Коллинз, Уильям (художник)

Коллинз, Уильям

William Collins

Уильям Коллинз (англ. William Collins; 1788—1847) — английский живописец, ученик Дж. Морленда и Лондонской академии художеств (куда был избран членом-корреспондентом в 1814 г. и академиком в 1820 г.). Отец писателя Уилки Коллинза.

Писал картины народного быта, в которых с особой любовью выводил на сцену детей с их шалостями, радостями и горем, и давал столь важную роль пейзажной обстановке, что его можно считать в такой же степени ландшафтистом, как и жанристом. Произведения Коллинза не слишком велики по размеру, исполнены тонко, несколько суховато и отличаются правдивостью и теплотой содержания. Он несколько раз путешествовал в Париж, Бельгию, Голландию, Германию, Исландию, и, проведя два года (1837—1839) в Италии, перешёл там к религиозной живописи, которая, однако, не увеличила его известности, а напротив, привела его талант к упадку. Лучшие из его жанровых картин — «Счастлив, как король», «Деревенская вежливость», «Продажа любимого ягненка», «Отплытие рыбаков», «Собирание хмеля», «Разорители птичьих гнезд», «Отлет морских птиц» и некоторые др.

При написании этой статьи использовался материал из Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона (1890—1907).

Отрывок, характеризующий Коллинз, Уильям (художник)

Он взял тетрадь геометрии, писанную его рукой, и подвинул ногой свое кресло.
– На завтра! – сказал он, быстро отыскивая страницу и от параграфа до другого отмечая жестким ногтем.
Княжна пригнулась к столу над тетрадью.
– Постой, письмо тебе, – вдруг сказал старик, доставая из приделанного над столом кармана конверт, надписанный женскою рукой, и кидая его на стол.
Лицо княжны покрылось красными пятнами при виде письма. Она торопливо взяла его и пригнулась к нему.
– От Элоизы? – спросил князь, холодною улыбкой выказывая еще крепкие и желтоватые зубы.
– Да, от Жюли, – сказала княжна, робко взглядывая и робко улыбаясь.
– Еще два письма пропущу, а третье прочту, – строго сказал князь, – боюсь, много вздору пишете. Третье прочту.
– Прочтите хоть это, mon pere, [батюшка,] – отвечала княжна, краснея еще более и подавая ему письмо.
– Третье, я сказал, третье, – коротко крикнул князь, отталкивая письмо, и, облокотившись на стол, пододвинул тетрадь с чертежами геометрии.
– Ну, сударыня, – начал старик, пригнувшись близко к дочери над тетрадью и положив одну руку на спинку кресла, на котором сидела княжна, так что княжна чувствовала себя со всех сторон окруженною тем табачным и старчески едким запахом отца, который она так давно знала. – Ну, сударыня, треугольники эти подобны; изволишь видеть, угол abc…
Княжна испуганно взглядывала на близко от нее блестящие глаза отца; красные пятна переливались по ее лицу, и видно было, что она ничего не понимает и так боится, что страх помешает ей понять все дальнейшие толкования отца, как бы ясны они ни были. Виноват ли был учитель или виновата была ученица, но каждый день повторялось одно и то же: у княжны мутилось в глазах, она ничего не видела, не слышала, только чувствовала близко подле себя сухое лицо строгого отца, чувствовала его дыхание и запах и только думала о том, как бы ей уйти поскорее из кабинета и у себя на просторе понять задачу.