Квасов, Алексей Васильевич
| Алексей Квасов | |
| Основные сведения | |
|---|---|
| Страна | |
| Дата смерти | |
| Место смерти | |
| Работы и достижения | |
| Архитектурный стиль | |
| Важнейшие постройки | |
Алексей Васильевич Квасов (начало 1720-х — 9 [20] февраля 1777) — русский архитектор, младший брат Андрея Квасова, с 1763 года — руководитель Комиссии о каменном строении Санкт-Петербурга и Москвы. Во время городской реформы Екатерины II руководил составлением генеральных планов застройки Адмиралтейской стороны Санкт-Петербурга, Нижнего Новгорода, Твери, Ярославля, Казани, Харькова, которые отличаются чёткостью градостроительных концепций в духе классицизма. Составитель «образцовых» проектов, по которым осуществлялась рядовая застройка русской провинции в период раннего классицизма.
В 1763 году Комиссией о каменном строении была опубликована конкурсная программа на составление генерального плана города с целью его дальнейшего благоустройства. Итогом конкурса стал план реконструкции центральной — Дворцовой площади Петербурга, выполненный Алексеем Квасовым и утверждённый 8 февраля 1765 года.
Библиография
- Барышникова (Станюкович-Денисова) Е. Ю. Алексей Квасов // Зодчие Санкт-Петербурга, XVIII век. — СПб., 1997. — С. 609—634. ISBN 5-289-01585-X
|
Это заготовка статьи об архитекторе. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Напишите отзыв о статье "Квасов, Алексей Васильевич"
Отрывок, характеризующий Квасов, Алексей Васильевич
Ежели бы княжна Марья в состоянии была думать в эту минуту, она еще более, чем m lle Bourienne, удивилась бы перемене, происшедшей в ней. С той минуты как она увидала это милое, любимое лицо, какая то новая сила жизни овладела ею и заставляла ее, помимо ее воли, говорить и действовать. Лицо ее, с того времени как вошел Ростов, вдруг преобразилось. Как вдруг с неожиданной поражающей красотой выступает на стенках расписного и резного фонаря та сложная искусная художественная работа, казавшаяся прежде грубою, темною и бессмысленною, когда зажигается свет внутри: так вдруг преобразилось лицо княжны Марьи. В первый раз вся та чистая духовная внутренняя работа, которою она жила до сих пор, выступила наружу. Вся ее внутренняя, недовольная собой работа, ее страдания, стремление к добру, покорность, любовь, самопожертвование – все это светилось теперь в этих лучистых глазах, в тонкой улыбке, в каждой черте ее нежного лица.Ростов увидал все это так же ясно, как будто он знал всю ее жизнь. Он чувствовал, что существо, бывшее перед ним, было совсем другое, лучшее, чем все те, которые он встречал до сих пор, и лучшее, главное, чем он сам.
Разговор был самый простой и незначительный. Они говорили о войне, невольно, как и все, преувеличивая свою печаль об этом событии, говорили о последней встрече, причем Николай старался отклонять разговор на другой предмет, говорили о доброй губернаторше, о родных Николая и княжны Марьи.
Княжна Марья не говорила о брате, отвлекая разговор на другой предмет, как только тетка ее заговаривала об Андрее. Видно было, что о несчастиях России она могла говорить притворно, но брат ее был предмет, слишком близкий ее сердцу, и она не хотела и не могла слегка говорить о нем. Николай заметил это, как он вообще с несвойственной ему проницательной наблюдательностью замечал все оттенки характера княжны Марьи, которые все только подтверждали его убеждение, что она была совсем особенное и необыкновенное существо. Николай, точно так же, как и княжна Марья, краснел и смущался, когда ему говорили про княжну и даже когда он думал о ней, но в ее присутствии чувствовал себя совершенно свободным и говорил совсем не то, что он приготавливал, а то, что мгновенно и всегда кстати приходило ему в голову.
