Кинханед

Кинха́нед (валл. cynghanedd, дословно «созвучие, гармония») — технический приём в валлийской поэзии, представляющий собой способ организации стиха на основе созвучий, в первую очередь аллитерационных, но также с использованием внутренней рифмы. Использование кинханед обязательно во всех поэтических формах, особенно зрелых, появившихся в Высокое Средневековье, в эпоху придворных поэтов (валл. Beirdd yr Uchelwyr). Продолжает германский и кельтский аллитерационный стих. Приёмы, похожие на кодифицированные средневековые кинханед, появляются уже в самой ранней валлийской поэзии (в частности, у Анейрина и Талиесина), а также в поэзии на других бриттских языках, например на среднебретонском. Традиционные формы валлийской поэзии сохраняются до сих пор (ими пользуются, в частности, поэты, участвующие в Национальном эйстедводе), и кинханед являются неотъемлемой их частью. Приёмы, сходные с кинханед, могут встречаться и у поэтов, пишущих на других языках — правда, чаще всего это обусловлено непосредственным влиянием валлийской традиции (например, у Джерарда Мэнли Хопкинса).

Все разновидности кинханед зависят от определённого способа деления стиха, связанного с расположением ударений. Некоторые слоги являются выделенными, и для них существуют особые названия: первый называется «остановка» (gorffwysfa), второй — «главная рифма» (prifodl).

NB! во всех примерах ниже dd, ll, ch, th, rh являются одним согласным (подробнее см. Орфография валлийского языка). Полужирным выделены «остановки» и «главные рифмы». Ударение почти всегда падает на предпоследний слог.

Cynghanedd gytsain

Под названием cynghanedd gytsain («согласные кинханед») объединяются типы кинханед, зависящие лишь от повторения согласных. Всех их роднит то, что стих делится на две части, и в каждой из этих двух частей повторяются при сохранении порядка одинаковые согласные. Выделяются следующие основные типы согласных кинханед:

• Cynghanedd groes («крестовой», ср. croes 'крест')
• Cynghanedd draws («перекрёстный», traws 'через')
• Cynghanedd groes o gyswllt («крестовой со связью»)

В «крестовом» кинханед должны повторяться согласные в двух половинах стиха (от начала до «остановки» и от цезуры до «главной рифмы»): согласные в начале первого полустишия могут не участвовать в кинханед, но лишь при том условии, что все согласные второго полустишия имеют соответствия в первом. В «перекрёстном» возможно оставлять без повторения цепочку согласных в конце первого полустишия. В «крестовом кинханед со связью» вторая половина цепочки повторяющихся согласных начинается ещё до цезуры.

Все кинханед этой разновидности можно разделить на несколько подтипов, которые определяются варьированием нескольких параметров: во-первых, сам тип (croes или traws), во-вторых, ударность конечного слога в словах, содержащих «остановку» и «главную рифму» (если и слово, несущее «остановку», и носитель «главной рифмы», оба оканчиваются на ударный resp. безударный слог, такой кинханед называется «равновесным», cytbwys, в противном случае кинханед называется «неравновесным», anghytbwys), в-третьих, являются ли эти слоги ударными (соответственно, кинханед может быть «ударным», acennog, или безударным, diacen).

Cynghanedd groes

• «Крестовой равновесный ударный» (cynghanedd groes gytbwys acennog)

merch a gwalch / a march a gŵr
m rch   g (lch)    m rch   g(r)

«Дева, и ястреб, и конь, и муж» (Грифид аб Иейан)

Повторяются все согласные до «остановки» resp. «главной рифмы», оба выделенных слова односложны, «остановка» и «главная рифма» ударны.

• «Крестовой равновесный безударный» (cynghanedd groes gytbwys ddiacen)

aml gwinoedd / a mêl gwenyn
 ml g  n (dd)    m l g  n(n)

«Много вин и пчелиного мёда» (Гитин Оуайн)

Все согласные повторяются по «крестовой модели», оба выделенных слова неодносложны, но «остановка» и «главная рифма» безударны (так как это последние слоги в неодносложных словах).

• Что касается неравновесных кинханед, то в этой разновидности допустим лишь «нисходящий» тип, то есть такой, когда слово с «остановкой» кончается на ударный слог, а слово с «главной рифмой» — на безударный. Вот пример «крестового неравновесного нисходящего» кинханед (cynghanedd groes anghytbwys ddisgynedig):

ddoe yn aur, / heddiw'n arian
dd    n   r      dd   n  r (n)

«Вчера золото, сегодня серебро» (Дж. Рис Дэниэлс)

В этом типе существуют и дополнительные ограничения. Во-первых, «остановка» не может находиться дальше третьего слога от начала стиха. Во-вторых, в рассмотренных выше типах допускалось, чтобы в аллитерации не участвовали согласные, идущие после ударного слога «остановки» (ср. пример из Гитина Оуайна выше). Однако в «неравновесном спускающемся» кинханед необходимо, чтобы у этих согласных также были соответствия во втором полустихе:

a chais un / o'i chusanau
  ch  s  n       ch s n

«И я получил один из её поцелуев» (Давид ап Гвилим)

Cynghanedd draws

К «перекрёстным» кинханед в принципе применимы все те же принципы классификации, что и к «крестовым». Их отличие заключается в том, что первые согласные во втором полустишии могут не иметь соответствий в первом: однако все согласные первого полустишия обязаны иметь соответствия во втором.

• «Перекрёстный равновесный ударный» (cynghanedd draws gytbwys acennog)

mae'n un lliw / â'r maen yn Llŷn
m   n  n ll      (r)m  n  n Ll(n)

«Оно того же цвета, что камень на Ллине» (Давид Нанмор)

• «Перекрёстный равновесный безударный»

dyfod / bu chwedl edifar
d f(d) (b  ch  dl) d f(r)

«Была печальная история» (Давид ап Гвилим)

• «Перекрёстный неравновесный спускающийся»

gan ddŵr / a'i try'n gynddeiriawg
g n dd r      (tr  n)g ndd  r  (g)

«С водой, которая делает его безумным» (Грифид Хирайтог)

Cynghanedd groes o gyswllt

«Крестовой кинханед со связью» отличается от обычного «крестового» кинханед тем, что цепочка повторяющихся согласных начинается до цезуры:

gosod y drwg / is dy draed
g s d   dr|g    s d  dr

«Твоя нога зла» (Тидир Алед)

Cynghanedd lusg

Это тип кинханед — «тянущийся» — основан на правилах рифмы (о правилах рифмы и других ограничениях на кинханед см. ниже). В «тянущемся» кинханед стих делится на два полустишия, и последний слог первого полустишия должен рифмоваться с предпоследним слогом всего стиха (при условии, что тот является ударным), то есть с главной рифмой. Таким образом, «тянущийся» кинханед не может быть «ударным», ведь стих не может кончаться на ударный слог.

taw â'th sôn, / gad fi’n llonydd

«Тишина, которую ты слышишь, заставляет меня утихнуть» (Давид ап Гвилим)

Cynghanedd sain

Cynghanedd sain означает «гласный кинханед» (ср. «согласный», cytsain выше). В отличие от предыдущих двух типов, в «гласном кинханед» стих делится не на две, а на три части; соответственно, в нем две цезуры и три выделенных слога, которые называются «предрифмой» (rhagodl), «верхней рифмой» (gorodl) и «главной рифмой» (prifodl). В этом типе существует множество подтипов, однако общий принцип остаётся единым: «предрифма» и «верхняя рифма» должны рифмоваться между собой, а вторая и третья части стиха должны формировать один из типов согласного кинханед.

• «Гласный равновесный ударный» (cynghanedd sain gytbwys acennog)

dos draw / hyd gerllaw / ei llys
      aw            aw
          (h d g )ll        ll

«Иди туда, к его двору» (Давид ап Гвилим)

В этом примере первый две части рифмуются (рифма здесь разрешена, так как слово gerllaw имеет ударение на последний слог), а вторая пара является «крестовым равновесным (оба выделенных слова имеют конечное ударение) ударным» кинханед.

• «Гласный равновесный безударный»

Fwyn gariadus  / liwus / lawen
           us       us
                 l  (s)  l  (n)

«Милая возлюбленная, прекрасная, весёлая» ([www.testunau.org/testunau/anhysbys/cariad_cyntaf.htm народная песня])

• В «равновесном» гласном кинханед, в отличие от равновесного согласного, допустим как «нисходящий» (от ударного окончания к безударному в согласном кинханед), так и «восходящий» тип.

Полный пример

Валлийские стихотворения, организованные по правилам кинханеда, как правило, сочетают несколько его типов. Например:

(groes)   Mi ganwch heno / am gnychu ŵyn
(draws)   Gwynion / a gawsant ryw heb gŵyn.
(lusg)    Ganwyd i ddioddef, / eich annwyl ddefaid.
(sain)    Pob dafad / yw'ch cariad, / cerdd eich enaid!

Отрывок, характеризующий Кинханед

Она оделась, умылась, прочла молитвы и вышла на крыльцо. К крыльцу поданы были без лошадей экипажи, в которые укладывали вещи.
Утро было теплое и серое. Княжна Марья остановилась на крыльце, не переставая ужасаться перед своей душевной мерзостью и стараясь привести в порядок свои мысли, прежде чем войти к нему.
Доктор сошел с лестницы и подошел к ней.
– Ему получше нынче, – сказал доктор. – Я вас искал. Можно кое что понять из того, что он говорит, голова посвежее. Пойдемте. Он зовет вас…
Сердце княжны Марьи так сильно забилось при этом известии, что она, побледнев, прислонилась к двери, чтобы не упасть. Увидать его, говорить с ним, подпасть под его взгляд теперь, когда вся душа княжны Марьи была переполнена этих страшных преступных искушений, – было мучительно радостно и ужасно.
– Пойдемте, – сказал доктор.
Княжна Марья вошла к отцу и подошла к кровати. Он лежал высоко на спине, с своими маленькими, костлявыми, покрытыми лиловыми узловатыми жилками ручками на одеяле, с уставленным прямо левым глазом и с скосившимся правым глазом, с неподвижными бровями и губами. Он весь был такой худенький, маленький и жалкий. Лицо его, казалось, ссохлось или растаяло, измельчало чертами. Княжна Марья подошла и поцеловала его руку. Левая рука сжала ее руку так, что видно было, что он уже давно ждал ее. Он задергал ее руку, и брови и губы его сердито зашевелились.
Она испуганно глядела на него, стараясь угадать, чего он хотел от нее. Когда она, переменя положение, подвинулась, так что левый глаз видел ее лицо, он успокоился, на несколько секунд не спуская с нее глаза. Потом губы и язык его зашевелились, послышались звуки, и он стал говорить, робко и умоляюще глядя на нее, видимо, боясь, что она не поймет его.
Княжна Марья, напрягая все силы внимания, смотрела на него. Комический труд, с которым он ворочал языком, заставлял княжну Марью опускать глаза и с трудом подавлять поднимавшиеся в ее горле рыдания. Он сказал что то, по нескольку раз повторяя свои слова. Княжна Марья не могла понять их; но она старалась угадать то, что он говорил, и повторяла вопросительно сказанные им слона.
– Гага – бои… бои… – повторил он несколько раз. Никак нельзя было понять этих слов. Доктор думал, что он угадал, и, повторяя его слова, спросил: княжна боится? Он отрицательно покачал головой и опять повторил то же…
– Душа, душа болит, – разгадала и сказала княжна Марья. Он утвердительно замычал, взял ее руку и стал прижимать ее к различным местам своей груди, как будто отыскивая настоящее для нее место.
– Все мысли! об тебе… мысли, – потом выговорил он гораздо лучше и понятнее, чем прежде, теперь, когда он был уверен, что его понимают. Княжна Марья прижалась головой к его руке, стараясь скрыть свои рыдания и слезы.
Он рукой двигал по ее волосам.
– Я тебя звал всю ночь… – выговорил он.
– Ежели бы я знала… – сквозь слезы сказала она. – Я боялась войти.
Он пожал ее руку.
– Не спала ты?
– Нет, я не спала, – сказала княжна Марья, отрицательно покачав головой. Невольно подчиняясь отцу, она теперь так же, как он говорил, старалась говорить больше знаками и как будто тоже с трудом ворочая язык.
– Душенька… – или – дружок… – Княжна Марья не могла разобрать; но, наверное, по выражению его взгляда, сказано было нежное, ласкающее слово, которого он никогда не говорил. – Зачем не пришла?
«А я желала, желала его смерти! – думала княжна Марья. Он помолчал.
– Спасибо тебе… дочь, дружок… за все, за все… прости… спасибо… прости… спасибо!.. – И слезы текли из его глаз. – Позовите Андрюшу, – вдруг сказал он, и что то детски робкое и недоверчивое выразилось в его лице при этом спросе. Он как будто сам знал, что спрос его не имеет смысла. Так, по крайней мере, показалось княжне Марье.
– Я от него получила письмо, – отвечала княжна Марья.
Он с удивлением и робостью смотрел на нее.
– Где же он?
– Он в армии, mon pere, в Смоленске.
Он долго молчал, закрыв глаза; потом утвердительно, как бы в ответ на свои сомнения и в подтверждение того, что он теперь все понял и вспомнил, кивнул головой и открыл глаза.
– Да, – сказал он явственно и тихо. – Погибла Россия! Погубили! – И он опять зарыдал, и слезы потекли у него из глаз. Княжна Марья не могла более удерживаться и плакала тоже, глядя на его лицо.
Он опять закрыл глаза. Рыдания его прекратились. Он сделал знак рукой к глазам; и Тихон, поняв его, отер ему слезы.
Потом он открыл глаза и сказал что то, чего долго никто не мог понять и, наконец, понял и передал один Тихон. Княжна Марья отыскивала смысл его слов в том настроении, в котором он говорил за минуту перед этим. То она думала, что он говорит о России, то о князе Андрее, то о ней, о внуке, то о своей смерти. И от этого она не могла угадать его слов.
– Надень твое белое платье, я люблю его, – говорил он.
Поняв эти слова, княжна Марья зарыдала еще громче, и доктор, взяв ее под руку, вывел ее из комнаты на террасу, уговаривая ее успокоиться и заняться приготовлениями к отъезду. После того как княжна Марья вышла от князя, он опять заговорил о сыне, о войне, о государе, задергал сердито бровями, стал возвышать хриплый голос, и с ним сделался второй и последний удар.
Княжна Марья остановилась на террасе. День разгулялся, было солнечно и жарко. Она не могла ничего понимать, ни о чем думать и ничего чувствовать, кроме своей страстной любви к отцу, любви, которой, ей казалось, она не знала до этой минуты. Она выбежала в сад и, рыдая, побежала вниз к пруду по молодым, засаженным князем Андреем, липовым дорожкам.
– Да… я… я… я. Я желала его смерти. Да, я желала, чтобы скорее кончилось… Я хотела успокоиться… А что ж будет со мной? На что мне спокойствие, когда его не будет, – бормотала вслух княжна Марья, быстрыми шагами ходя по саду и руками давя грудь, из которой судорожно вырывались рыдания. Обойдя по саду круг, который привел ее опять к дому, она увидала идущих к ней навстречу m lle Bourienne (которая оставалась в Богучарове и не хотела оттуда уехать) и незнакомого мужчину. Это был предводитель уезда, сам приехавший к княжне с тем, чтобы представить ей всю необходимость скорого отъезда. Княжна Марья слушала и не понимала его; она ввела его в дом, предложила ему завтракать и села с ним. Потом, извинившись перед предводителем, она подошла к двери старого князя. Доктор с встревоженным лицом вышел к ней и сказал, что нельзя.
– Идите, княжна, идите, идите!
Княжна Марья пошла опять в сад и под горой у пруда, в том месте, где никто не мог видеть, села на траву. Она не знала, как долго она пробыла там. Чьи то бегущие женские шаги по дорожке заставили ее очнуться. Она поднялась и увидала, что Дуняша, ее горничная, очевидно, бежавшая за нею, вдруг, как бы испугавшись вида своей барышни, остановилась.
– Пожалуйте, княжна… князь… – сказала Дуняша сорвавшимся голосом.
– Сейчас, иду, иду, – поспешно заговорила княжна, не давая времени Дуняше договорить ей то, что она имела сказать, и, стараясь не видеть Дуняши, побежала к дому.
– Княжна, воля божья совершается, вы должны быть на все готовы, – сказал предводитель, встречая ее у входной двери.
– Оставьте меня. Это неправда! – злобно крикнула она на него. Доктор хотел остановить ее. Она оттолкнула его и подбежала к двери. «И к чему эти люди с испуганными лицами останавливают меня? Мне никого не нужно! И что они тут делают? – Она отворила дверь, и яркий дневной свет в этой прежде полутемной комнате ужаснул ее. В комнате были женщины и няня. Они все отстранились от кровати, давая ей дорогу. Он лежал все так же на кровати; но строгий вид его спокойного лица остановил княжну Марью на пороге комнаты.
«Нет, он не умер, это не может быть! – сказала себе княжна Марья, подошла к нему и, преодолевая ужас, охвативший ее, прижала к щеке его свои губы. Но она тотчас же отстранилась от него. Мгновенно вся сила нежности к нему, которую она чувствовала в себе, исчезла и заменилась чувством ужаса к тому, что было перед нею. «Нет, нет его больше! Его нет, а есть тут же, на том же месте, где был он, что то чуждое и враждебное, какая то страшная, ужасающая и отталкивающая тайна… – И, закрыв лицо руками, княжна Марья упала на руки доктора, поддержавшего ее.