Киров, Александр Данилович

Александр Данилович Киров
Дата рождения	28 августа 1925(1925-08-28)
Место рождения	д. Малое Гридино, Старо-Василевская волость, Егорьевский уезд, Московская губерния, РСФСР, СССР
Дата смерти	25 октября 1943(1943-10-25) (18 лет)
Место смерти	с. Весёлые Терны, Криворожский район, Днепропетровская область, УССР, СССР
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	пехота
Звание
Часть	188-я стрелковая дивизия 523-й стрелковый полк
Командовал	командир отделения
Сражения/войны	Великая Отечественная война
Награды и премии

Александр Данилович Киров (28 августа 1925, деревня Малое Гридино, Старо-Василевская волость, Егорьевский уезд, Московская губерния, РСФСР, СССР (ныне Егорьевского района, Московской области, Россия) — 25 октября 1943, село Весёлые Терны, Криворожский район, Днепропетровская область, Украинская ССР, СССР (ныне в черте Кривого Рога, Украина)) — участник Великой Отечественной войны, командир отделения автоматчиков 523-го стрелкового полка, 188-й стрелковой дивизии, 82-го стрелкового корпуса, 37-й армии, Степного фронта, младший сержант. Закрыл своим телом амбразуру пулемёта.

Биография

Родился в 1925 году в семье крестьян Даниила Петровича и Матрёны Николаевны Кировых. Окончил семь классов, затем работал в колхозе.

6 января 1943 года призван в РККА, направлен в запасной полк в Казань, где, окончив школу младших командиров, получил звание младшего сержанта. По её окончании, в августе 1943 года, попал в 188-ю стрелковую дивизию.

В ходе Нижнеднепровской операции дивизия после перегруппировки с 15 октября 1943 года предприняла попытку наступления и в тяжёлых боях к 25 октября 1943 года продвинулась на считанные километры, но сумела выйти на подступы к Кривому Рогу. В этот день подразделение, в которое входил младший сержант Киров, штурмовало укреплённую полосу противника на северной окраине рудника «Красногвардейский». Продвижению подразделения мешал фланговый огонь дзотов. Младший сержант Киров, подобравшись к пулемётным точкам, забросал одну гранатами, а вторую закрыл собственным телом.

Точное место захоронения вряд ли известно, поскольку при приготовлении к захоронению противник нанёс удар, отбросив советские части, и могила осталась на временно занятой противником территории. Тем не менее, числится в списке перезахороненных в братской могиле в селе Глееватка . При этом числился в составе пропавших без вести, в дальнейшем «считался погибшим на правом берегу Днепра»

В результате поисковой работы было внесено представление в Министерство обороны СССР и Указом Президиума Верховного Совета СССР от 23 октября 1980 года, младший сержант Киров в числе других героев, был посмертно награждён орденом Отечественной войны 1-й степени.

Ссылки

• [www.obd-memorial.ru/html/info.htm?id=73544782&page=3 Информация о документах, уточняющих потери]

Отрывок, характеризующий Киров, Александр Данилович

Пьер ехал, оглядываясь по обе стороны дороги, отыскивая знакомые лица и везде встречая только незнакомые военные лица разных родов войск, одинаково с удивлением смотревшие на его белую шляпу и зеленый фрак.
Проехав версты четыре, он встретил первого знакомого и радостно обратился к нему. Знакомый этот был один из начальствующих докторов в армии. Он в бричке ехал навстречу Пьеру, сидя рядом с молодым доктором, и, узнав Пьера, остановил своего казака, сидевшего на козлах вместо кучера.
– Граф! Ваше сиятельство, вы как тут? – спросил доктор.
– Да вот хотелось посмотреть…
– Да, да, будет что посмотреть…
Пьер слез и, остановившись, разговорился с доктором, объясняя ему свое намерение участвовать в сражении.
Доктор посоветовал Безухову прямо обратиться к светлейшему.
– Что же вам бог знает где находиться во время сражения, в безызвестности, – сказал он, переглянувшись с своим молодым товарищем, – а светлейший все таки знает вас и примет милостиво. Так, батюшка, и сделайте, – сказал доктор.
Доктор казался усталым и спешащим.
– Так вы думаете… А я еще хотел спросить вас, где же самая позиция? – сказал Пьер.
– Позиция? – сказал доктор. – Уж это не по моей части. Проедете Татаринову, там что то много копают. Там на курган войдете: оттуда видно, – сказал доктор.
– И видно оттуда?.. Ежели бы вы…
Но доктор перебил его и подвинулся к бричке.
– Я бы вас проводил, да, ей богу, – вот (доктор показал на горло) скачу к корпусному командиру. Ведь у нас как?.. Вы знаете, граф, завтра сражение: на сто тысяч войска малым числом двадцать тысяч раненых считать надо; а у нас ни носилок, ни коек, ни фельдшеров, ни лекарей на шесть тысяч нет. Десять тысяч телег есть, да ведь нужно и другое; как хочешь, так и делай.
Та странная мысль, что из числа тех тысяч людей живых, здоровых, молодых и старых, которые с веселым удивлением смотрели на его шляпу, было, наверное, двадцать тысяч обреченных на раны и смерть (может быть, те самые, которых он видел), – поразила Пьера.
Они, может быть, умрут завтра, зачем они думают о чем нибудь другом, кроме смерти? И ему вдруг по какой то тайной связи мыслей живо представился спуск с Можайской горы, телеги с ранеными, трезвон, косые лучи солнца и песня кавалеристов.
«Кавалеристы идут на сраженье, и встречают раненых, и ни на минуту не задумываются над тем, что их ждет, а идут мимо и подмигивают раненым. А из этих всех двадцать тысяч обречены на смерть, а они удивляются на мою шляпу! Странно!» – думал Пьер, направляясь дальше к Татариновой.
У помещичьего дома, на левой стороне дороги, стояли экипажи, фургоны, толпы денщиков и часовые. Тут стоял светлейший. Но в то время, как приехал Пьер, его не было, и почти никого не было из штабных. Все были на молебствии. Пьер поехал вперед к Горкам.
Въехав на гору и выехав в небольшую улицу деревни, Пьер увидал в первый раз мужиков ополченцев с крестами на шапках и в белых рубашках, которые с громким говором и хохотом, оживленные и потные, что то работали направо от дороги, на огромном кургане, обросшем травою.
Одни из них копали лопатами гору, другие возили по доскам землю в тачках, третьи стояли, ничего не делая.
Два офицера стояли на кургане, распоряжаясь ими. Увидав этих мужиков, очевидно, забавляющихся еще своим новым, военным положением, Пьер опять вспомнил раненых солдат в Можайске, и ему понятно стало то, что хотел выразить солдат, говоривший о том, что всем народом навалиться хотят. Вид этих работающих на поле сражения бородатых мужиков с их странными неуклюжими сапогами, с их потными шеями и кое у кого расстегнутыми косыми воротами рубах, из под которых виднелись загорелые кости ключиц, подействовал на Пьера сильнее всего того, что он видел и слышал до сих пор о торжественности и значительности настоящей минуты.