Кессиди, Феохарий Харлампиевич

Феохарий Харлампиевич Кессиди
Дата рождения:	13 марта 1920(1920-03-13)
Место рождения:	Санта, Грузинская Демократическая Республика
Дата смерти:	23 декабря 2009(2009-12-23) (89 лет)
Место смерти:	Афины, Греция
Страна:	СССР, Греция
Научная сфера:	философия
Учёная степень:	доктор философских наук
Альма-матер:	МГУ

Феохарий Харлампиевич Кессиди (греч. Θεοχάρης Κεσσίδης, 13 марта 1920 года, Санта, Грузия — 23 декабря 2009 года, Афины) — советский философ, специалист по античной философии.

Доктор философских наук (1968). Член-корреспондент Афинской академии наук (1987). Почётный академик Академии гуманитарных исследований (1995).

Биография

Родился в семье грузинских греков.

С 1939 студент философского факультета МИФЛИ, два курса.

Экстерном окончил 3—4-й курсы факультета философии и психологии Тбилисского университета, а затем перешёл на 5-й курс философского факультета Московского государственного университета им. Ломоносова.

Окончил философский факультет МГУ (1946), затем аспирантуру по кафедре истории философии. В 1950 году защитил кандидатскую диссертацию по теме «Философия Гераклита Эфесского». Докторская диссертация «Раннегреческая философия и её отношение к мифу, искусству и религии» (1968). Согласно его концепции, становление философской мысли на самостоятельный путь развития явилось процессом перехода от мифа к логосу, от мифологического отождествления — к художественному сравнению и от художественного сравнения — к научной аналогии и отвлеченному понятию. В учении ранних греческих философов чувственный образ и отвлечённое понятие связаны между собой, составляют «теорию».

В 1970—1992 годах работал в секторе истории и философии Институте Философии РАН. Разработал концепцию перехода древнегреческой мысли от мифа к логосу. С 1992 года проживал в Греции.

Похоронен на кладбище селения Прохома-Санта пригорода северной греческой столицы Фессалоники.

Награды: «Золотой Крест» (Греция).

Супруга Ольга Николаевна.

Избранная библиография

• От мифа к логосу. — М.: Мысль, 1972.
• Сократ. — М.: Мысль, 1976.
• Гераклит. — М.: Мысль, 1982.
• К проблеме национального характера. // Философская и социологическая мысль (Киев). 1992. № 6.
• Идеи и люди: историко-философские и социально-политические этюды. — М.: Институт философии РАН, 2003. — 229 с. — ISBN 5-201-02137-9

Ссылки

• [www.biografija.ru/show_bio.aspx?id=59730 Кессиди Феохарий Харлампиевич]
• Грехнев В. С. [www.socionauki.ru/journal/articles/126658/ Ф. Кессиди. От мифа к логосу. Становление греческой философии] // Философия и общество. Вып. № 3(40)/2005

Отрывок, характеризующий Кессиди, Феохарий Харлампиевич

– Дайте опомниться, батюшка, – сказал он с улыбкою, показывавшею, что слабости отца не мешают ему уважать и любить его. – Ведь я еще и не разместился.
– Врешь, врешь, – закричал старик, встряхивая косичкою, чтобы попробовать, крепко ли она была заплетена, и хватая сына за руку. – Дом для твоей жены готов. Княжна Марья сведет ее и покажет и с три короба наболтает. Это их бабье дело. Я ей рад. Сиди, рассказывай. Михельсона армию я понимаю, Толстого тоже… высадка единовременная… Южная армия что будет делать? Пруссия, нейтралитет… это я знаю. Австрия что? – говорил он, встав с кресла и ходя по комнате с бегавшим и подававшим части одежды Тихоном. – Швеция что? Как Померанию перейдут?
Князь Андрей, видя настоятельность требования отца, сначала неохотно, но потом все более и более оживляясь и невольно, посреди рассказа, по привычке, перейдя с русского на французский язык, начал излагать операционный план предполагаемой кампании. Он рассказал, как девяностотысячная армия должна была угрожать Пруссии, чтобы вывести ее из нейтралитета и втянуть в войну, как часть этих войск должна была в Штральзунде соединиться с шведскими войсками, как двести двадцать тысяч австрийцев, в соединении со ста тысячами русских, должны были действовать в Италии и на Рейне, и как пятьдесят тысяч русских и пятьдесят тысяч англичан высадятся в Неаполе, и как в итоге пятисоттысячная армия должна была с разных сторон сделать нападение на французов. Старый князь не выказал ни малейшего интереса при рассказе, как будто не слушал, и, продолжая на ходу одеваться, три раза неожиданно перервал его. Один раз он остановил его и закричал:
– Белый! белый!
Это значило, что Тихон подавал ему не тот жилет, который он хотел. Другой раз он остановился, спросил:
– И скоро она родит? – и, с упреком покачав головой, сказал: – Нехорошо! Продолжай, продолжай.
В третий раз, когда князь Андрей оканчивал описание, старик запел фальшивым и старческим голосом: «Malbroug s'en va t en guerre. Dieu sait guand reviendra». [Мальбрук в поход собрался. Бог знает вернется когда.]
Сын только улыбнулся.
– Я не говорю, чтоб это был план, который я одобряю, – сказал сын, – я вам только рассказал, что есть. Наполеон уже составил свой план не хуже этого.
– Ну, новенького ты мне ничего не сказал. – И старик задумчиво проговорил про себя скороговоркой: – Dieu sait quand reviendra. – Иди в cтоловую.


В назначенный час, напудренный и выбритый, князь вышел в столовую, где ожидала его невестка, княжна Марья, m lle Бурьен и архитектор князя, по странной прихоти его допускаемый к столу, хотя по своему положению незначительный человек этот никак не мог рассчитывать на такую честь. Князь, твердо державшийся в жизни различия состояний и редко допускавший к столу даже важных губернских чиновников, вдруг на архитекторе Михайле Ивановиче, сморкавшемся в углу в клетчатый платок, доказывал, что все люди равны, и не раз внушал своей дочери, что Михайла Иванович ничем не хуже нас с тобой. За столом князь чаще всего обращался к бессловесному Михайле Ивановичу.
В столовой, громадно высокой, как и все комнаты в доме, ожидали выхода князя домашние и официанты, стоявшие за каждым стулом; дворецкий, с салфеткой на руке, оглядывал сервировку, мигая лакеям и постоянно перебегая беспокойным взглядом от стенных часов к двери, из которой должен был появиться князь. Князь Андрей глядел на огромную, новую для него, золотую раму с изображением генеалогического дерева князей Болконских, висевшую напротив такой же громадной рамы с дурно сделанным (видимо, рукою домашнего живописца) изображением владетельного князя в короне, который должен был происходить от Рюрика и быть родоначальником рода Болконских. Князь Андрей смотрел на это генеалогическое дерево, покачивая головой, и посмеивался с тем видом, с каким смотрят на похожий до смешного портрет.