Коновалов, Сергей Борисович

Сергей Коновалов
Общая информация
Полное имя	Сергей Борисович Коновалов
Родился
Гражданство
Рост	180 см
Вес	72 кг
Позиция	полузащитник
Информация о клубе
Клуб	без клуба
Карьера
Клубная карьера*
1990—1991	Днепр (Днепропетровск)	11 (0)
1992—1994	Днепр (Днепропетровск)	94 (29)
1994—1996	Динамо (Киев)	37 (7)
1996—1998	→  Пхохан Стилерс	52 (14)
1998—2000	Динамо (Киев)	26 (5)
1998—2000	→  Динамо-3	6 (1)
1998—2000	→  Динамо-2	40 (15)
2001	→  Днепр (Днепропетровск)	4 (0)
2002—2003	→  Бейтар (Иерусалим)	47 (9)
2003	Арсенал (Киев)	23 (8)
2003	→  Арсенал-2 (Киев)	1 (0)
2003—2004	Борисфен	8 (0)
2004	Циндао Бейлэйт	6 (1)
2004—2006	Арсенал (Киев)	17 (0)
2006	Интер (Баку)	7 (0)
Национальная сборная**
1993—2003	Украина	22 (3)
Тренерская карьера
2011—2014	Севастополь	тренер
2013—2014	Севастополь	и.о.
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах.

Серге́й Бори́сович Конова́лов (укр. Сергій Борисович Коновалов; 1 марта 1972, Полтава, Украинская ССР, СССР) — советский и украинский футболист, полузащитник. Выступал за национальную сборную Украины.

Биография

Клубная карьера

Воспитанник днепропетровского спортинтерната. В «Днепре» дебютировал в 1990 году в матче со «Спартаком». Всего за «Днепр» в чемпионатах СССР сыграл 11 матчей.

В декабре 1994 года, после того как «Днепр» покинул Николай Павлов, Коновалов перешёл в киевское «Динамо». Из-за травм выступал мало, не был в доверии у тренера Йожефа Сабо.

В 1996-98 на правах аренды выступал в Южной Корее за клуб «Пхохан Стилерс». Вместе с клубом дважды (1997, 1998) стал обладателем Кубка азиатских чемпионов.

Вернувшись в Киев, продолжил выступления за «Динамо». Однако через некоторое время оказался в дубле киевлян. Несколько раз отдавался в аренду: сначала в «Днепр», а в сезоне 2001/02 вместе с Дмитрием Михайленко — в иерусалимский «Бейтар». Команде грозил вылет из высшего дивизиона, но благодаря усилиям легионеров, клуб сумел избежать понижения в классе. В 2002 году его контракт у киевского «Динамо» выкупил киевский «Арсенал». Позже играл за ФК «Борисфен», китайский «Циндао Чжуннэн» и азербайджанский «Интер».

Карьера в сборной

За сборную Украины сыграл 22 матча, и отличился тремя голами.

Тренерская карьера

С июля 2011 года вплоть до ликвидации клуба Коновалов являлся ассистентом главного тренера клуба «Севастополь». С 27 ноября 2013 по 15 января 2014 года — и.о. главного тренера клуба «Севастополь».

Достижения

• Чемпион Украины (4): 1994/95, 1995/96, 1998/99, 1999/00
• Серебряный призёр чемпионата Украины (1): 1992/93
• Обладатель Кубка Украины (1): 1995/96
• Обладатель Кубка азиатских чемпионов (2): 1997, 1998

Личная жизнь

Был женат, сейчас находится в гражданском браке. Трое детей; Никита Коновалов, Соня Коновалова, Назарий Коновалов.

Литература

• Виктор Хохлюк. Голеадоры. — 2012. — с. 105. — ISBN 978-966-158-934-5

Ссылки

• [www.national-football-teams.com/v2/player.php?id=7131 Статистика на сайте National Football Teams] (англ.)
• [footballfacts.ru/players/106562 Профиль на сайте FootballFacts.ru]
• [www.ffu.org.ua/ukr/tournaments/prof/25980 Статистика на сайте Федерации футбола Украины] (укр.)
• [footballfacts.ru/players/106562 Профиль на сайте FootballFacts.ru]
• [old.dynamo.kiev.ua/Press/Interv3/konovalov.htm «Годы в Корее — самые лучшие»]

Отрывок, характеризующий Коновалов, Сергей Борисович

Не простившись с своим новым другом, Пьер нетвердыми шагами отошел от ворот и, вернувшись в свою комнату, лег на диван и тотчас же заснул.


На зарево первого занявшегося 2 го сентября пожара с разных дорог с разными чувствами смотрели убегавшие и уезжавшие жители и отступавшие войска.
Поезд Ростовых в эту ночь стоял в Мытищах, в двадцати верстах от Москвы. 1 го сентября они выехали так поздно, дорога так была загромождена повозками и войсками, столько вещей было забыто, за которыми были посылаемы люди, что в эту ночь было решено ночевать в пяти верстах за Москвою. На другое утро тронулись поздно, и опять было столько остановок, что доехали только до Больших Мытищ. В десять часов господа Ростовы и раненые, ехавшие с ними, все разместились по дворам и избам большого села. Люди, кучера Ростовых и денщики раненых, убрав господ, поужинали, задали корму лошадям и вышли на крыльцо.
В соседней избе лежал раненый адъютант Раевского, с разбитой кистью руки, и страшная боль, которую он чувствовал, заставляла его жалобно, не переставая, стонать, и стоны эти страшно звучали в осенней темноте ночи. В первую ночь адъютант этот ночевал на том же дворе, на котором стояли Ростовы. Графиня говорила, что она не могла сомкнуть глаз от этого стона, и в Мытищах перешла в худшую избу только для того, чтобы быть подальше от этого раненого.
Один из людей в темноте ночи, из за высокого кузова стоявшей у подъезда кареты, заметил другое небольшое зарево пожара. Одно зарево давно уже видно было, и все знали, что это горели Малые Мытищи, зажженные мамоновскими казаками.
– А ведь это, братцы, другой пожар, – сказал денщик.
Все обратили внимание на зарево.
– Да ведь, сказывали, Малые Мытищи мамоновские казаки зажгли.
– Они! Нет, это не Мытищи, это дале.
– Глянь ка, точно в Москве.
Двое из людей сошли с крыльца, зашли за карету и присели на подножку.
– Это левей! Как же, Мытищи вон где, а это вовсе в другой стороне.
Несколько людей присоединились к первым.
– Вишь, полыхает, – сказал один, – это, господа, в Москве пожар: либо в Сущевской, либо в Рогожской.
Никто не ответил на это замечание. И довольно долго все эти люди молча смотрели на далекое разгоравшееся пламя нового пожара.
Старик, графский камердинер (как его называли), Данило Терентьич подошел к толпе и крикнул Мишку.
– Ты чего не видал, шалава… Граф спросит, а никого нет; иди платье собери.
– Да я только за водой бежал, – сказал Мишка.
– А вы как думаете, Данило Терентьич, ведь это будто в Москве зарево? – сказал один из лакеев.
Данило Терентьич ничего не отвечал, и долго опять все молчали. Зарево расходилось и колыхалось дальше и дальше.
– Помилуй бог!.. ветер да сушь… – опять сказал голос.
– Глянь ко, как пошло. О господи! аж галки видно. Господи, помилуй нас грешных!
– Потушат небось.
– Кому тушить то? – послышался голос Данилы Терентьича, молчавшего до сих пор. Голос его был спокоен и медлителен. – Москва и есть, братцы, – сказал он, – она матушка белока… – Голос его оборвался, и он вдруг старчески всхлипнул. И как будто только этого ждали все, чтобы понять то значение, которое имело для них это видневшееся зарево. Послышались вздохи, слова молитвы и всхлипывание старого графского камердинера.


Камердинер, вернувшись, доложил графу, что горит Москва. Граф надел халат и вышел посмотреть. С ним вместе вышла и не раздевавшаяся еще Соня, и madame Schoss. Наташа и графиня одни оставались в комнате. (Пети не было больше с семейством; он пошел вперед с своим полком, шедшим к Троице.)
Графиня заплакала, услыхавши весть о пожаре Москвы. Наташа, бледная, с остановившимися глазами, сидевшая под образами на лавке (на том самом месте, на которое она села приехавши), не обратила никакого внимания на слова отца. Она прислушивалась к неумолкаемому стону адъютанта, слышному через три дома.
– Ах, какой ужас! – сказала, со двора возвративись, иззябшая и испуганная Соня. – Я думаю, вся Москва сгорит, ужасное зарево! Наташа, посмотри теперь, отсюда из окошка видно, – сказала она сестре, видимо, желая чем нибудь развлечь ее. Но Наташа посмотрела на нее, как бы не понимая того, что у ней спрашивали, и опять уставилась глазами в угол печи. Наташа находилась в этом состоянии столбняка с нынешнего утра, с того самого времени, как Соня, к удивлению и досаде графини, непонятно для чего, нашла нужным объявить Наташе о ране князя Андрея и о его присутствии с ними в поезде. Графиня рассердилась на Соню, как она редко сердилась. Соня плакала и просила прощенья и теперь, как бы стараясь загладить свою вину, не переставая ухаживала за сестрой.
– Посмотри, Наташа, как ужасно горит, – сказала Соня.
– Что горит? – спросила Наташа. – Ах, да, Москва.
И как бы для того, чтобы не обидеть Сони отказом и отделаться от нее, она подвинула голову к окну, поглядела так, что, очевидно, не могла ничего видеть, и опять села в свое прежнее положение.