Кендалл, Генри Кларенс

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Генри Кендалл
Henry Kendall
Дата рождения:

18 апреля 1839(1839-04-18)

Место рождения:

Улладулла (англ.) (Новый Южный Уэльс, Австралия)

Дата смерти:

1 августа 1882(1882-08-01) (43 года)

Место смерти:

Сидней (Австралия)

Гражданство:

Австралия

Род деятельности:

поэт

Язык произведений:

английский

Ге́нри Ке́ндалл[1] (англ. Henry Kendall, полное имя — Ге́нри Кла́ренс Ке́ндалл (англ. Henry Clarence Kendall); 18 апреля 1839 года, Улладулла, Новый Южный Уэльс, Австралия — 1 августа 1882 года, Сидней, Австралия) — австралийский поэт, прозванный «национальным поэтом Австралии».



Биография

Томас Генри Кендалл родился 18 апреля 1839 года в прибрежном городе Улладулла (англ.) в Новом Южном Уэльсе (Австралия)[2]. Его главные сочинения — книги стихов «Листья из австралийского леса» (англ. «Leaves from an Australian Forest», 1869) и «Песни с гор» (англ. «Songs from the Mountains», 1880). Похоронен на кладбище Уэверли в восточном Сиднее.

Напишите отзыв о статье "Кендалл, Генри Кларенс"

Примечания

  1. урождённый Томас Генри Кендалл (Thomas Henry Kendall), позднее известный как Генри Кларенс Кендалл (Henry Clarence Kendall).
  2. [www.adb.online.anu.edu.au/biogs/A050017b.htm Australian Dictionary of Biography - Thomas Henry Kendall (1839-1882)] (англ.)


Отрывок, характеризующий Кендалл, Генри Кларенс

В середине степенного разговора об урожае нынешнего года, который завел Илагин, Николай указал ему на его краснопегую суку.
– Хороша у вас эта сучка! – сказал он небрежным тоном. – Резва?
– Эта? Да, эта – добрая собака, ловит, – равнодушным голосом сказал Илагин про свою краснопегую Ерзу, за которую он год тому назад отдал соседу три семьи дворовых. – Так и у вас, граф, умолотом не хвалятся? – продолжал он начатый разговор. И считая учтивым отплатить молодому графу тем же, Илагин осмотрел его собак и выбрал Милку, бросившуюся ему в глаза своей шириной.
– Хороша у вас эта чернопегая – ладна! – сказал он.
– Да, ничего, скачет, – отвечал Николай. «Вот только бы побежал в поле матёрый русак, я бы тебе показал, какая эта собака!» подумал он, и обернувшись к стремянному сказал, что он дает рубль тому, кто подозрит, т. е. найдет лежачего зайца.
– Я не понимаю, – продолжал Илагин, – как другие охотники завистливы на зверя и на собак. Я вам скажу про себя, граф. Меня веселит, знаете, проехаться; вот съедешься с такой компанией… уже чего же лучше (он снял опять свой бобровый картуз перед Наташей); а это, чтобы шкуры считать, сколько привез – мне всё равно!
– Ну да.
– Или чтоб мне обидно было, что чужая собака поймает, а не моя – мне только бы полюбоваться на травлю, не так ли, граф? Потом я сужу…
– Ату – его, – послышался в это время протяжный крик одного из остановившихся борзятников. Он стоял на полубугре жнивья, подняв арапник, и еще раз повторил протяжно: – А – ту – его! (Звук этот и поднятый арапник означали то, что он видит перед собой лежащего зайца.)
– А, подозрил, кажется, – сказал небрежно Илагин. – Что же, потравим, граф!