Князь Удача Андреевич

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Князь Удача Андреевич
Жанр

семейный фильм
приключенческий фильм
комедия

Режиссёр

Геннадий Байсак

Автор
сценария

Валерий Приёмыхов

В главных
ролях

Евгений Пивоваров
Дмитрий Головин

Оператор

Александр Масс

Композитор

Геннадий Гладков

Кинокомпания

Киностудия им. Горького
Экспериментально творческое объединение «Ладья»

Длительность

79 мин

Страна

СССР СССР

Год

1989

IMDb

ID 0097675

К:Фильмы 1989 года

«Князь Удача Андреевич» — советский детский приключенческий фильм режиссёра Геннадия Байсака, вышедший на центральной киностудии детских и юношеских фильмов имени М. Горького в 1989 году. Экранизация повести Валерия Приёмыхова «Двое с лицами малолетних преступников».





Сюжет

Провинциальный городок в русском Нечерноземье («Прилуки»). Двое рассерженных отцов по улице куда-то ведут своих сыновей. В следующей сцене выясняется причина вызова в школу. Учительница цитирует школьное сочинение. Из него следует, что советский школьник Витя Елхов («Винт») защищает старинную топонимику края, которая многим кажется неблагозвучной или ретроградной (улица Кокуевская, деревня Кресты). Гнев учительницы вызван тем, что тема сочинения была спущена в школу «сверху». Дети должны были придумать и обосновать новые, «современные» названия для городских улиц и сельских населённых пунктов в духе решения властей о переименовании.

«Винт» и «Кухня» идут против мнения педагогов и родителей, ищут подтверждение своей правоты. К неудовольствию учительницы русского языка они популяризируют среди одноклассников словарь Даля. Едут в Кресты, но не успевают — теперь это не «Кресты», а «Новый Быт». Из беседы со старожилом в соседней деревне («Китайке»), они узнают про легенду об удельном князе времен могущества Золотой Орды Удаче Андреевиче по прозвищу Волкохищная собака и спрятанных им от татарской налоговой службы сокровищах.

Из старинной библиотечной книжки о княжеском кладе вырваны страницы. По книжному формуляру детективы выходят на двух подозреваемых: Шильникова и Касториева. У школьников есть подозрения в том, что клад нашёл кто-то из них. Прикинувшись любителями русского языка, они начинают расследование. Касториев зарабатывает обучением музыке и признаков богатства в его доме нет. Касториев интересуется историей, так как считает свой род одним из древнейших на Руси. Он произносит речь, где указывает на неидентичность русского языка и неясность происхождения русского народа. Рубщик мяса из универсама Шильников живет в двухэтажном особняке. Им юные любители словесности заинтересовались больше. По случайному стечению обстоятельств вскоре его арестовывают. Мальчики узнают от следователя, что тот оказался членом шайки, занимавшейся хищением продуктов питания (для 1989 года очень актуальный вид преступления).

При обыске милиция обнаруживает в доме Шильникова старинные иконы, а также утраченные страницы. Следователь вспоминает о «любителях», находит их в школе. Для начала он везет их домой к Касториеву, чтобы проверить — вдруг тот также входит в шайку. В беседе с ним капитан убеждается в его невиновности, тем более, что Касториев резко меняет тональность своих суждений в отношении русского народа (чтобы не нажить неприятностей с советским УК). Шильников на очной ставке свидетельствует, что он ничего не знает о кладе, после школы не прочитал ни одной книги, а изъятый антиквариат достался ему в наследство от бабушки.

На происхождение икон помог раскрыть свет вызванный в качестве свидетеля племянник Шильникова, археолог, который сознался в том, что это он испортил когда-то библиотечный раритет. Он рассказал следователю о антиквариатчике Северьянове, который в молодости попался на гробокопательстве, а компетентным органам разъяснил, что нашёл старинный клад. Этой легендой Северьян породил «золотую лихорадку» в округе, одной из жертв которой стал «племянник». Племянник отрицает принадлежность найденных икон семье Шильниковых. Кухня и Винт вспомнили, что иконы Шильникову-старшему передал старик, который и оказался тем самым Северьяном. При обыске на квартире у Северьянова того находят мертвым. В квартире находят огромное количество наличности, хотя только накануне хозяин занял у соседки-пенсионерки один советский рубль.

Милиция выражает мальчикам благодарность за помощь в раскрытии преступления и даже учительнице, за то что та якобы привила им любовь к русскому языку. Однако учительница не унимается и снова вызывает родителей в школу.

В ролях:

В эпизодах:

Съёмочная группа

Факты

  • Комедийный дуэт Кухня и Винт впервые появился в фильме по сценарию Валерия Приёмыхова «Магия чёрная и белая», вышедшем на к/с «Ленфильм» в 1983 году
  • Фильм стал последней работой в кинематографе Татьяны Пельтцер
  • Съёмки фильма проводились в подмосковном городе Коломна
  • Роль деревни «Китайка» играет деревня Борисово, в кадрах хорошо видно церковь Сошествия Святого Духа, расположенную в соседнем селе Шкинь. Шкинь и Борисово разделены лишь речкой Северка.

Напишите отзыв о статье "Князь Удача Андреевич"

Ссылки

  • [2011.russiancinema.ru/index.php?e_dept_id=2&e_movie_id=2796 «Князь Удача Андреевич»] на Russiancinema
  • [ruskino.ru/mov/1580 «Князь Удача Андреевич»] на Рускино.ру
  • «Князь Удача Андреевич» (англ.) на сайте Internet Movie Database
  • [kinoshljapa.net/sovetskie_filmy_online/2678-knyaz-udacha-andreevich-smotret-onlajn.html «Князь Удача Андреевич»] на Киношалости

Отрывок, характеризующий Князь Удача Андреевич

Он, смеючись, оглядывался назад на своего казака, который с двумя лошадьми в поводу стоял несколько шагов позади его.
Только что князь Несвицкий хотел двинуться вперед, как опять солдаты и повозки напирали на него и опять прижимали его к перилам, и ему ничего не оставалось, как улыбаться.
– Экой ты, братец, мой! – говорил казак фурштатскому солдату с повозкой, напиравшему на толпившуюся v самых колес и лошадей пехоту, – экой ты! Нет, чтобы подождать: видишь, генералу проехать.
Но фурштат, не обращая внимания на наименование генерала, кричал на солдат, запружавших ему дорогу: – Эй! землячки! держись влево, постой! – Но землячки, теснясь плечо с плечом, цепляясь штыками и не прерываясь, двигались по мосту одною сплошною массой. Поглядев за перила вниз, князь Несвицкий видел быстрые, шумные, невысокие волны Энса, которые, сливаясь, рябея и загибаясь около свай моста, перегоняли одна другую. Поглядев на мост, он видел столь же однообразные живые волны солдат, кутасы, кивера с чехлами, ранцы, штыки, длинные ружья и из под киверов лица с широкими скулами, ввалившимися щеками и беззаботно усталыми выражениями и движущиеся ноги по натасканной на доски моста липкой грязи. Иногда между однообразными волнами солдат, как взбрызг белой пены в волнах Энса, протискивался между солдатами офицер в плаще, с своею отличною от солдат физиономией; иногда, как щепка, вьющаяся по реке, уносился по мосту волнами пехоты пеший гусар, денщик или житель; иногда, как бревно, плывущее по реке, окруженная со всех сторон, проплывала по мосту ротная или офицерская, наложенная доверху и прикрытая кожами, повозка.
– Вишь, их, как плотину, прорвало, – безнадежно останавливаясь, говорил казак. – Много ль вас еще там?
– Мелион без одного! – подмигивая говорил близко проходивший в прорванной шинели веселый солдат и скрывался; за ним проходил другой, старый солдат.
– Как он (он – неприятель) таперича по мосту примется зажаривать, – говорил мрачно старый солдат, обращаясь к товарищу, – забудешь чесаться.
И солдат проходил. За ним другой солдат ехал на повозке.
– Куда, чорт, подвертки запихал? – говорил денщик, бегом следуя за повозкой и шаря в задке.
И этот проходил с повозкой. За этим шли веселые и, видимо, выпившие солдаты.
– Как он его, милый человек, полыхнет прикладом то в самые зубы… – радостно говорил один солдат в высоко подоткнутой шинели, широко размахивая рукой.
– То то оно, сладкая ветчина то. – отвечал другой с хохотом.
И они прошли, так что Несвицкий не узнал, кого ударили в зубы и к чему относилась ветчина.
– Эк торопятся, что он холодную пустил, так и думаешь, всех перебьют. – говорил унтер офицер сердито и укоризненно.
– Как оно пролетит мимо меня, дяденька, ядро то, – говорил, едва удерживаясь от смеха, с огромным ртом молодой солдат, – я так и обмер. Право, ей Богу, так испужался, беда! – говорил этот солдат, как будто хвастаясь тем, что он испугался. И этот проходил. За ним следовала повозка, непохожая на все проезжавшие до сих пор. Это был немецкий форшпан на паре, нагруженный, казалось, целым домом; за форшпаном, который вез немец, привязана была красивая, пестрая, с огромным вымем, корова. На перинах сидела женщина с грудным ребенком, старуха и молодая, багроворумяная, здоровая девушка немка. Видно, по особому разрешению были пропущены эти выселявшиеся жители. Глаза всех солдат обратились на женщин, и, пока проезжала повозка, двигаясь шаг за шагом, и, все замечания солдат относились только к двум женщинам. На всех лицах была почти одна и та же улыбка непристойных мыслей об этой женщине.
– Ишь, колбаса то, тоже убирается!
– Продай матушку, – ударяя на последнем слоге, говорил другой солдат, обращаясь к немцу, который, опустив глаза, сердито и испуганно шел широким шагом.
– Эк убралась как! То то черти!
– Вот бы тебе к ним стоять, Федотов.
– Видали, брат!
– Куда вы? – спрашивал пехотный офицер, евший яблоко, тоже полуулыбаясь и глядя на красивую девушку.
Немец, закрыв глаза, показывал, что не понимает.
– Хочешь, возьми себе, – говорил офицер, подавая девушке яблоко. Девушка улыбнулась и взяла. Несвицкий, как и все, бывшие на мосту, не спускал глаз с женщин, пока они не проехали. Когда они проехали, опять шли такие же солдаты, с такими же разговорами, и, наконец, все остановились. Как это часто бывает, на выезде моста замялись лошади в ротной повозке, и вся толпа должна была ждать.
– И что становятся? Порядку то нет! – говорили солдаты. – Куда прешь? Чорт! Нет того, чтобы подождать. Хуже того будет, как он мост подожжет. Вишь, и офицера то приперли, – говорили с разных сторон остановившиеся толпы, оглядывая друг друга, и всё жались вперед к выходу.
Оглянувшись под мост на воды Энса, Несвицкий вдруг услышал еще новый для него звук, быстро приближающегося… чего то большого и чего то шлепнувшегося в воду.
– Ишь ты, куда фатает! – строго сказал близко стоявший солдат, оглядываясь на звук.
– Подбадривает, чтобы скорей проходили, – сказал другой неспокойно.
Толпа опять тронулась. Несвицкий понял, что это было ядро.
– Эй, казак, подавай лошадь! – сказал он. – Ну, вы! сторонись! посторонись! дорогу!
Он с большим усилием добрался до лошади. Не переставая кричать, он тронулся вперед. Солдаты пожались, чтобы дать ему дорогу, но снова опять нажали на него так, что отдавили ему ногу, и ближайшие не были виноваты, потому что их давили еще сильнее.
– Несвицкий! Несвицкий! Ты, г'ожа! – послышался в это время сзади хриплый голос.
Несвицкий оглянулся и увидал в пятнадцати шагах отделенного от него живою массой двигающейся пехоты красного, черного, лохматого, в фуражке на затылке и в молодецки накинутом на плече ментике Ваську Денисова.
– Вели ты им, чег'тям, дьяволам, дать дог'огу, – кричал. Денисов, видимо находясь в припадке горячности, блестя и поводя своими черными, как уголь, глазами в воспаленных белках и махая невынутою из ножен саблей, которую он держал такою же красною, как и лицо, голою маленькою рукой.
– Э! Вася! – отвечал радостно Несвицкий. – Да ты что?
– Эскадг'ону пг'ойти нельзя, – кричал Васька Денисов, злобно открывая белые зубы, шпоря своего красивого вороного, кровного Бедуина, который, мигая ушами от штыков, на которые он натыкался, фыркая, брызгая вокруг себя пеной с мундштука, звеня, бил копытами по доскам моста и, казалось, готов был перепрыгнуть через перила моста, ежели бы ему позволил седок. – Что это? как баг'аны! точь в точь баг'аны! Пг'очь… дай дог'огу!… Стой там! ты повозка, чог'т! Саблей изг'ублю! – кричал он, действительно вынимая наголо саблю и начиная махать ею.
Солдаты с испуганными лицами нажались друг на друга, и Денисов присоединился к Несвицкому.
– Что же ты не пьян нынче? – сказал Несвицкий Денисову, когда он подъехал к нему.
– И напиться то вг'емени не дадут! – отвечал Васька Денисов. – Целый день то туда, то сюда таскают полк. Дг'аться – так дг'аться. А то чог'т знает что такое!
– Каким ты щеголем нынче! – оглядывая его новый ментик и вальтрап, сказал Несвицкий.
Денисов улыбнулся, достал из ташки платок, распространявший запах духов, и сунул в нос Несвицкому.
– Нельзя, в дело иду! выбг'ился, зубы вычистил и надушился.
Осанистая фигура Несвицкого, сопровождаемая казаком, и решительность Денисова, махавшего саблей и отчаянно кричавшего, подействовали так, что они протискались на ту сторону моста и остановили пехоту. Несвицкий нашел у выезда полковника, которому ему надо было передать приказание, и, исполнив свое поручение, поехал назад.
Расчистив дорогу, Денисов остановился у входа на мост. Небрежно сдерживая рвавшегося к своим и бившего ногой жеребца, он смотрел на двигавшийся ему навстречу эскадрон.
По доскам моста раздались прозрачные звуки копыт, как будто скакало несколько лошадей, и эскадрон, с офицерами впереди по четыре человека в ряд, растянулся по мосту и стал выходить на ту сторону.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Князь_Удача_Андреевич&oldid=79136292»