Комментарии (журнал)

Комментарии
[[file:|250px]]
Специализация:	Литературно-культурологический
Периодичность:	ежеквартально
Язык:	русский
Издатель:	Александр Давыдов
Страна:	Россия Россия
Дата основания:	1992
Тираж:
Веб-сайт:	[www.commentmag.ru/ mentmag.ru]

К:Печатные издания, возникшие в 1992 году

Литературно-культурологический журнал «Комментарии» основан в 1992 году писателем и издателем Александром Давыдовым. Ответственный секретарь — Елена Наливайко.

Задача журнала — знакомить российского читателя с новейшими явлениями в области литературы и гуманитарных наук, как в нашей стране, так и за рубежом. Самым первым или среди первых в России журнал начал публикацию сочинений таких зарубежных философов и культурологов, как Ж. Батай, Ж. Деррида, М. Бланшо, Ж. Делез, А. Роналл, С. Жижек и мн. др., а также отечественных: В. Подороги, Б. Гройса, М. Рыклина и др. Журнал открыл и немало в настоящее время известных в России литературных имен. В «Комментариях» также публиковались российские ученые-гуманитарии с мировым именем: В. В. Иванов, М. Гаспаров, Б. Успенский и др. Притом, это не сухое академическое издание: журнал старается не терять чувства юмора, не чурается розыгрышей и мистификаций.

Большую роль в становлении и деятельности журнала сыграли поэты Алексей Парщиков и Аркадий Драгомощенко, составлявший «петербургские» номера «Комментариев».

Почти сразу журнал был оценен квалифицированными читателями, чему доказательство — опрос 50 экспертов («Книжное обозрение» 2.1.96), назвавших «Комментарии» в тройке лучших российских журналов. В учебном пособии для гимназий («Русская постмодернистская литература», М., 1999) журнал был рекомендован в качестве дополнительной литературы, а также он использовался в университетах для обучения по специальностям «философия» и «культурология». Замечен журнал был и за рубежом. Тоже в число трех лучших современных журналов России включила «Комментарии» энциклопедия Brittannica (Ежегодник 1997, статья «Русская литература 1996»), и впоследствии упоминавшая журнал среди российских изданий, заслуживающих внимания. Особый интерес читателей привлекали тематические выпуски журнала: «Французская литература. ХХ век», «Философия искусства», «Упаковка», «Эротика», номер, посвященный памяти А. Парщикова.

С 2003 г. журнал выпускает книжные приложения. В серии «Александрийская полка» были опубликованы произведения В. Аристова, А. Иличевского, А. Таврова и др. Кроме сочинений отечественных авторов, издаются и переводные книги, как поэтические, как и прозаические. Изданы произведения А. Кёстлера, М. Палмера (обе с анг.), А. Шмидта (с нем.), М. Жакоба, М. Тардьё, Э. Жабеса, Ж. Фоллена, Г. Гоффета (все с франц.) и др.

Ссылки

• Официальный сайт: [www.commentmag.ru/ Литературно-культурологический журнал «Комментарии»].

Отрывок, характеризующий Комментарии (журнал)

– Отчего же не надо, коли ему хочется?
– Оттого, что я знаю, что это ничем не кончится.
– Почему вы знаете? Нет, мама, вы не говорите ему. Что за глупости! – говорила Наташа тоном человека, у которого хотят отнять его собственность.
– Ну не выйду замуж, так пускай ездит, коли ему весело и мне весело. – Наташа улыбаясь поглядела на мать.
– Не замуж, а так , – повторила она.
– Как же это, мой друг?
– Да так . Ну, очень нужно, что замуж не выйду, а… так .
– Так, так, – повторила графиня и, трясясь всем своим телом, засмеялась добрым, неожиданным старушечьим смехом.
– Полноте смеяться, перестаньте, – закричала Наташа, – всю кровать трясете. Ужасно вы на меня похожи, такая же хохотунья… Постойте… – Она схватила обе руки графини, поцеловала на одной кость мизинца – июнь, и продолжала целовать июль, август на другой руке. – Мама, а он очень влюблен? Как на ваши глаза? В вас были так влюблены? И очень мил, очень, очень мил! Только не совсем в моем вкусе – он узкий такой, как часы столовые… Вы не понимаете?…Узкий, знаете, серый, светлый…
– Что ты врешь! – сказала графиня.
Наташа продолжала:
– Неужели вы не понимаете? Николенька бы понял… Безухий – тот синий, темно синий с красным, и он четвероугольный.
– Ты и с ним кокетничаешь, – смеясь сказала графиня.
– Нет, он франмасон, я узнала. Он славный, темно синий с красным, как вам растолковать…
– Графинюшка, – послышался голос графа из за двери. – Ты не спишь? – Наташа вскочила босиком, захватила в руки туфли и убежала в свою комнату.
Она долго не могла заснуть. Она всё думала о том, что никто никак не может понять всего, что она понимает, и что в ней есть.
«Соня?» подумала она, глядя на спящую, свернувшуюся кошечку с ее огромной косой. «Нет, куда ей! Она добродетельная. Она влюбилась в Николеньку и больше ничего знать не хочет. Мама, и та не понимает. Это удивительно, как я умна и как… она мила», – продолжала она, говоря про себя в третьем лице и воображая, что это говорит про нее какой то очень умный, самый умный и самый хороший мужчина… «Всё, всё в ней есть, – продолжал этот мужчина, – умна необыкновенно, мила и потом хороша, необыкновенно хороша, ловка, – плавает, верхом ездит отлично, а голос! Можно сказать, удивительный голос!» Она пропела свою любимую музыкальную фразу из Херубиниевской оперы, бросилась на постель, засмеялась от радостной мысли, что она сейчас заснет, крикнула Дуняшу потушить свечку, и еще Дуняша не успела выйти из комнаты, как она уже перешла в другой, еще более счастливый мир сновидений, где всё было так же легко и прекрасно, как и в действительности, но только было еще лучше, потому что было по другому.

На другой день графиня, пригласив к себе Бориса, переговорила с ним, и с того дня он перестал бывать у Ростовых.


31 го декабря, накануне нового 1810 года, le reveillon [ночной ужин], был бал у Екатерининского вельможи. На бале должен был быть дипломатический корпус и государь.
На Английской набережной светился бесчисленными огнями иллюминации известный дом вельможи. У освещенного подъезда с красным сукном стояла полиция, и не одни жандармы, но полицеймейстер на подъезде и десятки офицеров полиции. Экипажи отъезжали, и всё подъезжали новые с красными лакеями и с лакеями в перьях на шляпах. Из карет выходили мужчины в мундирах, звездах и лентах; дамы в атласе и горностаях осторожно сходили по шумно откладываемым подножкам, и торопливо и беззвучно проходили по сукну подъезда.
Почти всякий раз, как подъезжал новый экипаж, в толпе пробегал шопот и снимались шапки.