Еще одна секунда, и я все понял бы. Да что же мне делать? Сопрягать, но как сопрягать всё?» И Пьер с ужасом почувствовал, что все значение того, что он видел и думал во сне, было разрушено.
Берейтор, кучер и дворник рассказывали Пьеру, что приезжал офицер с известием, что французы подвинулись под Можайск и что наши уходят.
Пьер встал и, велев закладывать и догонять себя, пошел пешком через город.