Ковалёв, Анатолий Васильевич
| Анатолий Васильевич Ковалёв | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: |
станица Митякинская, Тарасовский район, Ростовская область |
| Гражданство: | |
| Дата смерти: | |
Ковалёв Анатолий Васильевич (1924—1943) — подпольщик Великой Отечественной войны, участник антифашистской комсомольской организации «Молодая Гвардия» из города Краснодона.
Содержание
Биография
Анатолий Ковалёв родился 3 мая 1924 года в станице Митякинской, Тарасовского района, Ростовской области, в семье рабочего. В 1930 году семья Ковалевых переехала в Краснодонский район, а в 1934 году родители переехали в город Краснодон. Анатолий учился в школе № 4 имени Ворошилова, с 12 лет начал усиленно заниматься спортом (регулярные занятия спортом в итоге сказались на хорошем физическом развитии юноши). Перед войной Анатолий вступил в комсомол и поступил на работу в колхоз «Труд горняка», продолжая учёбу в вечерней школе.
Великая Отечественная война
В 1940 году Анатолий едет в город Миллерово на медицинскую комиссию, чтобы поступить в лётную школу, но принят в неё не был. После начала войны, Анатолий неоднократно обращался в военкомат с просьбой направить его на фронт. С приходом оккупантов в Краснодон, по заданию штаба «Молодой гвардии», он устроился в полицию. Работая в полиции, выполнял ряд особо-важных боевых поручений штаба. Однако вскоре из полиции его выгнали (заподозрив в неблагонадежности), якобы за «недисциплинированность». Чтобы избежать отправки в Германию, устроился на работу в клуб имени А. М. Горького и руководил там группой акробатов.
Арестованный в 2 часа ночи с 28 января на 29 января 1943 года, Анатолий бежал из-под расстрела 31 января 1943 года, когда его вместе с другими молодогвардейцами везли к шурфу шахты № 5. Уходя от преследования был ранен, несколько дней скрывался в Краснодонском районе. Опасаясь дальнейших преследований полиции, понимая что его будут продолжать искать, Анатолий покинул город и пропал без вести.
Версии гибели
Существуют разные версии дальнейшей судьбы Анатолия Ковалёва, но все они не имеют веских доказательств и документальных подтверждений.
Согласно публикации газеты «Вечерний Ростов» за 1974 год, в госпитале ветеранов и инвалидов ВОВ в Ростове-на-Дону проживал полностью слепой и очень малоконтактный человек, который утверждал, что он член «Молодой гвардии» Анатолий Ковалёв.
Есть подозрения, что Анатолий стал жертвой полковника КГБ Анатолия Васильевича Торицина, который расследовал деятельность и гибель «Молодой гвардии». Он много раз вызывал на допрос его мать Анастасию Григорьевну Ковалёву. Своим горем она поделилась с Антониной Титовой: «Тоня! Я знаю, мой сын очень любил тебя. Поэтому и я люблю тебя, как дочь родную. Чует моё сердце, что Торицин отправил моего Толю в концлагеря».
Также, в 1946 году мать Сергея Тюленина «по секрету» рассказала Анастасии Григорьевне, что пришла бумажка, будто бы Анатолий живой. Её дочь в то время работала в МГБ машинисткой, а затем секретарём. Через несколько месяцев она сказала, что Анатолий под Китаем. После этого пошёл слух, что Анатолий будет живой свидетель и расскажет всю правду…
Антонина Титова вспоминает о лучшем и любимом друге молодогвардейце Анатолии Ковалёве
Цитата из [fire-of-war.ru/titova.htm интервью].
Анатолия забрали 28 января в два часа ночи. С полицейскими была небольшая худенькая девушка в кожаной шапочке-шлеме. Войдя в землянку где жили Ковалёвы, она спросила: «Анатолий — это ты?» А потом всё твердила: «я не виновата, меня заставили». Такую шапочку-шлем у нас в школе носила только Ольга Лядская с которой я училась в одном классе. Уходя Анатолий тихо произнёс: «предупредите Тоню». Анастасия Григорьевна его мама разыскала меня и сообщила страшную весть.31 января ночью зашли в камеру пьяные палачи и сказали: «Собирайтесь». Анатолию помощник начальника полиции Захаров прошипел: «Ты будешь у меня восьмидесятым». Потом вывели полураздетых, избитых во двор, где уже стояли подводы, связали руки проводом и повезли. Молодогвардейцы знали, куда их везут. Анатолий задумал бежать. Всё время за спиной шевелил связанными руками, пока не ослабли узлы, затем, напрягая силы, порвал провод и шепнул сидящему рядом Мише Григорьеву: «Бежим! Я развяжу тебе руки!». Но Миша был очень слаб и ответил, что бежать не может.
С первой подводы молодогвардейцев спиной ставили на самый край шурфа. Среди них была Аня Сопова. Тихо зазвучала песня. Полицейские стали бить прикладами автоматов и толкать в ствол шахты комсомольцев. Анатолий воспользовался тем, что палачи отвлеклись от сидящих на их подводе, прыгнул на помощника начальника полиции Захарова, сбил его с ног и рванулся бежать. В первое мгновение полицейские растерялись, а Анатолий вихрем мчался от места казни. Потом началась погоня, послышались выстрелы. Ковалёв бежал, падал, полз под сугробами, обдирая руки, поднимался и снова бежал. Вдруг почуствовал: что-то ударило в правую руку, попробовал — кровь. На ходу сбросил пиджак, галоши сами слетели с ног. Полураздетый бежал дальше. Полицейские отстали. На бугре оглядевшись, заметил слабо светившееся окно, подскочил к нему, постучал, но там не открыли. Во втором доме он тихо сказал: «Я партизан, я ранен». За дверью послышалась какая-то возня, а потом всё стихло. Изнемогая, он постучал ещё в одну дверь. Она открылась. Это были пожилые люди Куприяновы. Они втащили обессилевшего и замерзающего Анатолия. Отдохнув и немного перекусив, он в женской одежде, которую ему дали Куприяновы, с котомкой и палкой в руке, пошёл ко мне. Уже рассветало, и Анатолий, как мог, скорее добрался до дома, где жила я.
Десять дней я укрывала своего друга Анатолия Ковалёва. Дни эти остались в памяти, в моём сердце на всю жизнь. Всю жизнь в моих глазах стоит Анатолий с рюкзаком за плечами, его печальные глаза и слова: «Переходи к моим родителям и жди меня. Где бы я ни был, я вернусь к тебе»…
Он не вернулся. Он пропал без вести. Один из храбрейших комсомольцев-молодогвардейцев. Юноша, которым мог бы гордиться Краснодон. Мама Анастасия Григорьевна до самой смерти ждала своего первенца. Ослепла от горя и слёз. Вспоминала недобрым словом следователя КГБ Торицина. По её словам, этот страшный человек уничтожил каким-то образом попавшего к нему Анатолия. Много страшных тайн хранят архивы КГБ, кто и когда раскроет их? Кто расскажет, куда делся «без вести пропавший» Анатолий Ковалёв?
г. Суходольск, Июнь 2003
Напишите отзыв о статье "Ковалёв, Анатолий Васильевич"
Ссылки
- [fire-of-war.ru/mg/kovalyov.htm Ковалёв Анатолий]
- [www.molodguard.ru/guardian34.htm «Молодая гвардия» — Анатолий Ковалёв]
- [fire-of-war.ru/titova.htm Интервью Антонины Титовой об Анатолии Ковалёве]
Отрывок, характеризующий Ковалёв, Анатолий Васильевич
За балаганом послышался опять удаляющийся крик Денисова и слова: «Седлай! Второй взвод!»«Куда это собрались?» подумал Ростов.
Через пять минут Денисов вошел в балаган, влез с грязными ногами на кровать, сердито выкурил трубку, раскидал все свои вещи, надел нагайку и саблю и стал выходить из землянки. На вопрос Ростова, куда? он сердито и неопределенно отвечал, что есть дело.
– Суди меня там Бог и великий государь! – сказал Денисов, выходя; и Ростов услыхал, как за балаганом зашлепали по грязи ноги нескольких лошадей. Ростов не позаботился даже узнать, куда поехал Денисов. Угревшись в своем угле, он заснул и перед вечером только вышел из балагана. Денисов еще не возвращался. Вечер разгулялся; около соседней землянки два офицера с юнкером играли в свайку, с смехом засаживая редьки в рыхлую грязную землю. Ростов присоединился к ним. В середине игры офицеры увидали подъезжавшие к ним повозки: человек 15 гусар на худых лошадях следовали за ними. Повозки, конвоируемые гусарами, подъехали к коновязям, и толпа гусар окружила их.
– Ну вот Денисов всё тужил, – сказал Ростов, – вот и провиант прибыл.
– И то! – сказали офицеры. – То то радешеньки солдаты! – Немного позади гусар ехал Денисов, сопутствуемый двумя пехотными офицерами, с которыми он о чем то разговаривал. Ростов пошел к нему навстречу.
– Я вас предупреждаю, ротмистр, – говорил один из офицеров, худой, маленький ростом и видимо озлобленный.
– Ведь сказал, что не отдам, – отвечал Денисов.
– Вы будете отвечать, ротмистр, это буйство, – у своих транспорты отбивать! Наши два дня не ели.
– А мои две недели не ели, – отвечал Денисов.
– Это разбой, ответите, милостивый государь! – возвышая голос, повторил пехотный офицер.
– Да вы что ко мне пристали? А? – крикнул Денисов, вдруг разгорячась, – отвечать буду я, а не вы, а вы тут не жужжите, пока целы. Марш! – крикнул он на офицеров.
– Хорошо же! – не робея и не отъезжая, кричал маленький офицер, – разбойничать, так я вам…
– К чог'ту марш скорым шагом, пока цел. – И Денисов повернул лошадь к офицеру.
– Хорошо, хорошо, – проговорил офицер с угрозой, и, повернув лошадь, поехал прочь рысью, трясясь на седле.
– Собака на забог'е, живая собака на забог'е, – сказал Денисов ему вслед – высшую насмешку кавалериста над верховым пехотным, и, подъехав к Ростову, расхохотался.
– Отбил у пехоты, отбил силой транспорт! – сказал он. – Что ж, не с голоду же издыхать людям?
Повозки, которые подъехали к гусарам были назначены в пехотный полк, но, известившись через Лаврушку, что этот транспорт идет один, Денисов с гусарами силой отбил его. Солдатам раздали сухарей в волю, поделились даже с другими эскадронами.
На другой день, полковой командир позвал к себе Денисова и сказал ему, закрыв раскрытыми пальцами глаза: «Я на это смотрю вот так, я ничего не знаю и дела не начну; но советую съездить в штаб и там, в провиантском ведомстве уладить это дело, и, если возможно, расписаться, что получили столько то провианту; в противном случае, требованье записано на пехотный полк: дело поднимется и может кончиться дурно».
Денисов прямо от полкового командира поехал в штаб, с искренним желанием исполнить его совет. Вечером он возвратился в свою землянку в таком положении, в котором Ростов еще никогда не видал своего друга. Денисов не мог говорить и задыхался. Когда Ростов спрашивал его, что с ним, он только хриплым и слабым голосом произносил непонятные ругательства и угрозы…
Испуганный положением Денисова, Ростов предлагал ему раздеться, выпить воды и послал за лекарем.
– Меня за г'азбой судить – ох! Дай еще воды – пускай судят, а буду, всегда буду подлецов бить, и госудаг'ю скажу. Льду дайте, – приговаривал он.
Пришедший полковой лекарь сказал, что необходимо пустить кровь. Глубокая тарелка черной крови вышла из мохнатой руки Денисова, и тогда только он был в состоянии рассказать все, что с ним было.
– Приезжаю, – рассказывал Денисов. – «Ну, где у вас тут начальник?» Показали. Подождать не угодно ли. «У меня служба, я зa 30 верст приехал, мне ждать некогда, доложи». Хорошо, выходит этот обер вор: тоже вздумал учить меня: Это разбой! – «Разбой, говорю, не тот делает, кто берет провиант, чтоб кормить своих солдат, а тот кто берет его, чтоб класть в карман!» Так не угодно ли молчать. «Хорошо». Распишитесь, говорит, у комиссионера, а дело ваше передастся по команде. Прихожу к комиссионеру. Вхожу – за столом… Кто же?! Нет, ты подумай!…Кто же нас голодом морит, – закричал Денисов, ударяя кулаком больной руки по столу, так крепко, что стол чуть не упал и стаканы поскакали на нем, – Телянин!! «Как, ты нас с голоду моришь?!» Раз, раз по морде, ловко так пришлось… «А… распротакой сякой и… начал катать. Зато натешился, могу сказать, – кричал Денисов, радостно и злобно из под черных усов оскаливая свои белые зубы. – Я бы убил его, кабы не отняли.
– Да что ж ты кричишь, успокойся, – говорил Ростов: – вот опять кровь пошла. Постой же, перебинтовать надо. Денисова перебинтовали и уложили спать. На другой день он проснулся веселый и спокойный. Но в полдень адъютант полка с серьезным и печальным лицом пришел в общую землянку Денисова и Ростова и с прискорбием показал форменную бумагу к майору Денисову от полкового командира, в которой делались запросы о вчерашнем происшествии. Адъютант сообщил, что дело должно принять весьма дурной оборот, что назначена военно судная комиссия и что при настоящей строгости касательно мародерства и своевольства войск, в счастливом случае, дело может кончиться разжалованьем.
Дело представлялось со стороны обиженных в таком виде, что, после отбития транспорта, майор Денисов, без всякого вызова, в пьяном виде явился к обер провиантмейстеру, назвал его вором, угрожал побоями и когда был выведен вон, то бросился в канцелярию, избил двух чиновников и одному вывихнул руку.
Денисов, на новые вопросы Ростова, смеясь сказал, что, кажется, тут точно другой какой то подвернулся, но что всё это вздор, пустяки, что он и не думает бояться никаких судов, и что ежели эти подлецы осмелятся задрать его, он им ответит так, что они будут помнить.
Денисов говорил пренебрежительно о всем этом деле; но Ростов знал его слишком хорошо, чтобы не заметить, что он в душе (скрывая это от других) боялся суда и мучился этим делом, которое, очевидно, должно было иметь дурные последствия. Каждый день стали приходить бумаги запросы, требования к суду, и первого мая предписано было Денисову сдать старшему по себе эскадрон и явиться в штаб девизии для объяснений по делу о буйстве в провиантской комиссии. Накануне этого дня Платов делал рекогносцировку неприятеля с двумя казачьими полками и двумя эскадронами гусар. Денисов, как всегда, выехал вперед цепи, щеголяя своей храбростью. Одна из пуль, пущенных французскими стрелками, попала ему в мякоть верхней части ноги. Может быть, в другое время Денисов с такой легкой раной не уехал бы от полка, но теперь он воспользовался этим случаем, отказался от явки в дивизию и уехал в госпиталь.
