Кимгау
Кимгау (нем. Chiemgau) — культурно-исторический регион на юго-востоке Германии, в Баварии.
География
Кимгау находится на юго-востоке Баварии и охватывает территорию округов Траунштайн и Розенхайм, и занимает площадь в радиусе 50-60 километров вокруг озера Кимзе. На юге региона расположены Кимгауские Альпы, на западе долина реки Инн служит границей с Баварским нагорьем (Bayerischen Oberland). К востоку лежит Берхтесгаденская земля. Площадь Кимгау составляет 784 км².
Природный ландшафт Кимгау формировался под влиянием ледникового периода, царившего здесь около 15.000 лет назад. Сейчас это холмистая местность с лугами, лесами, болотами и множеством озёр, среди который самое крупное — Кимзе (82 км²). Наибольшие высоты в районе Кимзе достигают 2.000 метров над у.м. Согласно некоторым распространённым, не признанным рядом учёных теориям, около 500 года до н. э. над Кимгау взорвалась комета (Кимгау), что привело к гибели в этом регионе жившего здесь кельтского населения.
История
Человеческие поселения появляются в Кимгау уже в эпоху неолита. В середине I тысячелетия до н. э. здесь расселяются кельты. Позднее он входил в римскую провинцию Норик. Название Кимгау впервые было письменно упомянуто в VIII веке (как «Chimigaoe»). В VIII—IX столетиях тут правили графы Кимгау. Затем длительное время регион находился в совместном управлении Баварии и Зальцбургского архиепископства, при этом Бавария осуществляла высшую светскую власть, а Зальцбург — церковную и — в значительной степени владел землями на местах. Лишь после всеобщей секуляризации в 1803 году Кимгау полностью переходит под власть Баварии.
Так как район Кимгау гористый, то здесь были построены и сохранились многочисленные средневековые замки феодальных сеньоров. В регионе издавна также интенсивно развивались горное дело, закладывались рудники, добывалась соль, добывалось и обрабатывалось железо. Жители Кимгау на протяжении столетий сохранили особенности традиционного народого костюма и обычаев. Своеобразно также творчество местного так называемого «народного театра». Наряду с евро, в Кимгау параллельно используется принимаемая только на его территории региональная денежная единица — Кимгауэр (Chiemgauer). В 2004, 2005 и в 2006 годах в Прин-ам-Кимзе, и в 2010 году в Траунштайне проходили Конгрессы союза региональных валют.
Города и поселения (избранное)
Кухня
Традиционная кухня в Кимгау имеет свои особенности. В первую очередь, известны под названием «кимгауских» следующие блюда и напитки:
- Кимгауский шнапс
- Кимгауская форель с миндалем
- Кимгауские клёцки
- Кимгауский овечий сыр и Кимгауский горный овечий сыр.
Напишите отзыв о статье "Кимгау"
Отрывок, характеризующий Кимгау
Пьер поужинал похлебкою из ржаной муки с лошадиным мясом и поговорил с товарищами.Ни Пьер и никто из товарищей его не говорили ни о том, что они видели в Москве, ни о грубости обращения французов, ни о том распоряжении пристреливать, которое было объявлено им: все были, как бы в отпор ухудшающемуся положению, особенно оживлены и веселы. Говорили о личных воспоминаниях, о смешных сценах, виденных во время похода, и заминали разговоры о настоящем положении.
Солнце давно село. Яркие звезды зажглись кое где по небу; красное, подобное пожару, зарево встающего полного месяца разлилось по краю неба, и огромный красный шар удивительно колебался в сероватой мгле. Становилось светло. Вечер уже кончился, но ночь еще не начиналась. Пьер встал от своих новых товарищей и пошел между костров на другую сторону дороги, где, ему сказали, стояли пленные солдаты. Ему хотелось поговорить с ними. На дороге французский часовой остановил его и велел воротиться.
Пьер вернулся, но не к костру, к товарищам, а к отпряженной повозке, у которой никого не было. Он, поджав ноги и опустив голову, сел на холодную землю у колеса повозки и долго неподвижно сидел, думая. Прошло более часа. Никто не тревожил Пьера. Вдруг он захохотал своим толстым, добродушным смехом так громко, что с разных сторон с удивлением оглянулись люди на этот странный, очевидно, одинокий смех.
– Ха, ха, ха! – смеялся Пьер. И он проговорил вслух сам с собою: – Не пустил меня солдат. Поймали меня, заперли меня. В плену держат меня. Кого меня? Меня! Меня – мою бессмертную душу! Ха, ха, ха!.. Ха, ха, ха!.. – смеялся он с выступившими на глаза слезами.
Какой то человек встал и подошел посмотреть, о чем один смеется этот странный большой человек. Пьер перестал смеяться, встал, отошел подальше от любопытного и оглянулся вокруг себя.
Прежде громко шумевший треском костров и говором людей, огромный, нескончаемый бивак затихал; красные огни костров потухали и бледнели. Высоко в светлом небе стоял полный месяц. Леса и поля, невидные прежде вне расположения лагеря, открывались теперь вдали. И еще дальше этих лесов и полей виднелась светлая, колеблющаяся, зовущая в себя бесконечная даль. Пьер взглянул в небо, в глубь уходящих, играющих звезд. «И все это мое, и все это во мне, и все это я! – думал Пьер. – И все это они поймали и посадили в балаган, загороженный досками!» Он улыбнулся и пошел укладываться спать к своим товарищам.
В первых числах октября к Кутузову приезжал еще парламентер с письмом от Наполеона и предложением мира, обманчиво означенным из Москвы, тогда как Наполеон уже был недалеко впереди Кутузова, на старой Калужской дороге. Кутузов отвечал на это письмо так же, как на первое, присланное с Лористоном: он сказал, что о мире речи быть не может.
Вскоре после этого из партизанского отряда Дорохова, ходившего налево от Тарутина, получено донесение о том, что в Фоминском показались войска, что войска эти состоят из дивизии Брусье и что дивизия эта, отделенная от других войск, легко может быть истреблена. Солдаты и офицеры опять требовали деятельности. Штабные генералы, возбужденные воспоминанием о легкости победы под Тарутиным, настаивали у Кутузова об исполнении предложения Дорохова. Кутузов не считал нужным никакого наступления. Вышло среднее, то, что должно было совершиться; послан был в Фоминское небольшой отряд, который должен был атаковать Брусье.
